"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Страница 3

— Вот это Мастер! У него под руками металл поёт!

Прошёл год. Отец не смог прибыть в Линью лично и прислал младшего брата с годичной платой. Дядя, как обычно, был хмур: так и остался запасным наследником, теперь ему уже ничего не светило. Но он был как-то особенно сумрачен.

За этот год Тор стал свидетелем двух приятных церемоний, а также нескольких неприятных. Количество учеников и подмастерьев у Оллорса не доходило до предельного: Мастер был нелюдим и весьма строг. Однажды он пришёл с цехового вечера в подпитии, вместе с другим мастером-оружейником.

— Позови Хина, — велел он попавшемуся под руку Тору.

Платник Хин жил в комнатке рядом с Тором. Мальчик даже подружился с ним. Хин был физически слабее, выдерживать нагрузки ему ещё тяжелее. Тор его порою подбадривал.

— Хин, ты слабак! — прорычал Мастер. — Моего наставничества не выдержишь. Иди в ученики к мастеру Ирликону.

Хин со слезами на глазах собрал вещи, а Мастер отдал остаток платы за год обучения Ирликону. Естественно, плата за приём возврату не подлежала.

Но это был не худший случай. Старший подмастерье Крин Сукинайтар беспощадно шпынял учеников, не скупясь на подзатыльники, трёпку за волосы и за уши по малейшему поводу. Однажды он побил платника Чиса, на несколько секунд промедлившего подойти. Когда наказанный закричал: "Несправедливо!", подмастерье добавил ещё колотушек и вдобавок сказал:

— Ты, шлюхин сын, провинился и ещё права качаешь!

Чис жил в комнатушке на двоих с Тором, Тору нравился смелый, ловкий и дерзкий ученик. Друг был старше Тора и говорили, что в следующем году станет подмастерьем. Конечно, такое обращение его смертельно оскорбило. Когда Крин с другими подмастерьями пил пиво, Чис подложил на скамью горячую болванку. Крин, не глядя, сел на неё и с воплем вскочил.

Мастеру не составило труда вычислить виновного по ауре страха и злобы. Чиса выставили за дверь немедленно, хотя спустилась ночь, а вещи вышвырнули вслед. Оллорс сурово сказал:

— Уважение к старшему — основа основ. Если он несправедлив, стерпи и покажи ему потом, что он допустил несправедливость. Если оскорбил тебя, уйди сам или дождись, пока положение станет примерно равным, и вызови его на поединок. Если бы этот шлюхин сын не стал мстить подло, а вызвал бы тебя, Крин, на поединок, как только стал бы подмастерьем, я был бы только доволен, когда он забил бы твои слова обратно в глотку. А теперь ты оказался вроде бы прав. Но больше язык не распускай. Остаток платы Чиса за год я вычту из твоего жалования.

Даже церемония возведения двух старших учеников в ранг подмастерьев оказалась омрачена. Одного из них Мастер оставил у себя, другому выдал десять золотых и велел через три дня уйти самому искать места у другого мастера. Правда, место нашлось завтра же. Но у других мастеров подмастерья получали намного меньше, и гарантии стать мастером не было.

Ещё через год Мастер задержал Тора и наедине объявил:

— Я мог бы сейчас немедленно отправить тебя в семью. Твой отец вляпался в дела, которые нам, ремесленникам, не по рангу. Он потерял всё состояние и положение. Но ты, стервец, кое-чего стоишь. Я оставляю тебя на положении обычного ученика. Завтра переселишься к остальным ученикам. Теперь будешь наравне со всеми выполнять работы по дому. Никаких тебе занятий с военным инструктором и с монахом, кроме тех, что для всех учеников.

Даже у обычных цеховых мастеров ученики занимались с монахами, осваивая грамоту, математику, средний язык, валлинский диалект и священные тексты. Мастера также учили их основам боевых искусств. Но у Великих Мастеров, привилегированной элиты сообщества, занятия были намного более интенсивными: попасть в ученики к Великому Мастеру и выдержать обучение означало прямую дорогу в полноправные мастера, причём с высокой исходной репутацией. В частности, Оллорс направлял своих учеников к помощникам знаменитого Учителя боевых искусств Суктраккита, лучшие подмастерья учились у самого гуру рядом с принцами и знатными юношами (конечно, если тот их принимал; Суктраккита, как и Оллорса, невозможно было без его воли заставить взять кого-то в личные ученики). Тор, помимо общих курсов, занимался индивидуально, осваивая Древний язык, классическую литературу, основы рудознатства и алхимии, а также проходя духовную тренировку. С военным инструктором он тренировался в маленькой группе, куда входили даже подмастерья, стремящиеся завоевать право заниматься лично с Суктраккитом. Конечно же, такая "привилегия" стоила Тору массы сил. Если бы не его гордость, он бы, наверно, плакал от болей в мускулах и синяков, полученных на занятиях по военному искусству, от необходимости дополнительно каждый день по полтора часа уделять тяжёлой военной гимнастике, от перенапряжения в голове, от того, что свободного времени практически не было. У Тора уже появилась мечта стать Великим Мастером. Огонь, металл и молот тянули мальчика к себе. Сомнений, кем быть, не возникало.

Правда, через пару месяцев индивидуальные занятия возобновились (не столь уж был суров Мастер, и денег у Великих Мастеров было более чем достаточно; зато старший сынок Оллорса был первоклассным балбесом, еле-еле умевшим ковать на уровне плохого подмастерья, а второй сын — полным рохлей, да ещё и покалечившимся, лишившимся трёх пальцев на левой руке, из-за чего не мог быть полноценным кузнечным мастером). Стало значительно труднее: от работ по хозяйству Тор больше не был освобождён. Голода он не знал, поскольку учеников кормили очень хорошо, но страдал от хронического недосыпания — выспаться в общей спальне было тяжеловато.

Другие ученики беспощадно шпыняли платника, неожиданно низвергнутого до их уровня. Приходилось Тору несладко: на презираемого всегда сваливают самые грязные труды. Урочной работы ему задавали больше всех, прислуживал он тоже чуть ли не больше всех. Тор еле терпел, и, если уж было невмоготу, убегал на заброшенный двор, там хватал тяжёлую дубинку, воображая, что держит традиционное оружие мастеров-оружейников — боевой молот, и дубасил гнилушки, называя их именами учеников, подмастерьев и служанок.

Как-то раз Тора просто довели. Смертельно уставший, он бухнулся со всего размаху в постель, а та оказалось мокрой. Он вскочил, а старший ученик Ванг, из-за громадной физической силы и самоуверенности бывший авторитетом у учеников, но которому очевидно не светило остаться подмастерьем у Мастера, лениво пробормотал как бы через сон:

— Не хотелось мне до сортира тащиться, я подумал, что дерьмо с мочой сочетается, вот и намочил твою постель.

Тор не выдержал и набросился на Ванга. Благодаря тренировке в боевых искусствах, ему удалось дважды сильно врезать насмешнику, разбив начисто нос и ударив под дых. Но мускулы у Ванга были железные. Он, не обращая внимания на хлещущую кровь, вскочил. Поединка не получилось, Тору сразу же сзади подставили подножку и стали колотить всей кучей, пока нос не оказался сломан. Тогда пришедшие на шум подмастерья растащили пинками кучу и позвали лекаря, подлечившего Ванга и Тора. Кристрорс не стал говорить, из-за чего драка. Подмастерья, посмотрев на постель, строго сказали Вангу:

— Налил воды, а сказал: "моча"?

Оказывается, это была стандартная "шуточка" над низшими. За мочу в чужой постели Мастер немедленно выгнал бы, а тут вроде не за что: обычная мальчишеская разборка. Правда, после этого Тора стали задевать чуть поменьше.

А Мастер соблюдал полный нейтралитет и не допускал никаких поблажек. Как только кровь перестала течь, Тор опять отправился в кузницу, и (надо же, период невезения!) кусок раскалённого металла отлетел прямо в ухо, так, что даже загорелись волосы. Половина лица оказалась обезображена, а мастер приговорил: "Всё в порядке, раз глаз цел! Даже с одним глазом были прекрасные оружейники. Зато по девочкам будешь меньше бегать!" Лишь как-то за праздничным столом Оллорс обмолвился: