"Фантастика 2023-195. Книги 1-17 (СИ) - Страница 2

Купчиха поднялась из-за стола и вышла из избы, хлопнув дверью так, что посуда подпрыгнула на своих местах, стоявший на краю полки горшок упал и разбился, а кот задом вписался в мышиную нору, надежно ее закупорив, чем тут же воспользовались мыши, начав выщипывать мягкий подшерсток для гнезда. Кот с мявом дернулся, от чего с той же полки упала кружка, уже на само животное. С еще более диким воем зверь выпрыгнул в открытое окно и приземлился прямо на голову недовольной гаданием купчихи и вцепился когтями в волосы. Купчиха, взвыв не хуже кота, поспешила покинуть негостеприимный двор.

— Вот пришла бы с дочкою, ниче бы и не было, — умильно вздохнула баба Яга на это безобразие. Даже желание превратить надоевшую до зубовного скрежета купчиху в жабу пропало. — А то я не знаю, кого она в женихах видеть хочет. Царевич не про ее дочь, так она на Кощеюшку глаз положила. А вот не про ее Зорю жених таков, — бабка лихо бросила карты на стол, нахмурилась, потом лицо ее разгладилось. — Да, верно все, будет ему и разумница, и красавица, и за себя постоять, и спину прикрыть. Спуску никому не даст, но умна да почтительна. А любить его будет…

Старушка мечтательно прикрыла глаза, потом собрала карты, оглядела причиненный беспорядок и цыкнула на высунувшихся из норы мышей. Мыши быстро похватали черепки и скрылись в норке. Баба Яга покивала сама себе. Вот теперь ладно, теперь порядок, осталось Ваську дождаться и можно вечерять. А утром надо будет в путь отправляться, поклониться матери Макоши, дабы все, как надо прошло. Что бы там карты не говорили, но и самой иногда надо спину погнуть, чтобы колдовство гарантированно божественной силой напиталось.

Впрочем, почти сразу раздался стук в ворота. Простые посетители так не стучали. Те или робко скреблись в калитку, или нагло ломились в ворота, как нынешняя купчиха. Этот же человек был уверен в себе, хозяйку дома если и боялся, то в меру, сознавал свое право войти на двор. Обычно так себя только царевы дружинники вели, с коими Костя службу нес да приятельствовал. Яга цыкнула зубом в сторону ворот, и те открылись, пропуская на двор двух стрельцов. Странно, что на этот раз без боярина с царским указом явились. Тут или дело настолько секретное, что страшно думным людям доверить, только на военных и можно положиться, или случилось что. Карты бы кинуть, да времени уже нет. А сердце затрепыхалось в груди, предчувствуя беду.

Хозяйка поправила на голове платок, стряхнула с передника мнимые крошки и поспешила на крыльцо. Это бояре могут сами топать, а потом в сенях топтаться, ожидая, пока грозная хозяйка их принять соблаговолит, да в каком настроении будет еще, а то превратит в мышь али лягушку, да и отдаст коту играться. Людей служилых, кои с ее воспитанником спина к спине против супостатов сражаются, Яга всегда у крыльца встречала.

— А и доброго дня вам, соколики, — поклонилась воям старушка.

— Здрава и ты будь, бабушка, — склонились те в пояс, снимая шапки.

Стрельцы замялись, переглядываясь. Словно решали, кто будет сообщать бабе Яге новость. Наконец, тот, что постарше, вздохнул, переступил с ноги на ногу, и начал.

— Бабушка, выслушай нас, только не превращай ни в кого.

— Кощеюшка… — охнула хозяйка, оседая на землю.

Молодой стрелец едва успел подхватить ее, подвел к лавке у стены, усадил, а сам остался стоять рядом.

— В разъезде мы были. Басурмане пошаливали, вот и решили припугнуть, чтобы деревень не разоряли. Думал воевода два десятка отправить, да только Костя решил, что его силы хватит с отрядом басурманским разобраться. Кто ж знал, что там засада будет. Нас почти и не трогали, отвлекали токмо, а его скрутили да увезли, только пыль столбом.

— А вы что же? — Яга посмотрела сначала на одного, потом на другого воя. — Как допустили?

— Да мы, бабушка, не столбами стояли. Как одолели басурман, так в погоню и кинулись. Да только как их догонишь, коли помощник у них хороший был. Темный вихрь призвали, да и унесло их.

Яга тихо охнула. Это ж какой противник нашелся ее воспитаннику, коли темным вихрем басурман может обеспечить.

— Что ж, люди добрые, — поднялась она с лавки да поклонилась воинам, — хоть и не добрые вести, да и за то спасибо. Буду богам молиться, чтобы мальчик мой живым воротился. Коли что не так вам сказала, уж вы на старуху обиды не держите. То не со зла, от избытка чувств разве.

— И ты прости нас бабушка, что воспитанника твоего не уберегли, — вновь поклонились воины.

Яга только махнула на них руками, да пошла назад в терем.

Вернувшийся Васька сидел на подоконнике и что-то тихо намурлыкивал. Две мыши высунули носы из норки, но не более. Пусть хозяйка и запретила коту их трогать, мало ли. Вдруг да передумает. Вон и настроение у нее изменилось, неизвестно, чего ждать. Едва дверь в горницу отворилась, носы тут же исчезли в глубине норы. Кот проводил их скучающим взглядом, после спрыгнул на пол и пошел тереться об ноги хозяйки.

Вот только хозяйка на его ласки и внимания не обратила, ногой отодвинула и поспешила к столу, где осталась колода карт. Вот как чувствовала, надо карты раскинуть. Да только не на дело царское, а на судьбу воспитанника, кой заместо сына-внука стал. Вот только карты упрямо молчали. Или говори что-то непонятное. Уже и один расклад Яга разложила, и другой, и третий, а только не понятно, что с мальчиком ее. То говорят, что жив он, то, что нет на этом свете. Плюнула баба Яга на карты, достала ковш воды, плеснула в миску, травок туда покидала, наговор почитала да свечку затеплила. Повалил от воды пар, покрылась поверхность рябью, показала, что лежит Кощей в избе какой-то на лавке, по пояс одеялком лоскутным укрытый, да токмо краше в гроб кладут. А где он, что с ним, да и жив ли — не показывает. И есть ли рядом кто, того тоже не видно.

— Вот и меня кара тяжкая за грехи мои девичьи настигла, — вздохнула старуха.

Выплеснула воду в окошко, свечу к иконе пристроила, да и задумалась. Всем последние годы помогала, а ей помочь в ее горе и некому. Появится невестушка, а и нет жениха. Все усилия ее напрасными окажутся. Разве что в церковь сходить, молитву почитать, свечку поставить, да просить батюшку помолиться за здравие мальчика ее, если еще жив, да за упокой души его, коли нет его на этом свете. А самой думать, как быть, когда девушка на пороге возникнет. Как перед ней каяться да прощения за вмешательство в судьбу вымаливать.

Василиса с тоской смотрела на своего пациента. Работы у девушки почти не было. Это вам не больница с новейшей аппаратурой и толпой родственников у дверей, дежурящих в несколько смен. Все, что девушка могла — проверить пульс, чувствительность зрачка к свету, убедиться, что нет температуры, и что мужчина дышит. Ну, еще перевязку сделать, но это уже с помощью знахарки. Мария Данииловна сама поила болезного бульоном и убирала за ним. Впрочем, Васе при всем желании было бы не управиться с пациентом. Вроде мужчина не толстый, но девушка на своей шкуре успела убедиться, что сил приложить надо очень и очень много.

— Вот и я, — дверь избушки отворилась, впуская баб Машу с большой корзинкой. Девушка поспешила помочь женщине. — Как наш мужчина?

— Без изменений, — вздохнула Василиса. — Ежели жить с таким, то одна радость, когда спит. Не храпит, не вертится, одеяло не отбирает, а так, — девушка вновь вздохнула.

— Ты девка, откель такого набралась-то? — опешила знахарка. — Молодая еще для такого.

— А я, Марья Данииловна, вам уже давно толкую, что не девка, да и лет мне уже прилично, по-вашему дева старая, — парировала Василиса. — Двадцать два года уже.

— А по виду и не скажешь, — женщина ополоснула руки, вытерла расшитым полотенцем, и принялась разбирать продукты.

Вася вздохнула. Ну да, ее постоянно за школьницу принимали. Иные пациенты и вовсе охали да ахали, когда она шприц в руки брала. А что делать, если она на пять лет моложе выглядит? Вот и баб Маша верить отказывалась, что она взрослая женщина.

— Марья Данииловна, — девушка приняла у женщины мешочки с крупой и положила на полку, — а вы меня в ученицы не возьмете?