"Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Страница 60

Он пришёл в себя. Жаркое оранжевое солнце стояло-сияло высоко над головой. В бездонном голубом небе – плавно и величаво – парили степные орлы. Где-то, как казалось, совсем рядом, беззаботно звенели легкомысленные жаворонки. Пахло походным дымком и наваристой мясной похлёбкой. В отдалении слышалось призывное конское ржание.

– Вставай, мой степной хан, – уважительно прошамкал глухой старушечий голос. – Время пришло. Перекусим и тронемся обратно.

Чингиз сел и огляделся по сторонам. Его гнедой конь, войдя по пузо в реку и жадно поводя тугими боками, пил хрустальную степную воду. Костёр горел на прежнем месте. Над его пламенем был пристроен бронзовый котелок, в котором лениво кипело какое-то варево.

– Сушёные лягушки и крылья летучих пещерных мышей? – брезгливо морща нос, спросил Чингиз.

– Обижаешь, степной хан, – старательно помешивая в котелке гладко-струганной дощечкой, хихикнула Гульча. – Пока ты спать изволил, я успела подбить – из пращи – жирного зайца. Вставай, светлоликий. Умывайся. Будем кушать.

Старуха была прежней – горбатой, седовласой, в грязных лохмотьях, с разноцветными бородавками на горбатом длинном носу.

– Сперва – Предсказание, – неловко проводя ладонью по сонному лицу, заупрямился Чингиз. – Всё остальное – потом.

– Будь, молодой и симпатичный хан, по-твоему, – понятливо вздохнула шаманка. – Слушай… Женщину, которая заберёт твоё глупое сердце в полон, ты встретишь в другом Мире…

– Как это – в другом Мире?

– Никогда, мальчишка, не перебивай старших!

– Хорошо, не буду. Извини.

– Могучие Боги тебя извинят. Если, конечно, не забудут – в суматохе важных и неотложных дел… На чём это я остановилась?

– На прекрасной женщине, которая похитит моё глупое сердце, – любезно подсказал Чингиз.

– Вспомнила. Спасибо… Эта женщина будет высокой и стройной. В светло-серых одеждах. С короткими чёрными волосами. Она полюбит тебя. Ты, степной хан, полюбишь её. У вас всё будет хорошо, лучше не бывает. Черноволосая женщина понесёт от тебя…

– Как же я найду этот другой Мир? – нахмурился Чингиз.

– Чёрное – на белом. Чёрное – на белом…, – дурашливо заблажила старуха. – Понимаешь, мудрый хан?

– Нет, не понимаю. Поясни, пожалуйста.

– Поясню. Это моя работа – пояснять и наставлять… Ищи, хан, чёрную пещеру в белой скале. Ищи, позабросив все дела. Чёрную пещеру – на белой скале…

– Ладно, буду искать, – заверил Чингиз. – Это всё?

– Нет, – покачала головой шаманка. – Ещё одно. Глядя в твои чёрные раскосые глаза, мне привиделось… Непонятное…

– Говори.

– Через некоторое время ты, узкоглазый хан, вернёшься в наш степной счастливый Мир. Вернёшься – вместе с беременной женщиной. Только волосы у неё будут белыми, как зимние снега.

– Как такое может быть? – рассердился Чингиз. – Полюблю – в другом Мире – чёрненькую. Она забеременеет от меня. А вернусь – с беленькой? Но тоже беременной? Что за ерунда?

– Не знаю, – запечалилась Гульча. – Предсказания и Пророчества, они такие. Всегда в них найдётся пакостная закавыка… Вот, и разбирайся, мальчик. Кто, в конце концов, здесь могущественный хан? Ты, или я? Ты? Вот, и отрабатывай высокое ханское звание, сил не жалея…

Хан, закончив рассказ, слегка улыбнулся и непроницаемо замолчал.

– Надеюсь, теперь-то вы, друзья, понимаете, почему я перекрасила волосы? То бишь, превратилась в платиновую блондинку? – криво усмехнулась Лана. – Другого выхода, просто-напросто, нет. Пророчества, как ни крути, надо уважать. Краеугольное правило такое, одинаково действующее во всех Мирах…

– Молодец! Всё правильно, – одобрила мечтательная Ванда. – За счастье надо сражаться до конца. Зубами и ногтями. Ничего не выпуская из виду. В этом деле мелочей не бывает…

Лёха же, пристально посмотрев на названного брата, уточнил:

– Значит ты, морда узкоглазая, всерьёз надеешься вернуться в свой степной Мир?

– Обязательно и непременно вернусь, – искренне заверил Хан. – Вместе с Ланой. Зачем мне – сам подумай – другие женщины? Вернусь, и разгоню – к тёмным Богам – всех жён, наложниц и блудниц. Заживём – на славу. Детей нарожаем. По степи будем кочевать. Весенняя степь – истинный Рай, выражаясь по церковному.

– Уверен – что вернёшься?

– На все сто. Пророчества, они для того и существуют, чтобы сбываться. Хотя бы – иногда…

Сеанс связи с «Чистилищем» завершился.

– Как оно тебе, прекрасная сероглазка? – показательно-небрежно спросил Лёха.

– Замечательно! – мимоходом смахивая с ресниц крохотную сентиментальную слезинку, вздохнула Ванда. – Такая любовь. Такая…

– Типа – толстый роман можно писать? Дамский такой, о нежной и трепетной любви – в экстремальных условиях?

– Ага. Только не роман. А целый цикл романов – о настоящей любви… Говоришь, мол, экстремальные условия? Может быть, белобрысый охламон, ты и прав. Судя по всему, экстремальная среда является идеальной почвой для настоящей любви. Идеальной… Очень странно и необычно всё получается. Лане – Хана – выбрала здешняя мощная компьютерная программа. А Лану – ему – предсказала старая степная шаманка. Неспроста эти совпадения. Очевидно, все параллельные Миры – неким непостижимым и самым невероятным образом – связаны и тесно переплетены между собой…

– Я, собственно, спрашивал не об этом. То бишь, не об эмоциях.

– О чём же тогда?

– Конечно, об общей обстановке, сложившейся на планете.

– А, что – обстановка? Совершенно ничего непонятно. Кроме того, что «Чистилище» – метров на семь с половиной – завалило белыми пушистыми снегами.

– Это точно, – вздохнул Лёха. – Значит, вызываем на связь епископа Альберта?

– Вызываем…

Тихие щелчки. Цветные тревожные всполохи.

На экране возникла…

– М-м-м…, среднестатистическая столовая-гостиная средневекового рыцарского замка? – предположила наблюдательная Ванда. – Длинный прямоугольный зал. Стены обшиты тёмно-фиолетовыми деревянными панелями. Может, это морёный дуб?

– Тебе, средневековая аристократка, видней, – хмыкнул Лёха.

– Это точно… На квадратных панелях морёного дуба – со знанием дела – развешена всякая всячина: кинжалы в богато-украшенных ножнах, массивные двуручные мечи с чёрными рукоятками, длинные копья, изящные арбалеты, морды кабанов, медведей и оленей, картины в позолоченных рамах, на которых изображены важные пожилые мужчины и молоденькие симпатичные дамы в шикарных бальных платьях. Видимо, это – в традициях славного рода нашего епископа…

– Что – это?

– Жениться и обзаводиться потомством уже в преклонном возрасте. А в жёны брать молоденьких девушек, или там – молодых женщин.

– А, понял.

– Понятливый ты мой, – дурашливо подмигнула Ванда. – Продолжаю. Тёмная громоздкая мебель. В правом углу зала расположен огромный камин, сложенный из дикого необработанного камня. В просторном зеве топки жаркое пылает, истекая янтарной смолой, толстенное сосновое бревно… Недалеко от камина – кресло-качалка красного дерева. В кресле сидит женщина в длинном пеньюаре ярко-персикового цвета. На голове – кружевной розовый чепец. На ногах – смешные домашние шлёпанцы с жёлтыми помпонами. Тот ещё наряд… Женщина, низко склонив голову, что-то вяжет, ловко работая длинными спицами. Кажется, это кофточка. Только очень маленькая. Видимо, детская.

– Сейчас мы привлечём внимание странной госпожи, – вдумчиво нажимая на кнопки пульта, пообещал Лёха. – Сейчас-сейчас…

Женщина, вскинув голову, насторожилась.

– Это же наша Мэри! – удивлённо ахнула Ванда. – Как же она изменилась. Стала такой…м-м-м, кроткой и домашней.

– Есть такое дело. Типа – маленькая хозяйка большого дома. То есть, хозяйка La Casa desente[7], как говорят испанцы… Она, кажется, услышала зуммер вызова. Ага, отложив вязанья и спицы на изящный круглый столик, стоящий рядом с креслом-качалкой, кого-то зовёт.