"Фантастика 2023-154". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Страница 1284

С другой стороны, медведи вон тоже, бывает, охотников заламывают, но никто же из-за этого не отказывается от медвежатины.

— Лошадь держи, — снова обернулась Зан-лу, — они боятся!

Звездочка и впрямь нервничала, прядала ушами, норовила уйти вбок. Паола подобрала поводья. Кобыла Зан-лу прибавила шаг, Паола тоже подогнала свою. Верно: лучше пройти опасное место поскорее. Впереди один из вьючных коней взметнулся вдруг, понесся по мелководью наискось и рухнул в глубину. Несколько мальчишек кинулись следом. Похоже, внезапное купание привело обезумевшее животное в чувство: бестолково побившись несколько мгновений, конь поплыл к берегу. Паола тряхнула головой: нечего на чужих коней отвлекаться, давай-ка, милая, за Звездочкой следи.

Когда Паола подъехала к месту схватки достаточно близко, все уже было кончено. Только и осталось — чернильная маслянистая клякса, расползающаяся шире и шире, извилистыми полосами тянущаяся вниз по течению. Галдящие варвары выволакивали на берег огромные бесформенные куски, изрубленные длинные щупальца. Брод выводил к месту, где обрыв сменялся крутым, но все же проходимым для навьюченной лошади склоном, и первые кони уже шли наверх. Паола обернулась еще раз на бескрайнюю реку. Шелковистый блеск из серебряного стал золотистым: солнце начало клониться к закату. Ничего себе переправа, подумала Паола. Звездочка, шумно фыркнув, ступила на берег, прянула вбок от сваленной неподалеку бурой груды, остро пахнущей водорослями, тухлой рыбой и чем-то еще столь же неаппетитным. Снова мелькнуло: и это можно есть?! Но теперь, успокоив Звездочку и направив ее вслед за кобылой Зан-лу, Паола лишь усмехнулась: ну и ладно, попробуем. В конце концов, даже интересно, и будет что дома рассказать.

Склон оказался невысок, а наверху начиналась привычная взгляду степь — сизое море подернутого полынью разнотравья. И в этом разнотравье уже стояли первые палатки.

— Все, — вырвалось у Паолы, — пришли?

— Нет, что ты, — откликнулась Зан-лу, — полдороги только. Еду варить станем.

Ну-ну, снова подумала Паола, попробуем. Спрыгнула с седла, потянулась, разминая занемевшее тело. Улыбнулась: плечи ныли не переставая, но это была живая боль, обещающая исцеление.

— Пойдем, — сказала Зан-лу, — поможешь мне разгрузить коней. Мужчины заняты.

Мужчины прыгали вокруг изрубленного монстра, потрясая топорами и сотрясая воздух боевыми кличами. Паола фыркнула, с трудом сдержав смех. Ну, дикари. Зато победили. И вроде бы даже все живы. А встреть такое чудовище отряд воинов Империи, навряд ли обошлось бы без трупов.

Впрочем, в Империи такое не водится. И хвала Всевышнему.

Следующий день обогатил кулинарные познания Паолы поистине незабываемыми впечатлениями. Разделывать «еду» начали с самого утра. За ночь черная кровь стекла из нарубленных кусков, а бурая кожа заветрилась, стала жесткой и без особого труда отделялась от нежного молочно-белого мяса.

Шкуру с речного монстра сдирали мужчины. Они же развели костер и водрузили на огонь огромный котел. Все дальнейшее, очевидно, считалось делом женщин. Огромные куски нарезали на длинные тонкие полоски, отвратительно воняющие тухлой рыбой и тиной. Вороха этих полосок сваливали в мешки и волокли с берега наверх, там кидали в бурлящий котел и почти сразу же вылавливали обратно, укладывали слоями в пустые котлы, пересыпая пряными травами, — а в кипяток уже отправлялась следующая партия.

Женщины работали слаженно, все, от старух до девчонок. Ножи так и мелькали в смуглых руках, над ворохами разделанного мяса летали шуточки и смех. Паоле тоже вручили нож. Поначалу непривычно большая рукоять норовила вывернуться из ладони, а остро наточенное лезвие то вязло в скользкой плоти «еды», то рассекало ее неожиданно легко и норовило на закуску проехаться по пальцам. Но скоро Паола приноровилась и начала действовать так же ловко, как и степнячки. Даже поймала на себе парочку вполне одобрительных взглядов.

Резать закончили ближе к полудню. У Паолы от непривычной работы нещадно ломило спину, плечи, руки. Разогнулась она с досадливым стоном. Поморщилась: казалось, даже камни пропитались вонью. Девушка зашла по колено в реку, ополоснула пропахшие тиной руки, плеснула в лицо прохладной воды. Едва передвигая ноги, поднялась наверх.

И остановилась, пораженная. Здесь и следа не было царившей внизу, на разделочной площадке, вони. Здесь пахло вареной рыбой, травами и чем-то еще, незнакомым, но откровенно вкусным. Паола невольно сглотнула.

— Ола, сюда. — Зан-лу махнула ей рукой от котла.

Паола выудила вареную полоску, осторожно откусила. Нежное мясо напоминало рыбу или раков, но только слегка. И, определенно, могло бы посоперничать с самыми изысканными блюдами столичной кухни!

Наверное, на лице Паолы в полной мере отразился ее восторг. Зан-лу засмеялась:

— Я же говорила, что тебе понравится!

Монстра ели всем племенем три дня, бездельничая на временной стоянке, отдыхая от утомительной переправы, а воины — и от схватки. Из троих раненых серьезно пострадал только один, и это приводило Паолу в завистливое удивление. Видит Всевышний, степняки по-настоящему сильные бойцы! Тем более жаль, что Империя не получит их помощи…

Девушка сама не заметила, когда презрение к дикарям-варварам покинуло ее. Нелюбовь осталась, упрямое нежелание подчиниться никуда не делось, но презрение… презирать степняков было уж точно не за что. Теперь Паола уважала их. За силу, умение, отвагу. За беспечное «это жизнь», заменяющее привычное для имперцев смирение перед волей Всевышнего. Даже за то, что чем-то неуловимым они, случалось, напоминали солдат из гарнизона ее детства, ничуть не похожих на столичных рыцарей.

А еще то и дело всплывали в мыслях Сай с бабкой и Таграном. Неужели они сумеют проделать этот путь втроем?! Даже и с защитой духов, все равно — две женщины, одна из которых стара и немощна, и только один воин! А Зан-лу, похоже, ничуть не тревожится за сына. Паола долго колебалась, но все же спросила степнячку: мол, как же отставшие доберутся. Но Зан-лу ответила коротко и непонятно:

— У мудрых свои дороги.

Больше Паола не спрашивала. Только молча просила Всевышнего: охрани. Каковы бы ни были те дороги, пусть для Сай, старой лекарки и молодого воина они окажутся гладкими.

На четвертое утро двинулись дальше. Теперь путь кочевья шел от реки прочь, в глубь степи.

Паола с сожалением оглянулась в последний раз на шелково-блестящую воду. После каждого купания крылья ощущались лучше, теперь она не сомневалась, что восстановление хоть медленно, но идет. Эх, знать бы способ ускорить!

Теперь, когда между племенем и тревожными знамениями пролегла широкая река, степняки, казалось, вовсе позабыли об увиденных мудрой Сай демонах. Далекая чужая война не волновала их. По совести, думала Паола, винить их за это нельзя. Соседские-то беды не всех волнуют, а тут — чужие земли. Но, когда вечерами девушки затевали шутейную пикировку с парнями или подначивали их показать удаль в поединках, Паола уходила в сумерки и, злясь на себя и весь свет, пробовала взмахивать крыльями. До одури, до темноты в глазах. Не надеясь на успех. Просто чтобы отвлечься от заполняющей душу ярости. Вложить эту ярость в дело, ведь выплескивать на беспечных варваров — недостойно, да и глупо.

А засыпая, с трудом удерживалась от слез.

Только однажды Паола сорвалась. Тот самый нахал, имени которого она так и не узнала, а отличала по тройной черте татуировки, схватил за руку, рванул к себе:

— Почему каждый вечер уходишь? Иди к нам!

Упершись ладонью в каменно-твердую грудь, Паола вскинула голову — и напоролась на откровенно жадный взгляд. Прошипела:

— Пусти. Быстро.

Бог весть, что прочел молодой варвар в ее взгляде — но железная хватка разжалась.

— Еще раз тронешь — очень пожалеешь.

Развернулась и пошла к женщинам, с трудом удерживая спину ровной, а голову высоко поднятой. Хотелось убежать, забиться куда-нибудь, да вон хоть между тюками, и плакать, плакать…