"Фантастика 2023-126". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Страница 1504

или как Делберт

все мои маневры оборвались бы в первые пять минут. Но он палил в белый свет, а остальные рассчитывали, что смогут остановить меня, не калеча собственные машины. И я, надрывая старый мотор, плясал на лезвии ножа, но никак не падал с него.

А потом они все начали отставать. Я не сразу понял, что происходит, когда обнаружил, что с обеих сторон от моего боевого ветерана дорога свободна. Никто больше не рвался вперед, не пытался вытолкнуть меня на обочину. В зеркальце заднего вида я увидел, как темно-синий пикап Клейменов повернул к Моухею.

Это галлюцинации, твои старые знакомые. Поздоровайся с ними, Уолт, а потом протри глаза и увидишь, что на самом деле тебя взяли в вилку.

Маккини тоже развернул свой «Белэр». Я заморгал и прикусил губу, боль слегка ослабила шоковую напряженность, но реальность осталась по-прежнему невероятной. Осторожно сбавляя газ, я не отводил глаз от удаляющихся машин моухейцев. Видит бог, они уезжали! Вот и Энсоны направились обратно, даже не выстрелив на прощание. Еще миля… Еще минута… Я всматривался в сумерки изо всех сил, но не видел уже ни одной машины. Погоня прекратилась ни с того ни с сего. Никаких глюков, это правда! Моухейцы уехали, предоставив нам полную свободу.

В груди будто лопнул шар, наполненный гелием. Я еще немного сбросил скорость и наконец позволил себе оторвать пальцы от руля. Они разгибались с трудом. Плевать — зато фары высветили стрелку-указатель «Гэлтаун — 6 миль». Наверное, мутанты испугались, что вот-вот мы все влетим в обычный город, поэтому и повернули назад.

Еще какую чушь ты придумаешь? Скажешь, что они испугались ежика на дороге задавить? Нет, Уолт, раз уж Клеймен повернул назад, у него была причина посерьезнее.

Я не слушал невидимого пессимиста. Расслабился, заулыбался и чуть не заорал от восторга. Все удалось! Все было хорошо. Отлично! Превосходно! Неужели мои спутники этого еще не поняли? Я чувствовал, как дрожит Айрис, просто-таки трясется. Повернулся к ней, чтобы подбодрить, и увидел, как на дальний от меня край ветрового стекла упала капля.

Одна. Крупная. Прозрачная. Первая. Капля дождя.

Она врезала мне между глаз сильнее молотка. А осознание настоящей подоплеки счастливой развязки прошлось по коже ледяной щеткой. Моухейцы плюнули на погоню и заторопились в родную деревню только потому, что почуяли приближение дождя. Наверное, деформированные преображением лапы не могли управлять автомобилями. Кроме того, как только трансформация завершится, им немедленно потребуется еда. А мы… Я уставился в стекло перед собой, увидел еще одну каплю и проследил за ее извилистым путем вниз, позволив внутреннему голосу закончить предложение: А вы — как раз та самая еда, запертая в одной машине с монстром, готовым перекинуться.

Айрис заерзала, бедро терлось о мою ногу. Я не смел глянуть ни на нее, ни на Делберта. Выбросить девочку из машины после того, что она сделала для нас? Исключено. Позволить ей закусить кем-то из…

Не хитри, закусывать она будет тобой! Мальчишку ведь любит, а вот для тебя и кетчупа не потребуется.

— Остановите! — выпалила вдруг Айрис.

Я повернул голову и увидел в десяти дюймах от себя череп вместо лица. Кожа натянулась так туго, что стала почти прозрачной, волосы уже исчезали. Глаза теряли голубизну. Судорожно скрюченные пальцы правой руки впились в левое запястье Делберта, я заметил, как побелела кожа вокруг, а под ногтями уже наливались лиловые полукруги, но Делберт ничем не выдал, как ему больно. Он смотрел на трясущееся существо с нежностью, и я в одно мгновение понял, что до сих пор ничего не знал о любви.

— Я сказала, останавливайте! Сейчас же!

Голос Айрис вибрировал. Еще немного — и изменившиеся связки смогут издать только бессловесный рев. Девочка понимала это и спешила говорить, пока я сворачивал к обочине.

— Вы врали. Папа, мама и вы, мистер Хиллбери. Все. А теперь я знаю.

Ее голова раздулась, нос исчез. Мускулы вздувались и застывали неестественными буграми. С оголившегося затылка уже свисало два кожистых мешка. До полного преображения осталось не больше минуты. А взгляд Делберта все еще оставался любящим.

— Если двое любят друг друга, — не то произнесла, не то прорычала Айрис, — умирать нельзя ни одному из них. Любовь — это жизнь. Она теряет смысл, если умрет один из любящих. Превращается в пустую выдумку. Вы об этом не говорили, но я сама… — слова прервались коротким хриплым воем, но девочка кое-как совладала с собой, — …теперь знаю. И знаю, что умру, если останусь с вами. А ты, Дэл, умрешь, если будешь со мной. Значит, нам нельзя… потому что…

— Потому что мы по-настоящему любим, — откликнулся Делберт.

Он спрыгнул с подножки пикапа и помог Айрис выбраться. Ступив на землю, она не удержалась: вскинула голову и взвыла. Из распахнутого рта вырвался жутко удлинившийся язык. Бесцветные шары глаз подергивались. Складки кожи трепыхались от каждого движения. Но тварь не бежала за добычей. Она смотрела на Делберта и сумела сложить несколько слов нечеловеческим языком.

— Ты любишь меня?

— Да, — ответил мальчик.

— Навсегда?

— Навсегда.

— Сядь в машину! — крикнул я.

Наверное, булькающие звуки, вырвавшиеся из горла мутанта, обозначали то же самое. Но Делберт не подчинился двойному приказу. Обнял уродливую тварь, с улыбкой приблизил лицо к безносой темной маске и припал ртом к отвислым зеленым губам.

Чудовище не превратилось в прекрасную принцессу. Только в глазах Айрис на миг сверкнули ярко-голубые искры, словно человечность, загнанная мутацией глубоко в подсознание, все-таки отозвалась на его искреннее и самоотверженное признание в любви.

— Навсегда, — повторил Делберт.

Тварь уже не могла ответить. Она метнулась в сторону, ударилась боком о борт пикапа и взвыла не так, как раньше: долго и пронзительно. Это был вой голодного зверя. Делберт сел на пассажирское место и захлопнул дверцу за миг до того, как монстр кинулся к ней. Тварь ударила лапами по стеклу, проскребла ногтями по металлу, отскочила и, еще раз взвыв, помчалась прочь от дороги. За холмы, туда, где можно было найти живое мясо, прыгающее или ползающее по земле… А потом — назад, в Моухей? Может, ее простят еще раз. И позволят ей снова поесть человечины…

Я не мог желать удачи монстру. Не хотел проклинать свою спасительницу. И поэтому молча вел машину, больше не форсируя мотор, соблюдая правила дорожного движения даже на пустынных участках. А рядом со мной, уткнувшись лбом в колени, плакал четырнадцатилетний мальчик, которого жизнь слишком рано сделала взрослым, позволила понять высшую суть любви и тут же разлучила с любимой навсегда. И чтобы случайно не оскорбить его чувств, заткнулся даже мой внутренний голос.

К «Северному простору» мы подъехали в половине одиннадцатого. Делберт успокоился около часа назад. Выплакавшись, он расстегнул рубашку, левой рукой размотал тряпку на плече, вытер лицо чистым краем и вышвырнул этот кусок ткани в окно.

— Дилан и Айлин вышли из дома Гарделлов раньше, чем рассчитывала Айрис, — сказал он, глядя прямо перед собой. — И еще издали заметили, что поле выглядит не так, как два часа назад. Подбежали и сначала застыли, а потом стали орать, Айлин разревелась, а Дилан ругался. Айрис не сидела в машине, как ты просил, она спряталась за краем холма, видела все и слышала, как Дилан ее проклинает и кричит, что это мы с тобой вернулись. Потом те двое побежали в деревню, и Айрис поняла, что сейчас на поле явятся все, а еще одну схватку с ними мы выиграть не сможем. Тогда она метнулась к камням, схватила канистру и остановила соседей угрозами. Заставила их поверить, хотя сама колотилась от страха.

Он перевел дыхание.

— Так она рассказала мне, пока ты пытался выиграть хоть пару ярдов у мистера Клеймена и моей матери.

— Я видел, что вы шептались.

— Я должен был уйти вместе с ней. — Его руки, лежащие на коленях, сжались в кулаки. — Доказать, что люблю ее больше жизни.