Фантастика 1986 - Страница 10

— Вы это не воспринимаете серьезно?

— Идея столь глобальна, — начал Алисов, сидевший в первом ряду, — что с ходу говорить затруднительно.

— Но смешным я не выгляжу? — спросил Владимирцев.

— Не то говорите, Алексей Александрович, — вскочил импульсивный Шанежкин. — Какие-либо расчеты вы делали?

— Пробовал… — Владимирцев хитро прищурился.

— Разрешите мне, — продолжал Шанежкин. — Конечно, по первому впечатлению проект сногсшибательный, но не такой уж и невероятный. О работе спутников погоды не говорю. Это уже реально. Так же реально разбрасывание гранул двуокиси углерода, которые заставляют облака пролиться дождем в том месте, где нам нужно. Пример недавний — вдень открытия XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов создали погоду по заказу, рассеяли тучи. Даже когда тучи прорывались в сторону Москвы, их догоняли самолеты и рассеивали. Это было сделано уже не раз. В некоторых странах также научились вызывать осадки. Мы знаем комплексы радары — ракеты, предназначенные для расстрела градоопасных туч. Как видим, к проблеме влияния на погоду подбираются, хотя и медленно, но все же… Но главное, Алексей Александрович смело взглянул на ВАГи. Мы ходили вокруг шажками, а здесь нужен смелый рывок. По-моему, это плодотворный путь. Нужно бы попробовать в двух регионах страны, подверженных нашествию стихий. Прежде всего на Дальнем Востоке, хотя понимаю, что набравший силу тайфун труднее погасить, чем зарождающийся. Второй регион — район Новороссийска и Туапсе, где свирепствует бора. Кстати, бора бывает и на Байкале, где ее называют сармой… И еще один аспект проблемы, признаюсь, он у меня появился, когда слушал сообщение Алексея Александровича, а сейчас… Нужно сочетание наземных установок и других, базирующихся на спутниках Земли, специально выведенных на орбиту. Это прекрасный наш ответ на затею со «звездными войнами»; возможно, мы предложим человечеству плодотворный путь мирного использования космоса.

Алисов вскинул руку в сторону Владимирцева и, не глядя на собравшихся, заговорил:

— Ну что же, — Алисов тер лоб, — как сказал бы Георг Лихтенберг, немецкий писатель, «общепризнанные мнения и то, что каждый считает давно решенным, чаще всего заслуживают исследования»… Мне это представляется очень… неординарным и несомненно смелым предположением. — Алисов почесал свой огромный с горбинкой нос, поднял палец: — Прекрасный энтузиазм! Но как довести наши ВАГи до той степени мощности… и совершенства, чтобы они были в силах выполнять задуманное? Мне симпатична серьезная реакция собравшихся.

Алисов долго стоял молча, потом обратился к Шанежкину:

— Коллега Шанежкин говорил мудро… И не каламбурил. Серьезное дело вызывает и серьезную реакцию. Знаете, я полностью поддерживаю высказывания Шанежкина и хотел бы дополнить примером доброго сотрудничества, я имею в виду программу КОСПАС — САРСАТ. В нашей стране поиск аварийных судов и самолетов. В США, при участии Франции и Канады аналогичная система САРСАТ. Обе системы могут работать независимо друг от друга и совместно. Мне кажется, подобно этим системам можно создать и международную систему обнаружения зародышей разрушительных стихий и совместного предотвращения стихийных бедствий, от которых страдают и США, и СССР, и страны Карибского бассейна и Индокитая.

Затем выступила Рената Михайловна:

— Кажется, Жюль Ренар сказал, что проект — это черновик будущего, хотя иной раз будущее требует сотни черновиков. Попробуем… Дело мне представляется перспективным. Здесь же нужно наметить пути решения многих вопросов международного сотрудничества, возможно, и зарубежные коллеги пожелают участвовать в этом проекте, в совершенствовании нашего ВАГа.

Через несколько дней в газете появилась статья, в ней рассказывалось о состоявшейся встрече ученых института и университета.

Статья начиналась цитатой, которую автор позаимствовал: «Научные открытия не являются во всеоружии в готовом виде, — анонимный автор цитировал академика В. И. Вернадского. — Процесс научного творчества, озаренный сознанием отдельных великих человеческих личностей, есть вместе с тем медленный и вековой процесс общечеловеческого развития…. Научная гипотеза всегда выходит за пределы фактов, послуживших основой для ее построения…»

Велик был гнев директора института Кутешова! Почему Владимирдев заблаговременно не информировал его о совместном заседании, на котором обнародовал грандиозный проект?!

— Я что-то нарушил?.. — спросил Владимирцев.

— Странный вопрос! — сердито продолжал Станислав Викторович, потрясая газетой. — Мне звонят коллеги, спрашивают… да и руководство нашего отделения уже заинтересовалось, а я… Нехорошо, Алексей Александрович!

Заканчивалась статья неожиданной цитатой: «Журналист не должен торопиться порицать гипотезы. Оные единственный путь, которым величайшие люди умели открыть истины самые важные».

Оказывается, это написал еще М. В. Ломоносов, оказывается, и в его время журналисты донимали… А тут журналист сам подчеркивал, что все написанное — предположение.

Кутешов вслух произнес последний абзац.

— Мне очень неприятно, — морщась, будто от боли, сказал Владимирцев, — что автор развешивает гирлянды превосходных эпитетов, особенно: «величайшие люди умели открыть истины самые важные». Я попрошу опубликовать и наш ответ. Нельзя так девальвировать слово…

Станислав Викторович понимал, насколько реальна и одновременно неосуществима задача: объединение усилий индустриально развитых стран, их помощь в решении этой проблемы развивающимся странам, которые, кстати, больше других страдают от непогоды… Шла речь и о том, что, по-видимому, должна быть создана международная организация, направляющая всю деятельность, согласовывая, координируя интересы государств всех континентов в погоде, сообразуясь с ресурсами Мирового океана.

То, на что бы не отважился скромный молодой ученый Владимирцев, мог позволить себе директор физико-технического института академик Кутешов, недавно избранный действительным членом Академии наук, он проинформировал высокие инстанции о работах, которые представляют не только государственный, но и международный интерес. И сразу же к идее Владимирцева было проявлено внимание — это поощряло оба коллектива: лаборатории и кафедры, которые работали с максимальной напряженностью, нередко без передышки, без отпусков.

В состав сотрудников проекта «Погода» вскоре после того, как он был включен в план инфизтеха, вошел также и Григорий Иванович Шанежкин, который, несмотря на обилие постоянно рождаемых собственных научных идей, так и не остановился ни на одной и охотно принял предложение Сергея Сергеевича Алисова.

Владимирцев никогда не был хлопотуном, умеющим выбивать для себя жизненные блага. И когда ему в дирекции инфизтеха предложили переехать из коммуналки в отдельную квартиру, он огорчился — некстати, придется терять время на переезд, обзаведение вещами, на устройство на новом месте. Конечно, в его небольшой комнатке-пенале уже не было места для книг, которыми он загромоздил скромные книжные полки, углы, но переезд мешал сейчас работе.

Владимирцев рассказал Ренате Михайловне о своей заботе, и она обрадовалась за него и потащила Алексея Александровича смотреть квартиру в новом доме, в трех кварталах от прежнего места жительства. Ренате Михайловне понравилась двухкомнатная с огромным холлом, балконом-лоджией квартира, и Рената по-хозяйски стала объяснять, как следует обставить квартиру. Владимирцев опешил: до него вдруг дошел совсем иной смысл ее слов.

Квартира… Семья… Эта мысль прожгла его. Владимирцев смутился, покраснел и готов был бежать из этой квартиры под любым предлогом.

Рената, словно почувствовав, что с Алексеем творится, деликатно покинула кухню.

«Но ведь дело не столько в этом! — переживал Владимирцев, чувствуя, нто сейчас должно произойти их решительное объяснение. — Мы же никогда не говорили о любви… были просто товарищами… Не хитри! — тут же одернул себя Алексей Александрович. — Или ты бестактный? Разве можно не замечать ее отношение? Но я же не давал повода, — новый виток самооправдания. — Что я могу сказать? Боже мой? Ведь начнется такое! Когда же заниматься? А как живут все люди, ведь норма жизни — он и она… и пеленки… А я не готов?»