Фантастика 1981 - Страница 70

Скорчившись в своем тесном скафандре, Антон тихо сходил с ума. Вой и свист Урагана вгрызались в мозг раскаленными крючьями, отвратительные оскаленные рожи толклись вокруг, широко разевая свои пасти, чтобы проглотить его. Все плыло и кружилось перед глазами, пока наконец не провалилось в бездну…

Ураган еще бесновался за скалами, когда Антон очнулся.

Он не вывалился из расселины только потому, что, глубоко затиснувшись в нее, был плотно зажат между стенами. Почувствовав голод, планетолог механически нащупал ртом пищевой загубник и немного подкрепился. Ну что ж, дело обстоит не так плохо, как может показаться на первый взгляд. Воздухом регенерационная система скафандра его обеспечит как минимум на месяц. С пищей и водой дело похуже, но и здесь можно протянуть недельки две-три. Может, звездолет и вернется до того, как он умрет. Но даже если он не дождется помощи, Ураган не сможет насладиться видом его расплющенного и изорванного тела! Оно навечно останется здесь. Антон еще потуже втиснулся в щель и принялся ждать.

Ураган больше не прилетал, но вихри постоянно кружили перед расселиной, карауля наглого человечка! Антон держался из последних сил, тупо вслушиваясь в шипение и шорох ветра. Он потерял счет дням, проведенным в сером полумраке, прорезанном острой щелью выхода. Он ел, спал, снова ел и снова спал, стараясь ни о чем не думать. Мысли были для него пыткой, раскаленными углями, медленно тлеющими в распухшем до невероятных размеров мозге. Сжатое в скафандре, окаменевшее от неподвижности тело отказывалось что-либо чувствовать, и Антону часто казалось, что он уже давно растворился, распался на атомы, смешавшись с вихрями, и только его разум еще плавился, обреченный на вечные муки.

– “Синяя птица”, вас вызывает звездолет, просим сообщить координаты.

Какой музыкой отозвались эти слова в ушах планетолога!

– Я тут, я здесь! - заорал он в микрофон, включив передатчик скафандра на полную мощность. - Скорее заберите меня отсюда! Включите защиту, за мной охотится Ураган!

Недоумение на звездолете после сбивчивых объяснений Антона быстро перешло в действие. Как во сне видел планетолог удивленные лица товарищей, невидимую стену, о которую бились уже не страшные вихри, поднятые из пропасти обломки “Синей птицы”. Затем рев стартовых двигателей и медицинский диспансер на звездолете…

Главный астробиолог экспедиции Глеб сидел против Антона, пытливо глядя на него. Планетолог уже отошел после страшного кошмара на Розе Ветров - так назвали планету - и был в состоянии более-менее связно рассказать о случившемся.

– Ты прости меня, но все это звучит довольно странно. Согласен, ветры там необычные, но все остальное, - Глеб неопределенно пожал плечами, - скажем, галлюцинации.

– Гибель “Синей птицы” тоже галлюцинация? - мрачно заметил Антон. - Я никогда не забуду эти гнусные рожи!

– Ну рожи уж наверняка галлюцинации, - задумчиво сказал Глеб, - а что касается ветров, даже не знаю, что сказать. Можно объяснить, например, наличием какого-то особого комплекса электромагнитных полей или специфическими изменениями в поле самой планеты.

– Это же предположил Олег, - вставил Антон.

– Да, наиболее вероятное объяснение. Возможно, кроме этого, имеется еще кое-что, которое совместно с определенными изменениями поля может создать своеобразную сложную систему. Я выражаюсь осторожно потому, что знаю о необычном феномене почти только с твоих слов. Сознаюсь, если бы не странная гибель “Синей птицы” и упорные попытки вихрей пробить защитное поле, что я видел лично, я бы принял твой рассказ за бред сумасшедшего. И все же если даже предположить, что это все-таки жизнь, то она очень далека от нас.

– Действительно, - пожал плечами Антон, - какие-то разумные изменения электромагнитного поля… Странно.

– А разумный комплекс электрохимических реакций звучит менее странно? - заметил Глеб. - Между прочим, это мы.

– Ладно, пусть будут поля, ко почему они так возненавидели людей?

– Гм, понимаешь, - задумчиво проговорил астробиолог, - “ненавидеть” - чисто человеческое понятие, выражающее крайнюю степень антипатии человека к чему-либо, если выразиться научно, и по применению к инопланетным существам, организация и развитие, а следовательно, и формирование определенных представлений которых шли иным путем, оно неуместно. Впрочем, кто знает, может, им действительно было неприятно ваше присутствие. А может, они хотели познать своим способом новый и незнакомый предмет или он послужил им неким развлечением, игрушкой, - вздохнул Глеб. - Предположений здесь можно строить сколько угодно, и самых невероятных. Ведь то, что является естественным для одной формы жизни, может быть неприемлемым для другой, это давно известно.

– Но рожи, эти рожи! - простонал Антон. - Не верю, что они просто галлюцинации. Тем более что их видел и Олег.

– Чего ты от меня хочешь? - потерял терпение Глеб. - Я же не посредник между этими ветрами и тобой! Хорошо, пусть не галлюцинации, пусть рожи будут результатом воздействия каких-то их излучений на наш мозг, которые тот пытался трансформировать в привычные для него понятия. Такое объяснение тебя удовлетворяет?

Антон не ответил и некоторое время задумчиво смотрел перед собой.

– Ты знаешь, я сейчас подумал, что человеческие фантазии зачастую оказываются бедны перед действительностью.

– Да, - ответил Глеб. - Один очень древний поэт по этому поводу сказал: “…много в мире есть того, что нашей философии не снилось”. И будут слова справедливы во веки веков.

АЭЛИТА ДУБАЕВА Потерявший орбиту

Они могли бы улететь на пассажирском звездолете через три месяца. Но Артур добился разрешения вернуться на Землю с женой и сыном на рудовозе, прихватив два пристыкованных танкера с дефицитной рудой.

Мора работала на Юпитере и хотела вернуться на Землю, как только подрастет малыш Нелл. Она устала ждать Артура, устала тревожиться, последняя разлука показалась невыносимой, и это решило все.

Рудовоз “Альфа-1” давно уже вышел на транспортную орбиту. Приборы работали нормально. Артур только что собирался переключить автоматику на систему последовательной ориентации, как вдруг почувствовал сильное неожиданное ускорение. Его вдавило в кресло, и он потерял сознание.

Когда он очнулся, корабль трясло. Волны дрожи проходили по корпусу, словно рудовоз продирался сквозь плотную гофрированную среду. Яркие точки звезд в иллюминаторах переднего обзора исчезли. Видна была только муаровая рябь мутно-желтого пространства, словно его заволокло тусклой пылью песчаной бури.

Артур поднял глаза к приборам. Стрелки метались по шкалам испуганными птицами. На центральном пульте беспорядочно мигал красный глаз аварийного индикатора. Корабль, потерявший орбиту, с нарастающим ускорением уходил в сторону от курса. Когда Артур увидел десятизначные цифры на счетчике гравитометра, лицо его похолодело, ноги сразу стали ватными, струйка тревожного пота прожгла левый бок от подмышки до пояса, язык во рту в одно мгновение стал сухим и жестким, как лист наждачной бумаги.

Артур слышал о магнитных бурях, о неожиданной гибели кораблей, попавших в спирали космических пылевых воронок, в смерчевые вихри блуждающих межзвездных зыбучих песков, и подумал, что случилось нечто подобное.

Однако от истины он был сейчас так же далек, как рудовоз от транспортной орбиты, захваченный вихревой спиралью мощного гравитационного шторма, сотрясающего пространство.

Нарастающая вибрация грозила кораблю неминуемым разрушением, она могла разорвать все молекулярные связи, превратив все в рассеянное облачко пыли.

Теперь, когда его жена Мора и сын Нелл рядом, в каюте корабля, когда позади семь лет челночных рейсов, космос распахнул свою пасть. Артур стиснул зубы, представив себе, как его надежда превращается в пылевое облачко.

Он включил экран и на дрожащем, искаженном поле увидел испуганные лица жены и сына в каюте пассажирского отсека.