Фантастические сказки - Страница 83

Но приобретя за кратковременное пребывание в школе некоторый опыт, Поль притворился горько плачущим.

- Ты проведешь под этой крышей всего одну ночь - и то в изоляции от прежних товарищей,- продолжал доктор.- Ты будешь спать в отдельной комнате, а утром с позором и навсегда покинешь Крайтон-хауз!

Оказавшись один в уютной теплой спальне с ковром и шторами, недоступный проискам учеников и вспомнив, что это действительно его последняя ночь в школе, а завтра днем он уже окажется в своем родном доме, Поль испытал такой восторг, что пустился по комнате в пляс.

Укладываясь на мягкую, пахнущую лавандой подушку, он с удовольствием отдался воспоминаниям о прошедшем дне. Они были тяжелыми, но через все это стоило пройти, чтобы теперь насладиться разницей в своем тогдашнем и теперешнем положении. Он легко простил всех своих мучителей, даже Чонера - ведь именно благодаря Чонеру к нему пришло избавление. Поль смежил очи, блаженно улыбаясь и предвкушая наступление понедельника.

Впрочем, кое-кто на его месте, испытав нечто подобное, погодил бы радоваться.

13. ОТСРОЧКА

На следующее утро мистер Бультон, открыв глаза, испытал новый прилив радости и веселья. Он не мог не нарадоваться на везение. Через несколько часов он со всеми удобствами поедет домой, где уже ничто не помешает ему заявить о своих правах. Не обладая особым чувством юмора, он, однако, заранее посмеивался, представляя, как смутится Дик, увидя его на пороге. Совершенно необоснованно Поль стал приписывать случившееся своей собственной прозорливости и хитроумию, вызвавшим к жизни план исполнения его намерений.

Он лежал в постели еще долго после того, как прозвенел звонок к подъему. Он считал, что его повое положение позволяет игнорировать школьные правила. Наконец он встал. Одеваясь, все в том же отличном расположении духа, он снисходительно размышлял о происходящем - весьма нетипичный подход для прежнего мистера Бультона. Когда он окончательно завершил утренний туалет, в комнату вошел доктор.

- Бультон,- сурово произнес он,- прежде чем расстаться, я бы хотел услышать от тебя слова раскаяния в твоем прежнем поведении.

Мистер Бультон счел, что это никак не повредит, и поэтому сказал, не особено кривя душой, что "искренне сожалеет о случившемся".

- Рад слышать это,- коротко бросил доктор,- Искренне рад. Возможно, это позволит мне проявить к тебе снисходительность и освободить меня от выполнения очень неприятной процедуры.

- Ах! - только и произнес мистер Бультон, почувствовав неладное.

- Да. Было бы слишком жестоко разрушить будущность молодого человека, проявив жестокость в самом начале его карьеры. Разумеется, нет оправданий твоему недостойному поведению. И все же по некоторым признакам, что я могу различить в твоей натуре, ты не безнадежен. После того, как ты публично получишь по заслугам и крепко запомнишь этот урок, ты еще, возможно, станешь украшением общества. Я не намерен пока опускать руки, я еще поработаю с тобой.

- Спасибо,- пробормотал Поль упавшим голосом.

- К тому же за тебя заступилась миссис Гримстон,- продолжал доктор.- Она выразила мнение, что публичное осуждение мною твоего поведения в сочетании с примерным и болезненным телесным наказанием способны привести к радикальным изменениям в твоем характере и окажут куда более радикальное воздействие на твое закореневшее в пороке сердце, чем позорное изгнание без покаяния и шанса исправиться.

- Миссис Гримстон очень любезна,- пролепетал Поль.

- Тебе еще предоставится возможность выразить ей благодарность. Итак, я оставляю тебя в школе и даю тебе последнюю попытку восстановить пошатнувшуюся репутацию. Но для твоего собственного и общего блага я покараю порок публично. В одиннадцать часов ты будешь высечен в присутствии всей школы. До того времени ты останешься в этой комнате. Завтрак тебе принесут сюда.

Поль сделал отчаянную попытку отговорить директора от ужасного намерения.

- Доктор Гримстон,- забормотал он.- Если вам все равно, то я бы предпочел исключение.

- Мне не все равно, Бультон,- услышал он в ответ.- Ты же сейчас проявляешь упрямство и гордыню. Я оставляю твои слова без внимания.

- Я… я не хочу, чтобы меня пороли,- сказал Поль.- Это не исправит меня, а напротив, лишь ожесточит… Я не могу этого допустить, доктор Гримстон. Я принципиальный противник телесных наказаний. Исключение же окажет на меня самое благотворное воздействие. Оно спасет меня. Сделает другим человеком.

- Неужели, чтобы избежать малых неприятностей, ты готов навлечь горе на седую голову твоего достойнейшего отца? Нет, я тут тебе не помощник. Добавлю лишь, что твоя трусость не заставит меня смягчить наказание. Итак, я ухожу - встретимся в одиннадцать.

И с этими словами доктор Гримстон вышел из комнаты. Смягчение приговора объяснялось не только упомянутыми директором причинами, но и материальными соображениями, в которых он, возможно, и сам толком не отдавал себе отчета. Исключение из частных школ случается крайне редко и за самые вопиющие нарушения дисциплины. Доктор же вряд ли желал бы просто так расстаться с определенной частью доходов, имея возможность покарать грех иными средствами.

Но его милосердие стало для мистера Бультона страшным ударом. Он упал ничком на постель, подкошенный этим сообщением. Еще десять минут назад он был весел и беззаботен, а теперь не только рухнули надежды на освобождение, но и менее чем через два часа его ожидала порка.

Когда в нашей жизни вдруг происходит перемена - к лучшему или худшему,- вес будничные мелочи принимают совершенно иной облик и смысл. Книга, что мы читали, письмо, за которое принялись, картина, что висит в нашей гостиной - какими они становятся милыми и привлекательными - или, напротив, мрачными и враждебными.

Что- то вроде этого испытал Поль, когда кое-как закончил одеваться. Уютная спальня, с ее приятными обоями и шторами, теперь казалась ему отвратительной. Чувство благодарности за ночь, проведенную в приятном одиночестве, сменилось отвращением, ибо спокойствие это оказалось обманчивым.

Раздался тихий стук в дверь, и вошла Дульси с подносом, на котором был завтрак.

- Ну вот!,- сказала она,- я уговорила маму разрешить принести тебе завтрак. Тут яйцо и сдобные лепешки.

Мистер Бультон сел на стул и лишь простонал в ответ.

- Ты мог хотя бы сказать "спасибо",- надула губки Дульси.- Та девочка и не подумала бы принести тебе поесть, окажись она на моем месте. Я хотела сказать тебе, что не сержусь, потому что скорее всего ты не просил, чтобы она тебе писала.- К счастью для Поля, Дульси не знала окончания истории с Конни Давенант.- Но тебе, по-моему, все равно.

- Мне очень плохо,- вздохнул Поль.

- Тогда выпей кофе,- посоветовала Дульси.- И поешь. Я специально принесла тебе яйцо. Оно придает силы. Тебе силы понадобятся.

- Не надо! - с ужасом воскликнул Поль при мысли о том, что ему предстоит.- Я этого не вынесу.

- Но я спрятала папину новую трость,- сообщила Дульси.- А старая, ты же сам говорил, сечет не так больно. Хлыст куда больнее. Но папа потерял его на каникулах, когда выезжал кататься верхом.

- Хлыст куда больней? - механически повторил Поль.

- Том говорит, что больней. Но, Дик, тебе придется потерпеть какие-нибудь пять минут. Это пустяки по сравнению с исключением. Мы с мамой еле-еле упросили папу не делать этого, а оставить тебя.

- Еле-еле упросили? - опять повторил Поль.

- Ну да. Он так долго но соглашался, я как могла уламывала его. Я просто не могла перенести, что тебя не будет.

- Ты поступила очень жестоко,- сказал Поль.- Я страдаю из-за тебя. Если бы не ты, это письмо никто не увидел бы. Если бы не ты, я бы выбрался из этого ужасного места.

Дульси поставила поднос и, заложив руки за спину, прислонилась к углу гардероба.

- И это все, что ты мне можешь сказать? - произнесла она с дрожью в голосе.