Фантастические рассказы из журнала «Вокруг света» (СИ) - Страница 124

— Тело моё невластно, ты прав. Дух мой давно летает над миром.

— Что ты подразумеваешь, говоря "дух"?

— Дар мысленного познания реальности. Люди зовут меня философом.

— И что видит твой дух?

— Тьму. Вулкан рассмеялся и дом едва не рухнул от его смеха.

— Для этого не надо быть философом.

— Да, Тьму видит любой. Но многие ли видят способ победить тьму? Дракон серьёзно посмотрел в глаза старику.

— А зачем, человек?

Лунг задумался. Тем временем Вулкан поудобнее устроился у камина, положив огромную голову на свои руки. Пылающие глаза сверкали на серебрянной чешуе, как капли крови на луне.

— Очень хороший вопрос, дракон. — признал наконец старик. Вулкан не ответил, и Лунг продолжил.

— Скажи мне, в чём основное отличие тьмы от света?

— Я отвечу тебе цитатой одного великого дракона, человек. Я не знаю, откуда помню эти слова — ведь кроме меня драконов нет. Но я уверен, это сказал дракон. Слушай. Вулкан закрыл глаза, и в доме сразу стало темней.

— "Тьма милосердна. Когда ты во тьме — ты волен представлять себя в винограднике грёз. Свет может показать камеру палача". Лунг Цзы откинулся на стуле, с удивлением посмотрев на дракона.

— Интересная цитата.

— Разве он ошибался?

— С одной стороны — нет. Но подумай, ведь в данном случае милосердие выступает в качестве самообмана. Теперь задумался Вулкан.

— Тем не менее я считаю, что если ты не в силах изменить свою судьбу — о ней лучше не знать. Старик кивнул.

— Умное решение. Но разве ты, дракон, способен смириться с судьбой?

Вулкан встрепенулся.

— Я повелитель своей судьбы, а не слуга!

— Тогда ответь, почему ты мечешся по миру в поисках ответов на вопросы? Дракон промолчал. Лунг улыбнулся.

— Не потому ли, что ты чувствуешь неудовлетворённость своей судьбой одинокого дракона? Вулкан поднял взгляд горящих глаз на старика.

— Возможно, ты прав. Но это не зависит от меня. Чтобы определять свою судьбу не требуется всемогущества. Достаточно лишь не отступать, когда есть шанс схватить удачу за рога. Тогда ты сможешь сказать себе — "я сделал всё, что мог". И даже проиграв, ты победитель.

Старик сцепил руки на груди, глубоко задумавшись. Вулкан глядел в огонь. Очень долго никто не прерывал тишину, и только потрескивали дрова в камине.

— Когда я смотрю в огонь… — и Лунг Цзы поднял голову — … я часто думаю, почему он готов пожрать всё на свете. Он живёт только убивая, он поглощает материю, превращая её в энергию. Огонь — хищник от рождения до смерти. Он воплощённая смерть, он — реакция разрушения. Огонь не может создать ничего, кроме тепла. И ценой этому теплу служит неизмеримо более сложная и превосходящая его материя, дерево. Живая материя. Плоть. Старик молчал.

— Тогда я сравниваю себя с огнём. Мы братья. Мы хищники, мы несём смерть. Мы поглощаем жизнь, питая себя смертью других. Мы оба пылаем энергией, в основе которой лежит разрушение. Мы оба не в силах обуздать свою ярость, и разбушевавшись, способны уничтожить весь мир. Как он несёт тепло, единственную пользу для других — так и я несу красоту, но красота эта питает себя смертью. — Вулкан сурово вздохнул. — Вот та судьба, человек, которую я не в силах превозмочь. Человек помолчал.

— Ты очень умён, Вулкан. Но ты ошибаешся. Да, огонь — суть разрушения. Да, он живёт убивая. И в этом вы похожи. Но ты неправ, говоря о невозможности огня творить. Смотри!

И в сумраке хижины сверкнула молния серебристого света, с дрожанием застыв перед огненными глазами дракона. Вулкан невесело усмехнулся.

— Меч.

— Рождённый в огне!

— Символ войны. Старик замер. Со страшной тоской посмотрел он на свои руки, и яростно метнул оружие в стену.

— О, как мог я позабыть всё, чему учил… — Лунг Цзы схватил себя за голову, качаясь от горя. Дракон печально закрыл глаза.

— Человек, ты стар.

— Да. Я скоро умру.

— Ты скоро умрёшь, и навсегда унесёшь свои ошибки и победы во тьму.

— Да.

— А я не властен умереть. Я буду жить вечно, питаясь жизнями, неся только разрушение. Я — вечный огонь. Старик опустился на стул, внезапно ощутив груз всех своих лет.

— Вулкан… Но ведь все мы обязаны огню — жизнью! Дракон открыл глаза, осветив холодную хижину пурпурным пламенем.

— Обьясни. Лунг Цзы вскочил, с торжеством вскинув иссохшие руки к хмурому небу.

— Солнце! Огонь дал жизнь всем нам, он отец наш! Дракон широко открыл глаза.

— Солнце?…

— Да! Оно — не разрушает! Оно только даёт жизнь! Оно — первопричина жизни, Вулкан! Огонь дал всем нам жизнь! Вулкан с тоской улыбнулся.

— Старик, старик… Ты ведь не знаешь, что такое звезда. Я знаю. Звезда — апофеоз разрушения! Звёзды пожирают сами себя, в неистовой ярости ломая саму ткань пространства. Они слишком далеки от оазисов жизни, чтобы те почувствовали смертоносную красоту плазмы. Но тепло летит далеко… Жизнь сумела возникнуть на остатках торжества смерти. Вот что такое жизнь. И знай, что все звёзды — смертны!

Дракон резко вышел из опустевшего дома, оставив старика в отчаянии ломать руки. Он поднял непостижимо прекрасную голову к тёмному небу, и испустил бешенное рычание хищника, попавшего в западню.

— КТО??!!! — вопль Вулкана взорвал покой ночи, как извержение ярости.

— Кто сделал мир таким?!!!

— Кого мне убить во имя жизни всех, предназначенных на заклание у алтаря смерти?!!! И он ясно услышал ответ.

"Себя". Дракон гневно возразил:

— Это бегство от решения!

"Тогда найди того, кто сможет дать ответ"

— Кто ты такой?

"Тот, кто не может тебе ответить"

— Кто же сможет?

— "Великий Змей".

— Где мне его найти? И кто он? Голос некоторое время молчал.

— "Покой глубин хранит змея. Океан ей дом, моря — родня. Великий Змей живёт в воде, подобен золотой звезде, он Солнца сын и дочь он Тьмы, хранит он тайны словно мы, но тайны те не знает он, он сердцем чист, он — знания трон. Никто не знает, даже Змей, откуда мудрость у него, но знают все, что он — не сон. Он Змей. Оветы знает он. Ты полетишь навстречу тьме, оставив солнце за спиной, пока не встретишь в темноте дорогу, полную луной. Ты полетишь вдоль блеска звёзд. Осилишь море — даст ответ. Так как, достаточно ты горд? Смотри, потом не скажешь "нет"!"

Вулкан молча смерил взглядом могучие уступы, тёмные тучи, холодные ледники и горящие вечным жаром звёзды.

— Рискнуть всем этим?… — прошептал дракон, и более не колеблясь, взвился в воздух, в очередной раз доказав своё превосходство. Он мчался на запад, оставляя Солнце за спиной, и всё более ускорял свой полёт. Его ждала победа — или смерть. Иначе он не мог.

1,3-И

Они охотятся на меня уже много дней. Сотни людей идут по моему следу, вертолёты выслеживают меня, танки скрежещут гусеницами, словно зубами. Я иду по горам, вдыхая ночной воздух, и слушая пение звёзд. Я не спешу. Я никогда не спешу.

Сегодня я не пойду на охоту. Не потому, что опасно — смертные бессильны против меня. Сегодня я жду нечто иное. В этих горах я встретил орла. Он долго смотрел на меня с утёса, потом слетел вниз, и сел на дороге.

— Ты смертный? — спросил меня орёл.

— А ты? — ответил я ему.

— Я — да.

— Я — нет. Он кивнул, словно не сомневался в этом.

— Ты одинок. — он не спрашивал, он утверждал.

— Можно сказать и так, птица. Но я имею всё это! — я распахнул руки, охватив ими Вселенную. Орёл некоторое время не отвечал.

— У меня есть друг. — наконец произнёс он с трудом.

— Да?

— Он несчастен. Я с сожалением коснулся его блестящих перьев.

— Прости, но я невластен дарить сладкую смерть орлам. Он яростно затряс головой.