Фантастические рассказы и повести - Страница 101

Мария нарушает тишину:

- Почему вы молчите?

Я отвечаю своим мыслям:

- В человеке так мало любви, что её хватает лишь на маленьких созданий, например, на кошек.

- Совсем напротив. Человек переполнен любовью, как чаша. Любовь переливается через край и её капли падают на братьев наших меньших.

- Это совершенно религиозная точка зрения может быть у меня?

Мария - президент Острова. То, что президент оказался женщиной, было для меня совершенной неожиданностью. Мария ещё и глава здешней религиозной общины: Великая Сестра Церкви Воскресения. Мария так похожа на Керри, что мне страшно смотреть в её сторону. Почему-то Керри, распыленная в сотнях чужих лиц, притягивает меня сильнее, чем настоящая Керри. Душа всегда стремится к невозможному - к звездам, к любви, в истине - а находит лишь деньги, секс и сводки последних новостей. Жаль.

- А какая же ещё точка зрения может быть у меня? И чего вы, собственно, хотите?

- Я хочу, чтобы вы рассказали мне правду. Вы сможете сделать это лучше, чем кто-то другой.

- Хорошо, может быть, вы здесь именно для этого.

- А что означают слова "может быть"?

- Может быть, это веление судьбы, но мы ведь не знаем, чего хочет провидение. Вы верующий человек?

- Немного.

- Немного. Тогда истины, которые я сообщу вам, не особенно обидят вас. Наша церковь - церковь Святого Воскресения - утверждают догматы, которые вы, возможно, и не примете сердцем вначале. Известно ли вам, что Сын Божий воскрес в субботу, на день раньше того часа, когда Мария из Магдалы вошла в его гробницу?

- Мне это кажется не совсем вероятным. Но я слушаю вас.

- Вы спросите, а где же он находился в субботу, и почему он не явился раньше своим ученикам. Дело в том, что сразу же после своего воскресения он посетил наш остров, который с тех пор носит это имя. На острове он явился человеку по имени Взок и дал ему дар бессмертия. Взок почитается у нас как главный святой. С тех пор люди на острове вечно молоды, но не все люди, а лишь те, кто приобщился к нашей вере и строго блюдет все её предписания. Иногда встречаются отступники, но они быстро умирают, наказанные гневом божьим.

- А почему же вы не несете свой дар всему человечеству?

- Человечество погрязло в грехах. Как только человек из вашего греховного мира встречается с просветленным братом церкви Святого Воскресения, он умирает.

- А если встречается с просветленной сестрой?

- Мне не нравится ваша ирония. Это не имеет значения: после встречи с членом на-шей церкви грешник всегда умирает.

- Тогда у меня есть к вам два вопроса: первый, почему все члены церкви так похожи друг на друга, и второй, почему погибла девушка, отправлявшая почту?

- На это нетрудно ответить: каждый человек, принявший нашу веру, становится подобен своим братьям, вначале душой, затем и телом; что касается второго вопроса, то мы бессмертны лишь в том отношении, что мы не стареем. Мученическая же смерть может стать уделом каждого. Люди, которые совершили тот грех, сейчас на острове, они не будут допущены в семью святых братьев и потому скоро умрут. Вы сами увидите это.

- А зачем был приглашен я?

- Дело в том, что Остров Воскресения есть средоточие всего лучшего на Земле, поэтому будет правильно, если лучшие и известнейшие люди планеты посетят нас и примут нашу веру.

- Я не могу причислить себя к лучшим или известнейшим людям планеты.

- Нами прочитано все, что писали о вас газеты.

- Вы меня пока не убедили. Мне все ещё не хочется принимать вашу веру.

- У вас нет другого выхода. Если вы не примете веру, вы просто умрете, как и любой грешник, и умрете скоро. Я приглашаю вас посетить богослужение завтра, в одиннадцать утра, в церкви Святого Взока.

- И если я приму вашу веру?

- Вы станете подобны нам, вначале душой, потом и телом. Вы будете вечно молоды и счастливы. Многие великие люди уже прошли через это. Первое приглашение было ещё учеником Святого Взока.

- Тогда, может быть, я сейчас беседую с Жанной д'Арк или с королевой Викторией?

- Может быть. Но вы никогда не узнаете этого. Приобретая вечную молодость, мы забываем все о нашей прошлой жизни. И тело, и душа теряют одежды греховной суеты и приходят в совершенную форму.

- Жаль.

- Чего вам жаль?

Я не отвечаю. Я смотрю вдаль через перила балкона. Женщина с девочкой поворачиваются, увидев кого-то; они поворачиваются одновременно и совершенно одинаково, выражение их лиц тоже меняется одинаково. Кажется, что и кукла смотрит таким же заинтересованно-стеклянным взглядом.

Если я угадал правильно, то мои шансы на жизнь не велики. Мне ещё нужно увидеть Керри, хотя бы раз. Когда приближается конец, мы становимся сентиментальны.

21

Церковь Святого Взока - обычное каменное строение, от зданий по соседству оно отличается лишь большими размерами. На Острове не любят роскоши, показной красивости, украшений, мишуры; на Острове никто не пьет вина, здесь вообще нет денег. Некоторые необходимые для жизни предметы сюда привозит судно. Оно приходит раз в месяц или около того.

Я слушаю богослужение. В руках у меня сборник гимнов, напечатанных по-английски и на местном языке. Если судить по текстам, то ни Петрарка, ни Данте Остров не посещали. Правда, музыка красива. Я не пою вместе со всеми, а лишь шевелю губами. Где-то за моей спиной то и дело вырывается из хора и взлетает у темному потолку восторженный женский голос, прекрасное сопрано. Поющие совершенно серьезны. Гимн благословляет кого-то за что-то и благодарит за святое причастие.

Пение закончено. На кафедру выходит священник. Он одет так же, как и все. Возможно, он и не священник вовсе; эта странная вера мне совсем не нравится. С ним двое помощников, они раскладывают на тарелочках хлеб, молятся, став на колени.

Я вдруг вспоминаю свою мечту найти остров, ещё не растленный эпохой материи. Вот, пожалуйста. Можешь даже присоединиться к компании. Нет, не хочется. Я человек эпохи игры. Я не принадлежу этому миру.

Эпоха веры уже прошла, оставив навсегда свой след в каждом из нас. Крепости духа строятся медленнее, а разрушаются быстрее, чем крепости земные. Но их невозможно разрушить до конца, всегда что-то остается. Человечество должно было пройти через веру, так или иначе. Дикие племена, которые не боялись ничего на земле, потому что на земле не было ничего более страшного, чем они сами, - эти люди могли подчиняться только неземному владыке. Единственный закон, которому могли следовать они, - это был закон Бога. Но, подчинившись закону Бога, они подчинялись и человеку, которого бог избрал. Так бог отступал от себя, отдавая власть ничтожным, завистливым и жадным людям, пока не отдал всю свою власть. Так началась эпоха материи. Но крепости духа не разрушаются до основания - всем высоким и бесконечным, что мы чувствуем в своей груди, мы обязаны вере.