Фантастические изобретения (сборник) - Страница 74

— Угу. Если судить по реву, похоже, что он готов к настоящей схватке.

Они встали, сложили кресла и чашки, затем осмотрели ружейные стволы, проверяя, правильно ли они присоединены.

— Поставь мощность на среднюю, — сказал Джо. — Постараемся растянуть удовольствие.

Они приблизились к медведю и заняли удобную позицию на небольшом холме.

— А ну-ка, гончая, отойди и встань сзади на всякий случай, — скомандовал Джо в микрофон. Затем, повысив голос, он крикнул медведю: — Эй, бродяга! Мы здесь. Иди сюда!

Серо-зеленый предмет отступил назад, и медведь увидел новых врагов — на этот раз двух. Он не колебался ни секунды; теперь он был готов броситься на все, что двигалось. Медведь был только в пяти футах от людей, когда их маленькие ружья выстрелили. Сила удара отбросила его назад, он откатился в сторону, но тут же поднялся и пошел на людей, весь ощетинившись. Ружье Джо снова выстрелило. На этот раз медведь пошатнулся, но продолжал двигаться вперед. Джо попятился назад, переставив указатель мощности на более крупный заряд. В следующее мгновение он столкнулся со стоящей сзади него Руфью и оба они упали на землю. Джо издал сумасшедший вопль:

— Взять его!

Охотничья машина рванула вперед. Ее щупальце, оканчивающееся острой иглой, вонзилось в шею медведя чуть пониже челюсти и ушло глубоко в мозг.

Медведь в лежачем положении, казалось, стал меньше, но все же выглядел весьма внушительно; клочковатый мех был залит кровью. В медвежьей шкуре копошились блохи, и над телом уже начали собираться мухи. Джо и Руфь посмотрели на него. Они тяжело дышали.

— Какого черта ты встала сзади меня? — воскликнул Джо, как только перевел дух. — Я мог бы растянуть это гораздо дольше, если бы ты не лезла мне под ноги.

— Ты же сам сказал мне, — отпарировала Руфь. — Ты сказал, чтобы я встала позади тебя.

— Да, но уж не совсем вплотную.

Руфь презрительно фыркнула.

— Ну ладно, — сказала она, — как же ты собираешься снимать с него шкуру?

— Н-д-а-а.

— Мне кажется, что эту штуку съест моль и из нее не получится хорошая шкура. Она удивительно грязная и, наверно, кишит микробами.

Джо обошел вокруг медведя и повернул его огромную голову ногой.

— Чертовски трудно содрать с него шкуру. Будешь по уши в крови и потрохах.

— Я не ожидала, что все кончится так, — сказала Руфь. — Давай бросим его, а? Ты ведь уже позабавился.

Джо стоял и смотрел на медвежью голову. На глаз медведя опустилась муха, она поползла к влажной ноздре зверя.

— Ну так пошли. — Руфь взяла свою маленькую поклажу. — Мне хочется прийти пораньше, чтобы принять ванну перед ужином.

— О'кей. — Джо повернул голову к микрофону. — Пошли, старый бродяга. Ты сегодня хорошо потрудился.

Перевод с английского И.Почиталина

Ветер проносился над гребнем хребта и мчался ледяным потоком вниз по склону. Он рвал брезентовый костюм Пита, осыпая его твердыми как сталь ледяными горошинами. Опустив голову, Пит прокладывал путь вверх по склону, к выступающей гранитной скале.

Он промерз до мозга костей. Никакая одежда не спасает человека при температуре пятьдесят градусов ниже пуля. Пит чувствовал, как руки его немеют. Когда он смахнул с бакенбард кусочки льда, застывшие от дыхания, он уже не чувствовал пальцев. В тех местах, где ветер Аляски касался его кожи, она была белой и блестящей.

Работа как работа. Потрескавшиеся губы болезненно искривились в жалкое подобие улыбки. "Если эти негодяи в погоне за чужими участками добрались даже до этих мест, они промерзнут до костей, прежде чем вернутся обратно".

Стоя под защитой гранитной скалы, он нашарил на боку кнопку. Из стального ящичка, пристегнутого к поясу, донесся пронзительный вой. Когда Пит опустил лицевое стекло своего шлема, шипение вытекающего кислорода внезапно прекратилось. Он вскарабкался на гранитную скалу, которая выступала над замерзшим грунтом.

Теперь он стоял совершенно прямо, не чувствуя напора ветра; сквозь его тело проносились призрачные снежинки. Медленно двигаясь вдоль скалы, он все глубже опускался в землю. Какое-то мгновение верхушка его шлема торчала над землей, словно горлышко бутылки в воде, затем скрылась под снежным покровом.

Под землей было теплее, ветер и холод остались далеко позади; Пит остановился и стряхнул снег с костюма. Он осторожно отстегнул ультрасветовой фонарик от наплечного ремня в включил его. Луч света такой частоты, которая позволяла двигаться сквозь плотные тела, прорезал окружающие слои грунта, будто полупрозрачный желатин.

Вот уже одиннадцать лет Пит проникал в скалы, но так никогда и не смог отделаться от изумления при виде этого невероятного зрелища. Чудо изобретения, позволявшее ему проходить сквозь скалы, всепроникатель, он воспринимал как само собой разумеющееся. Это был всего лишь прибор, правда хороший, но все же такой, который при случае можно разобрать и починить. Удивительным было то, что этот прибор делал с окружающим миром.

Полоса гранита начиналась у его ног и исчезала внизу в море красного тумана. Этот туман состоял из светлого известняка и других пород, уходящих вперед застывшими слоями. Гранитные валуны и скальные массивы, большие и малые, окруженные си всех сторон более легкими породами, казалось, повисли в воздухе. Проходя под ними, он осторожно наклонялся.

Если предварительное обследование было правильным, то, идя вдоль гранитного хребта, он должен был напасть на исчезнувшую жилу. Вот уже больше года он обследовал различные жилы и выработки, постепенно приближаясь к тому месту, откуда, как он надеялся, берут начало все эти жилы.

Пит шел вперед, нагнувшись и проталкиваясь через известняк. Порода проносилась сквозь его тело и обтекала его подобно быстро мчащемуся потоку воды. Протискиваться сквозь нее с каждым днем становилось все труднее и труднее. Пьезокристалл его всепроникателя с каждым днем все больше и больше отставал от оптимальной частоты. Чтобы протолкнуть атомы его тела, требовались немалые усилия. Он повернул голову и, моргая, попытался остановить взгляд на двухдюймовом экране осциллоскопа внутри шлема. Ему улыбнулось маленькое зеленое личико — остроконечные зигзаги волн сверкали подобно ряду сломанных зубов. Он нахмурился, заметив, каким большим стало расхождение между фактической линией волн и моделью, вытравленной на поверхности экрана. Если кристалл выйдет из строя, весь прибор разладится, и человека ждет медленная смерть от холода, потому что он не сумеет спуститься под землю. Или он может оказаться под землей в тот момент, когда кристалл выйдет из строя. Это тоже означает смерть, но более быструю и несравненно более эффектную — смерть, при которой он навсегда останется в толще породы подобно мухе в куске янтаря. Мухе, которая становится частью янтаря. Он вспомнил о том, как умер Мягкоголовый, и чуть заметно вздрогнул.

Мягкоголовый Сэмюэлз был из той группы ветеранов, несгибаемых скалопроникателей, которые под вечными снегами Аляски открыли залежи минералов. Он соскользнул с гранитной скалы на глубине двести метров и в буквальном смысле слова упал лицом прямо в баснословную жилу Белой Совы. Именно это открытие и вызвало лихорадку 63-го года. И когда падкие до наживы полчища людей хлынули на север, к Даусону, Сэм отправился на юг с большим состоянием. Вернулся он через три года, начисто разорившись, так что едва хватило на билет в самолет, и его недоверие к человечеству было безмерным.

Он присоединился к горстке людей около пузатой железной печурки, радуясь случаю хотя бы посидеть со старыми друзьями. О своем путешествии на юг он не рассказывал никому, и никто не задавал ему вопросов. Только когда в комнату входил незнакомец, его губы крепче сжимали сигару. Но вот "Норт Америкэн майнинг" перевела его в другую группу, и снова начались бесконечные блуждания под землей.

Однажды Сэм пошел под землю и больше не вернулся. «Застрял», — бормотали его дружки, но никто толком не знал, где это произошло, до тех пор пока в 71-м году Пит не наткнулся на него.