Фанатик - Страница 26

Первые же строчки первого сообщения вызвали у Юрия вздох облегчения. Начиналось оно с заявления, что адмиралом Тейсманом было установлено новое временное правительство. Гражданское правительство. В конце концов, военной диктатуры не будет. За исключением возвращения старого режима это было худшим кошмаром Юрия.

Дальше шёл список имён — перечень членов нового временного правительства. Первое же из имён едва не заставило сердце Юрия остановиться.

«Элоиза Причарт, временный Президент».

Король мёртв — да здравствует Королева. Любимица Сен-Жюста. Колесо сделало оборот, и мы там, откуда начинали.

«Всем нам конец».

Но взгляд уже скользнул дальше по списку, и Юрий осознал истину ещё до того, как услышал потрясённый шёпот Шарон.

— Господи Иисусе Всемогущий. Она должно быть с самого начала была в сопротивлении. Взгляните на прочие имена.

Остальные столпились вокруг них, пытаясь заглянуть в список через плечо Юрия.

— Ага, ты права, — согласился Юрий. — Многих из них я знаю лично, по старым временам. Как минимум половина списка из Апрелистов. Причём лучших из них, по крайней мере из тех, кто выжил в последние десять лет. Эй… смотрите! Они даже заполучили Кевина Ушера. Не думал, что он всё ещё жив. Последнее, что я о нём слышал, что его разжаловали в морпехи. Я думал, что за это время они сделают так, что он исчезнет где-нибудь без лишнего шума.

— Кто такой Ушер? — спросил Огилви.

— Чертовски хороший морской пехотинец, насколько я знаю, — оскалился Лафитт. — Никогда не встречался с ним лично, но знаю двух офицеров, служивших с ним на Земле. — Лафитт ухмыльнулся. — Заметьте, что по их словам он пьёт как сапожник и едва ли представляет собой подобающий образец полковника. Даже время от времени встревает в потасовки в барах. Но его солдаты на него молятся, а мои знакомые офицеры — оба они хорошие ребята — сказали, что в бою будут рады видеть его рядом. Что, единственное, и имеет значение.

— Я знаком с ним, — спокойно сказал Юрий. — Когда-то был знаком достаточно хорошо. Это было давно, но…

Взгляд его с удовлетворением задержался на имени Ушера. И, даже с большим удовлетворением, на его должности. «Директор Федерального Следственного Агентства».

— Что такое «Федеральное Следственное Агентство», как вы думаете? — спросила Женевьева Чин.

— Не уверен, — ответил Юрий, — но предположу, что Тейсман решил — или, может быть, это была Причарт — расчленить Госбезопасность и отделить полицейские функции от разведывательной деятельности. Слава Богу. И Кевин Ушер стал главой полицейских. Ха!

Он едва не пустился танцевать джигу.

— Имейте в виду, это всё равно, что ставить курицу командовать лисами. Кевин Ушер — коп, подумать только! Но он очень, очень, очень крутой кочет. — Юрий улыбнулся майору Лафитту. — Соболезную бедным лисам. Не могу представить себе человека настолько сумасшедшего, чтобы ввязаться в потасовку с ним.

Пока он предавался удовольствию лицезрения имени Кевина, Шарон продолжала читать список. Внезапно она разразилась бурным смехом. Почти истерическим, на самом-то деле.

— Что там такого смешного? — спросил Юрий.

Шарон, сама нетвёрдо стоя на ногах, взяла его за плечи и более-менее силой усадила.

— Тебе лучше читать дальше сидя, — хохотнула она. — Особенно когда доберёшься до имён временных губернаторов секторов.

Её палец уткнулся в строчку.

— Взгляни. Вот Ла Мартин.

Юрий прочёл имя нового временного губернатора.

— Вот уж на самом деле принц в изгнании! — закатилась смехом Шарон.

Радамакэр прошипел команду.

— Приведите Каша. Приведите его сюда. Немедленно.

Когда на мостик вошёл Каша, Юрий размашисто шагнул ему навстречу и швырнул список на ближайшую консоль.

— Взгляните сюда! — осуждающим тоном приказал он. — Прочитайте это!

Озадаченный Каша пробежал глазами по списку. В первый раз быстро, бегло просматривая. Затем, когда он начал с начала и медленнее, Юрий осознал истину. Осознал без тени сомнения.

К концу чтения несгибаемый юный фанатик исчез. Перед комиссаром остался всего лишь юноша двадцати четырёх лет отроду, выглядевший даже моложе своих лет. Слегка смущённый; весьма неуверенный.

Его тёмные глаза — карие глаза — даже заблестели от слёз.

— Свинья, — прошипел Юрий. — Подлая скотина. Ты лгал мне. Ты лгал всем нам. Лучший чёртов лжец из всех, что я встречал в своей жизни. Ты всех нас держал за идиотов!

Он обвиняюще ткнул пальцем в список.

— Признай это! — рявкнул Юрий. — Всё это было Богом проклятым притворством!

— Притворством? — мягко переспросил Каша, как будто задавая вопрос самому себе, и покачал головой. — Нет, Юрий, я так не думаю. Я вам говорил уже, — и это не моя вина, что вы никак не хотите мне поверить, — что присягал Республике. Я следовал той присяге. Следовал здесь, в Ла Мартине.

Его голос стал более твердым, более уверенным.

— Республика, в частности, доверила мне отыскивать и наказывать предателей. Среди таковых двумя величайшими в течение многих лет были Оскар Сен-Жюст и Роб Пьер. Они предали нашу революцию и использовали её в своих целях.

В последней фразе вовсе не было неуверенности:

— Пусть оба они сгинут в аду!

— Как долго? — просипел Юрий.

Каша понял, что тот имел в виду.

— К оппозиции я примкнул на Земле. Почти в самом начале своей карьеры. Кевин Ушер был командующим подразделения морпехов, размещённого в нашем тамошнем посольстве и он… ну, скажем так — он наставил меня на путь истинный и показал мне выход. После того, как я увидел достаточно, чтобы не мочь больше мириться с этим.

Внезапно лицо Каша расцвело улыбкой. Настоящей, кристально чистой улыбкой, не похожей на ту острую ухмылку, что Юрий видел несколько раз до этого.

— Хотя не раньше, чем отправил меня в госпиталь.

Каша полупримирительно кивнул Шарон.

— Если это хоть чуть вас утешит, комиссар Джастис, то могу заверить, что Кевин Ушер побил меня куда сильнее, чем пострадали по моему приказу вы.

Оглянувшись на Юрия, он пожал плечами.

— Хотя, признаю, и не так сильно, как вас. К моему сожалению, Юрий, даже прежде, чем я добрался сюда, я счел вас ключом к ситуации, и должен был защитить вас в максимально возможной степени. Поэтому я использовал, в большем масштабе, ту же самую простую тактику, которую Кевин однажды использовал в отношении меня. Избил вас, Шарон и многих других, чтобы ваша невиновность стала непреложным фактом.

— Почему вы не сказали нам? — вполголоса спросила майор Гражданка, — Я имею в виду… когда умер Сен-Жюст и всё кончилось? Все эти недели…

— Что всё? Я имею в виду «кончилось», — взгляд Каша был очень суров. — Я никак не мог знать, какой установится режим. Исходя из того, что я знал, вполне могло получиться, что мне придётся продолжить оппозиционную деятельность. Но поскольку я сделал всё возможное, чтобы подготовить Ла Мартин к любому развитию событий — включая и возможность восстановления старого режима — я должен был поддерживать своё прикрытие. Это попросту было моей обязанностью.

Все офицеры на мостике теперь уставились на него. Немногие из находившихся на своих постах нижних чинов сделали хоть попытку скрыть, что также прислушиваются.

Каша нахмурился.

— Почему вы все выглядите настолько озадаченными? Вы знаете, с какой тщательностью я отношусь к расследованиям. К тому времени, когда я добрался до Ла Мартина — а это было долгое путешествие — я был вполне уверен, что понял происшедшее здесь. И что от меня требуется сделать. Понадобилось немного времени, чтобы подтвердить это на месте.

Из всех находившихся на мостике Майор Лафитт был единственным, чьи глаза не были широко раскрыты. На самом деле, они сузились от подавляемого гнева.

— Какого черта вы приказали нам сделать вашу кровавую работу? — резко спросил он. И добавил, взглянув на Шарон. — Особенно с нашим собственным комиссаром. Лучшим, черт подери, комиссаром корабля из тех, с которыми кому бы то ни было из нас когда-либо приходилось служить.