Фамильный крест - Страница 2

Вот уже много лет как Еленский переписывался со своим другом детства Аристархом Матвеевым, успешно перебравшимся в Москву и получившим чин коллежского асессора при одном из московских меценатов.

Меценат сей опекал мужские городские гимназии и имел собственную частную школу. Аристарх много раз писал Еленскому, приглашая его в Москву, обещая всяческое содействие, но, увы, Иннокентий не желал покидать насиженное место, хотя и прекрасно понимал – в Жиздре приличной высокооплачиваемой службы ему не найти.

Получив очередное письмо, от своего друга, а тот уже знал о женитьбе Иннокентия, и вновь предлагал перебраться в Москву, дабы устроиться учителем словесности в частную школу мецената, Еленский задумался: а может и правда согласиться?

– Наташа, я получил очередное письмо от Аристарха – приглашает в Москву, обещает помочь с «хлебным местом».

Наталья встрепенулась, она долго ждала, когда же, наконец, муж затронет эту тему, сама же первой говорить не решалась. Ариша сидела за столом, ловко водила цветным карандашом по бумаге, получалось существо похожее на верблюда.

– Кешенька, конечно, это славно – Москва, хорошая служба… Да и Ариша подрастает… Что она увидит в Жиздре?

– Да, ты права, ничего не увидит, – согласился супруг.

– Ты поезжай, устройся, и нас потом выпишешь.

На том супруги и порешили: Иннокентий оправится в Москву, а Наталья будет ждать его письма.

Сказано – сделано. Еленский рассчитался из гимназии, собрал вещи и отправился в путешествие. Дожив почти до тридцати восьми лет, он ни разу не покидал родного города, теперь же ему предстояло проделать почти триста пятьдесят верст по российским дорогам, да еще и не всегда спокойным.

Шел 1853 год, крепостные крестьяне изнывали под гнетом помещиков, иные не выдержав барщины и самодурства хозяев, бежали в леса. Их то и дело ловили с солдатами, но всех переловить не удавалось. Те, кто поумнее, промышляли разбоем на дорогах и весьма успешно – Россия большая, дорог хватало на всех беглых крестьян. Поговаривали, что на соседней Брянщине завелась банда некоего Свистуна, что, мол, перед нападением на дорожные экипажи бандиты свистят, как соловьи-разбойники.

Но на дорогах Жиздры, а затем Сухиничей и, наконец, Козельска, что ближе к Калуге, их никто не видел.

Поэтому Наталья, собрав в дорогу все необходимое, перекрестила своего Кешеньку, всплакнула на прощанье, как и положено порядочной жене, и долго стоя на дороге, держа Аришу за руку, махала платочком удаляющемуся экипажу.

Спустя месяц Наталья получила письмо:

«Дорогие мои Наташенька и Ариша!

Наконец, пишу вам: устроился отлично – квартира казенная, весьма просторная, три комнаты и кухня, да и печка – просто великолепная, вся в изразцах. Жалованье положили, не поверишь – сорок рублей! О таком я даже не мечтал. Спасибо, моему другу Аристарху, замолвил за меня словечко перед меценатом – и на тебе все сразу!!!. Словом, жду вас с нетерпением, сами все увидите. Квартира наша располагается на Оленьем валу, что близ Стромынки, в доме мещанина Гвоздина. Нанимай экипаж, на расходы высылаю тебе пятнадцать рублей, что дали мне на подъемные, и жду с нетерпением – соскучился страшно, не привык я уже спать один, в холодной кровати, да и стряпня твоя настолько хороша, что я растрезвонил об этом Аристарху, так что новоселье будет непременно.

Поцелуй от меня Арину.

Ваш Иннокентий».

Наталья начала собираться сразу же на следующий день. Еще раз, перечитав письмо и оросив его слезами радости: неужели и у нее будет в доме достаток! Она напекла пирожков, запекла в печке курицу, собрала вещи, завязав их по-простому – в узел, и отправилась на станцию экипажей, следующих до Москвы. Там она узнала, что очередной экипаж уходит завтра, в девять утра, билет стоит семь рублей. Сему обстоятельству рачительная хозяйка обрадовалась – экономия в восемь рублей, позволит купить что-нибудь в Москве для Арины или Иннокентия. Ариша, как маленький ребенок, должна будет ехать на руках у матери, и переполненная мечтами, о том, как броситься она в объятия мужа, Наталья провела последнюю ночь в Жиздре.

Ровно в девять часов утра следующего дня Наталья и Арина садились в экипаж. Их попутчиками оказались двое мужчин, по виду отец и сын, Наталья обрадовалась: дорога длинная, с мужчинами безопаснее. Попутчики никак не прореагировали на женщину с ребенком, казалось, они были очень напряжены и чем-то обеспокоены.

Экипаж тронулся, Наталья выглянула в окно, в последний раз взглянув на родной город, подумав: «Дай Бог, чтобы сюда больше не возвращаться!»

Экипаж мирно катил по дороге, поскрипывая рессорами. Ариша прижалась к матери, и задремала, обняв тряпичную куклу. День близился к вечеру: за это время попутчики Натальи не проронили ни слова. Но ее это обстоятельство не особо беспокоило: о чем говорить с посторонними людьми?

Экипаж остановился, кучер открыл дверцу и громогласно объявил:

– Остановка, господа хорошие. Мы добрались до Людиново. Ночевка на постоялом дворе – пятьдесят копеек.

Наталья взяла сонную дочь на руки и проследовала на постоялый двор. Он оказался грязен, по полу бегали тараканы. Женщина расплатилась за ночлег и поднялась в маленькую, убогую комнатку на втором этаже. Уложив Арину на кровать и накрыв ее своим платком, она спустилась вниз, попросить чаю.

За столом, почерневшим от бесконечных посетителей, видимо, скатерти в здешнем заведении были роскошью, сидел незнакомый кучер, ловко опрокидывая одну стопку водки за другой. Он внимательно рассматривал попутчиков Натальи, которые ужинами за соседним столом кислыми щами местного приготовления. Запах кислой капусты наполнял помещение, Наталья подумала: «Отвратительный запах. Ничего хуже в жизни не нюхала».

– Барышня, – обратился он к ней. – И не боитесь вы одна путешествовать?

– Отчего же, я одна? Я с дочерью. Она спит наверху в комнате. Да и господа, – она махнула в сторону мужчин, – мои попутчики.

– А разбойников вы не боитесь? – поинтересовался настырный кучер.

При этом вопросе попутчики Натальи насторожились и замерли, ложки с отвратительным кислым варевом зависли в воздухе.

– Нет, отчего мне их бояться? У меня нет ничего – ребенок, да моя жизнь – вот все мое богатство.

Незнакомый кучер ухмыльнулся. В это время хозяйка принесла чай, Наталья, поблагодарив ее, удалилась в свою комнату. Разложив на столе пирожки, она поужинала и покормила сонную Арину.

В путь отправились рано утром следующего дня, едва забрезжил рассвет. Кучер постучал в комнатку Натальи:

– Барышня, собирайся! Пора!

Она встала, накинула душегрейку, одела спящую дочь, и спустилась вниз. Тут же не замедлили появиться попутчики Натальи, ей показалось, что они стали более нервными, чем накануне, и все озирались по сторонам.

Женщина решила: «Бог бы с ними, своих забот хватает… Хотя кто знает, что у них на уме? А вдруг беглые? Говорят на Брянщине бандиты пешком по дорогам ходят…»

С такими мыслями Наталья села в экипаж, Арина спала у нее на коленях. Утро было прохладным, стоял густой туман, Она поежилась от холода и прижала дочь к груди, Арина сладко посапывала во сне.

Экипаж тронулся, снова заскрипели рессоры, на сей раз Наталья задремала. Снился Кешенька: красивый, родной любимый, одетый в новый мундир. Он стоял посредине большой светлой комнаты и улыбался: «Я жду тебя, я всегда буду ждать тебя…»

Наталья очнулась оттого, что впереди, судя всего на дороге, что-то заскрипело, послышался странный шум, затем раскатисто ухнуло… И все стихло. Попутчики встрепенулись.

– Ах, вашу душу, их мать! – ругался кучер.

Арина проснулась:

– Мамочка, что случилось? – спросила она спросонья.

– Ничего, мое золотко, спи, – попыталась успокоить ее Наталья, но необъяснимое волнение и страх охватили ее.

Экипаж остановился.

– Пру, пру-уу! – кучер натянул поводья, лошади встали.