Фабрика здоровья - Страница 5

Ну, я не стал возражать. Гамлета вспомнил. Папа там смотрит, кто его знает. А мамаша, чувствуя себя в силе, уже перешла на повышенный тон. Я ей, конечно, все отдал и пошел в коридор позвонить.

Стою там благородно с трубкой и краем глаза вижу, как медленно отворяется входная дверь. И кто-то входит боком, в бронежилете. И целится в меня из пистолета. Я поднял руки и сделал брови домиком. Видимо, улыбнулся. Меня чуть поосязали и признались, что сработала сигнализация, потому что забыли запереть дверь. Надо платить штраф за ложный вызов.

"Ох, ох!" - запричитала мама, глядя на меня с ненавистью.

"Что, и в этом я виноват?" - осведомился я.

"Да! И в этом! И в этом!"

Я не удивлюсь, когда на вскрытии выяснится, что мое сердце покрыто рубцами. Приятно будет понаблюдать вместе с зорким папой, если мы к тому времени куда-нибудь не улетим для приятных бесед о вечности.

Впрочем, опыт мой был не вполне отрицательный. Я научился не бояться публики и сделался настоящим шоуменом. Выступал при большом скоплении народа, шаманствовал и охмурял.

Конечно, мне далеко до Джимми Сваггерта, который с легкостью брал стадионы. Помню, по воскресеньям постоянно крутили его проповеди. Это только потом, если я не ошибаюсь, выяснили, что он там кого-то развратил между концертами. А пока крутили.

Мой атеистический дядя сидел за столом и качал головой:

- Но какой артист! какой талант!... задурить столько бошек - с ума сойти!

Джимми Сваггерт, искренне заливаясь слезами, срывал очки и потрясал исчерканной Библией:

- И он раскрыл эту книгу! И исцелился!... И слава Богу!... Аллилуйя!...

Дядя, опохмелившись, медленно наливался ядом:

- И он пошел в магазин!... И купил еще одну бутылку!... И слава Богу!... Аллилуйя!... Аллилуйя!... кккакого...ййяя!.... (уже отвлекаясь).

Торичеллиева пустота

Это что-то о вакууме над столбом воды. Вполне реальная вещь. Я много раз наблюдал, как выше двух стаканов чая в желудке - ничего, ничего.

Из не вошедшего в основную хронику "Под крестом и полумесяцем": идем мы с моей заведующей из автобуса на работу. И беседуем. Точнее, я помалкиваю, потому что уже начал кое-что понимать. И она тяжело молчит. Но вдруг говорит:

- Интересно, если тяжелое и легкое бросить одновременно, что упадет первым?

Немного смутившись внезапностью темы, отвечаю:

- Ничто. Вместе упадут.

- А я думаю, что тяжелое упадет первым.

Я догадался, что заведующая принадлежит к школе Аристотеля, который говорил, что тяжелые предметы быстрее падают на Землю. Мне стало обидно за Галилея и Ньютона. Я, высокомерный, в своем умозрении заранее надругался над прозорливой заведующей. Я и не знал, что в настоящее время установлено, что скорость падения разных предметов будет разной. Но это было неважно и не повлияло на дальнейшее.

- Нет, не первым.

- Нет, первым.

Пришли на работу, в ординаторскую.

- Давайте проверим.

Пятый этаж. Я взял скрепку и гвоздь, распахнул окно:

- Смотрите, бросаю!

Заведующая недоверчиво приблизилась. Я высунулся и бросил предметы.

- Вон, вон полетели, смотрите!

Снизу печально звякнуло.

- Не вижу ничего, глаза слабые, - разочарованно и сердито сказала заведующая.

Я развел руками.

- Такие опыты, - крякнул потом мой коллега, почесывая лысину, - такие опыты... они обычно приходят в голову... сами знаете, когда....

Семантика

Водители Скорой Помощи напились после работы. Один пришел на станцию и говорит:

- Я Гришу убил.

- А что ты сделал?

- А я ему ебальник набил.

Доктора потянулись к Грише. Поехали. У Гриши действительно сломано основание черепа, отвезли лечиться и набираться сил.

Доктор вернулся. Диспетчер, с паспортным именем Шарлотта, спрашивает:

- А ты ему в трусы посмотрел?

- Это зачем еще?

- Но Паша же сказал, что он Грише набил ебальник!

Шарлотта

Итак, про Шарлотту.

Она была диспетчером на одной Скорой Подстанции.

Шарлотта, немолодая уже, сидит в своей клетке и что-то кушает. Или еще что-то делает.

Входит мужчина, стонет, держится за сердце.

- Простите, пожалуйста, можно мне...

- Пошел на хуй.

Гость, продолжая держаться за сердце, уходит.

Шарлотту дразнили, над Шарлоттой издевались - грубо, безжалостно, не по-докторски, на самом низком уровне. Насыпали в сок слабительного и снотворного; потом ликовали, когда она уснула на толчке. Однажды затеяли бросать ей в окно дымовые шашки. Или это, может быть, были петарды-шутихи, точно не скажу.

После смены доктора с шоферами и фершалами сидели в скверике, играли в игры. Шарлотте их было не видно. Время от времени кто-то один подкрадывался и метал шашку в окно. Шарлотта позвонила ответственному дежурному и пожаловалась. Она сказала, что на ней испытывают какое-то новое оружие. Если бы дежурный не знал Шарлотту, дело закончилось бы плохо. Но он ее знал и просто выматерил.

Через несколько дней неподалеку от Подстанции взорвали какой-то магазин. Взорвали с душой, и магазин разложился на атомы. Шарлотта ходила и приговаривала:

- А я говорила! Я всем говорила!...

Когда Шарлотта умерла, но совсем от другого, ее хоронила вся Подстанция. Ну, почти вся. Доктора пришли, шофера, фершалы.

Грезы и будни

Казалось бы - уж логопеды? они-то в чем провинились?

Да ни в чем, конечно. Просто я уже не раз намекал, что в нашу больницу стянулись очень странные люди. И стала она резервацией.

Я любил навещать логопедов, отдыхать с ними душой. Чай пил, разговоры разговаривал.

Одна из них, милая и приятная женщина, иногда становилась откровенной и непосредственной. Признавалась в разных вещах. Это она, когда мы обсуждали достоинства семейных мужских трусов, добавила к чьим-то хвалебным словам "Рука свободно проходит" личное наблюдение: "И голова".

Очень дружила с нашим урологом. Однажды, по сильной зиме, он не приехал, а она его ждала. Он позвонил, и все мы стали свидетелями раздосадованного выговора:

- Почему же вы не приехали?

- Так холодно! - слышно, как уролог взволнованно оправдывается в далекую трубку. - Минус двадцать пять!

- Почему моя личная жизнь должна зависеть от вашего замерзшего эякулята?...