Ежевика, святая обитель - Страница 2

жесткие пупырчатые груши, которыми можно утолить жажду лучше, нежели даже пивом, только надо, чтоб были холодные.

Этихо сказал, что странствует в поисках жены. На севере он для себя не нашел, а на юге Люсео, как известно, живут самые красивые девушки.

Этот Этихо был такой: задумчивый и беспечный.

– Я хочу ночевать в твоем доме, – сказал он Хеддо.

У Хеддо от ужаса сразу нос заострился, рот истончился, глаза так и выпучились и застыли.

– Нет, нет, этого нельзя! – вскричал он и замотал волосами. – Никогда нельзя!

Этихо удивился:

– Почему?

– Разве я не сказал тебе, что служитель служителя? Я живу в доме Финдана, а он всегда занят важными вещами, потому что служит великому страшному богу.

– А, – молвил Этихо, – это очень жаль. В таком случае, я буду ночевать в лесу.

Они оставили немного хлеба духам ежевичной поляны и погребли огрызки от яблок, прочитав над ними краткую песнь упокоения. Этихо тоже ее знал – на севере Люсео, как и на юге, чтят пищу и землю, из которой она произрастает.

Потом Этихо остался ночевать в лесу, а Хеддо с собранной ежевикой отправился в дом Финдана, и высокие деревянные башмаки на его худых черных ногах неловко топали и с хрустом переламывали упавшие шишки и веточки.

Служитель божества Финдан был высокий, с неподвижным лицом, а внутри его словно бы сжался до предела напружиненный зверь – год за годом он готовился метнуть к добыче свое гибкое тело, но все оставался внутри, и огненное, смрадное дыхание хищника опаляло внутренность жреца.

Финдан обмазывал бога маслом и кровью, сжигал перед ним ветки и мясо, танцевал для него, и однажды Хеддо собственными глазами видел, как в чадном дыму показалось страшное человечье лицо на звериной морде. В том году стояла засуха, и божество выглядело худым и разозленным.

Ежевика предназначалась для Финдана и для бога. Служитель был нездоров – коротко, сердито кашлял и все время плевался, а белки его глаз сделались темно-желтыми. Хеддо смотрел, как служитель скучно жует, не обтира с темных губ черного сока, и так жаль было Хеддо ежевичной плоти – зачем попусту расходовать смуглую, с тонкой кожей, налитую солнцем Люсео, напитанную богатой влагой болот? Без толку только сгниет она в теле Финдана.

А жрец посмотрел вдруг на Хеддо, и тот понял: служитель знает все его мысли. И Финдан улыбнулся.

Когда наступила ночь, ему стало хуже, и Хеддо, пьяный он сна, разложил перед истуканом костер, а Финдан повелел отнести себя туда. О, как боялся Хеддо прикоснуться к служителю бога! Финдан оказался сухим, твердым, горячим – на ощупь совершенно древесным, как головешка, дряблые мышцы расползались под пальцами, зато кости были тяжелы и крепки. Хеддо жмурился и тащил, спиной ощущая надвигающийся жар костра, а потом уронил Финдана и повалился рядом сам. Финдан слабо толкнул его ногой, переворачиваясь лицом к огню, и запел дребезжащим голосом, а слюна непрерывно текла из его больного рта и запекалась в уголках, как светлый лишайник.

Под пение и бормотание жреца ХеддоОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com