Ежедневник на этот год - Страница 3

Или все же пользуются?

Тогда мне надо что-то делать. Или оставить... опять я на одном и том же повторяюсь. Нет, надо решать.

Лучше стащить в кусты, вот туда, тогда прохожий подумает... что он может подумать? - почем я знаю, я же не мент. А, вообще, надо учиться думать за них, как они, одним словом оставить или нет. Да или нет.

Хорошо, что я догадался не обшаривать карманы в поисках документов или чего подобного. Пускай все остается в неприкосновенности, тогда одним мотивом будет меньше, по крайней мере сведение счетов будет основной гипотезой, за которую и уцепятся местные правоохранительные органы. Что мне и на руку, разумеется.

При этих словах меня разобрал невольный смех: неужели все так просто?

Все так действительно просто?

Завтра ли, послезавтра, на той неделе, когда-нибудь, не так быстро, но и не слишком долго, тело все равно обязательно найдут. И будут искать дальше, сообразно тому плану, который попытаюсь разработать я. Попытаюсь, чтобы он выглядел для наших органов предпочтительнее, нежели прочие, ведь, как известно, на всякого мудреца... да что говорить, главное сейчас... кашне я убрал, труп не трогал, следов не оставил. Разве что натоптал тут безмерно, да натоптал, мудрая мысль, надеюсь, что я ее не забуду: стоит поменять ботинки, нет, не в местном магазинчике, не в одном из городских универмагов, а в том городе, куда я... а если они возьмут след? Да нет, чепуха, какой след, в самом деле. Я не оставлял вещей и... может, подобрать окурок? Если я найду его, конечно. Глупо, еще раз глупо, лучше оставить все как есть... лучше оттащить его с тропинки вон в те кусты, чтобы подумали, что я в отчаянии попытался замаскировать труп. Но так, чтобы его все же заметили, очень важно, чтобы его все же заметили. Я понаоставляю следов тогда... хотя у меня с собой перчатки, да, те самые осенние перчатки в кармане плаща, хотя и август, но погодка теплом не балует; хорошо, что я, хвала Господу, не забыл о них. Кожа их не даст оперативникам ничего, а перчатки... что ж, я их сожгу.

Я надел позабытые в нужное время перчатки и взялся за труп. Бывший мужчина оказался на редкость тяжел и грузен, он сопротивлялся мне и после смерти как мог.

Проволочив его метров пятнадцать, я остановился и отошел на тропинку. Вернулся и проволок его еще немного. Тяжел, невообразимо тяжел, я весь покрылся потом, пока возился с ним. Затем вновь вернулся на тропинку.

Теперь случайный прохожий мог заметить, ежели догадается повернуть голову в нужную сторону, чьи-то подозрительно торчащие из-за кустов боярышника ноги, обутые в дорогие ботинки и брюки с искрой. Последний писк, как я полагаю. Я плохо разбираюсь в моде, но вышеупомянутый как мне кажется, разбирался в ней куда лучше и тонко следовал своему особенному, выработанному долгим общением с прет-а-порте, стилем. Могу его поздравить, даже после смерти его труп выглядел солидно и респектабельно, просто так такие люди в кустах не валяются, это уж точно, обыватель, даже самый отвлеченный от мирских забот, поймет это с первого взгляда.

Что именно и нужно.

И закрутятся, завертятся колесики машины, и пойдут имена свидетелей, которых нет, знакомых, которых много, но все они здесь ни при чем, родственников, и близких - интересно, был ли женат мой убиенный? Вспомнят также о подругах его и просто симпатизирующих или напротив людях, с которыми он вынужден был водить контакты, которым его лицо источало масляную улыбку тонкими губами или хотя бы благожелательно прикрывало в знак одобрения, кажется, карие глаза, близко расположенные друг к другу, так что кажется, будто римский нос не разделяет, а, напротив, соединяет их, сводит еще ближе.

Вот я и занялся физиономистикой. К чему спрашивается; просто оттого, что бы запомнить лицо? Думаю, я и так его не забуду.

Да, кстати, что там со временем? Я взглянул на часы, где уж нам до "Картье", "Брегетов" да "Роллексов" - простой "Полет" вполне заменяет гордость за державу. Уже половина шестого, пора в гостиницу, хотя она и рядом с вокзалом, неизвестно, сколько времени я провожусь с багажом и выпиской. Наша страна тем и хороша, что никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Я повернулся и быстрым шагом отправился в сторону города, стремясь побыстрее выбраться из-под густых крон ельника.

- Странно, что Марат Вадимович все еще не звонит. Я послал сообщение ему с час назад не меньше.

- Может, не прошло?

- А где он в это время мог быть?

- Не знаю. Но ведь можно и повторить вызов еще раз. Пока не горит ведь.

- Согласен, не горит. До восьми вечера не горит точно. А что если...

- Никаких "если", повторяйте вызов.

Пальцы собеседника проворно забегали по клавишам телефонного аппарата.

- Добрый день. Девушка, будьте добры, отпечатайте сообщение абоненту 1025... да... Содержание такое: "Марат Вадимович, встреча не переносится, все договоренности остаются. Ждем вас". Что? Да нет, подписывать не надо. Большое спасибо. До свидания.

Пришлось вернуться за бритвой, вот уж странно, такое со мной в первый раз. Вроде бы упаковал ее, точно помню, что видел ее в чемодане, но, поди же ты... оказалась, что она преспокойно лежит на туалетном столике. Хорошо, догадался открыть чемодан и все проверить перед уходом из гостиницы. Да, в приятную ситуацию бы попал, вспомни о бритве именно тогда, когда она важнее всего.

Ладно, с этим обошлось. Билеты на месте, на дорожку я посидел, пора и в путь отправляться. Давно пора. До вокзала можно шикануть и проехаться на такси, не из-за времени, а по простому желанию выпендриться перед самим собой и кем-то еще, кого я ни знаю и знать не желаю, но кто увидит и хмыкнет, поражаясь расточительству некоторых людей, которые вызывают к гостинице авто, вместо того, чтобы пройтись пешком пять минут или проехаться две остановки на "двушке" - местном автобусе.

Бог с ними, конечно. Хотя ждать прихода поезда мне придется более получаса, не знаю, куда денусь на этот срок; я и книжки с собой ни взял, даже почитать будет нечего, если там киоск не будет работать.

Зато с шиком подкачу к платформе. Вот так. Хотя этот жести выдаст во мне человека мелочного.

У меня огромный запас времени, но, тем не менее, я тороплюсь, я заполняю бланк, расписываюсь в гроссбухе администратора гостиницы с такой поспешностью, которой от себя никак не ожидал.

И пустота на душе, просто жуткая пустота, я совершаю движения чисто механически, рефлекторно, не замечая их, я автоматически прощаюсь с администратором, пожелавшим мне счастливого пути, с носильщиком, занесшим мои вещи в такси, еще одна любезность, от которой в кошельке на несколько рублей станет меньше; но любезность последняя, если не считать водителя.

Я выписываюсь заметно, с некоторой даже навязчивостью, от которой меня самого бросает в дрожь, а в кармане пиджака все еще лежит то злосчастное кашне. Точно не мог бросить его в ближайшую про пути следование урну, ну не будут же они перерывать все урны в поисках неизвестно чего. Я не знаю.

Мне все равно. Пока еще все равно, я действую на автомате, отключив свои чувства до неопределенного момента, который непременно наступит. Я уже в новых ботинках, те, то побывали в лесу, лежат в коробке, я избавлюсь от них по дороге, в вагоне, может, просто выброшу в окно в тамбуре поезда, если позволит случай.

В такси я пуст; молча расплачиваюсь с водителем, он любезно помогает мне выгрузить багаж, сообщает, что-то о расписании поездов, я его не слушаю, кажется, он рассчитывает на очередной "дашбаш".

В привокзальном киоске ничего интересного, я покупаю старый номер местного еженедельника - хоть какое-то чтиво - и, пока дожидаюсь поезда, успеваю прочесть его от корки до корки и разгадать наполовину невообразимо скучный кроссворд.

Вагоны тащит старенький электровоз, чахлый, замызганный, когда я ехал сюда, то прибыл на более современном, этот же напоминает доисторическое животное, которое впрягли в непосильную для его возраста ношу, мучительно и беспрестанно понукают везти неподъемный груз.