Exciter (СИ) - Страница 33

Знаешь ли, все мокрые щелки нашего класса хотели тебя на выпускном балу.

Дьявол… теперь я понял, что ты имел в виду, Клайд. В ужасе я отдернул руки, спихнув с себя похотливую девчонку раньше, чем меня стошнило.

Она громко заверещала, на потеху толпе, собравшейся у хостела, но поздно спохватилась, что улица не альков, а небо – не балдахин. Скороговоркой залопотала что-то на своем языке, явно нелестные отзывы в мой адрес и пожелания здоровья моим родственникам до десятого колена. Поправила юбку, покрутила пальцем у виска и быстро зашагала прочь.

Скатертью дорога. Плевать, что она сказала. Надеюсь, я больше никогда её не увижу.

Я стоял или лежал на витрине, крепко зажав себе рот обеими ладонями, и старался просто не думать. Ни о чем. Рвотные позывы не уменьшались, пока из сознания не убралось ощущение… то самое ощущение, я испытал его, когда трогал девицу между ног. Неприятие, отторжение, щепотка страха, острое желание отдернуть руку, стряхнуть с неё липкое нечто, помыть… будто я замарался в болотной жиже. Меня мутит. Что это значит? Я болен? Со мной что-то не так? Ведь это была девушка, а не жаба.

У меня нет тяги к девушкам? Я ни капли не возбудился.

Ну и что это значит? У кого спросить совета? Доктор, священник, палач?.. Поможет мне кто-то, как же. Осмеют и заклеймят. Я как назло один, но и в Ареццо я не побеспокоился обзавестись друзьями. Мать в такие вещи не посвящают, не будет она меня слушать, скорее, испугается и из дому выгонит. Значит… есть только Клайд. Но он надулся на меня. Да и как я скажу?! ЧТО я скажу? Что меня чуть не вывернуло на крепкие женские сиськи? Он ответит то, что отвечает всегда. Что я сам как девчонка. Выгляжу как они, ресницами хлопаю. И что мне нужен…

Я дернулся, выпрямившись и в третий раз стукнувшись о витрину. Потер затылок, соображая быстро, очень быстро. Это не катастрофа, но нужно действовать молниеносно. Пока я верю в свое безумие, пока не передумал. Нет времени ждать, пока Клайд отойдет, протрезвеет и сам наберет меня с предложением помириться. Но ведь гордость аристократа никогда не позволит мне шагнуть навстречу первым…

Спустя пять минут гордость сдалась и очень даже позволила. Я звоню ему, набрасывая на ходу свой гениальный план.

- Привет алкоголикам Ареццо. Дополз до дома, отсыпаешься после ночного загула?

- Иди ты! - он захрипел и сплюнул. - Такое выгодное дельце проворонили. Забугорные гости уже простились со мной. А ты чего хотел?

- Слушай, я уже в общаге. Ознакомился с нравами здешних обитателей. Осмотрел комнату и прилагавшиеся к ней трупы. И, знаешь, не метнулся спасаться под мамину юбку.

- Эй, я рад. Я бросался словами, я больше не буду. Давай замнём.

- Это ещё не все. Помнишь, однажды ты спрашивал, почему я шатаюсь без девушки?

- Не помню, не спрашивал. С хрена ли мне интересоваться твоими пассиями. И что дальше?

- Да то! Только что я встретил, кажется, самую красивую из них. И понял. Я не люблю… ну, не люблю я это.

- Что – «это»?

- Ну… секс я не люблю! С ними. И все такое. Не нравится мне. Не до полного отвращения, конечно, но я не могу представлять без содрогания, как буду целовать ее. И дальше, все самое интересное. Оно такое противное… - я понизил голос, опасаясь быть услышанным прохожими. Вещи, которые я выкладывал другу, нормальные люди держат при себе, но по необъяснимой причине меня безудержно несло вперед, язык сам выговаривал слова, выстреливая автоматной очередью. - Понимаешь, она мне показала. Почти все показала. Юбку задрала выше головы. У неё там, ну… все готово было. Бери и жарь. А я как представил, что буду засаживать в нее… короче, меня чуть не стошнило. Все эти складки, эта кожа, эти мокрые штуки… фу, - я скривился, переводя дыхание. - Хотя сиськи, не спорю, нравятся. Но на них лучше просто смотреть, не трогая. Поэтому я тут подумал и решил. В топку девушек.

- Всех? Из-за одной?

- Да.

- Ну и дурак же ты, - я услышал, как он садится и обеспокоено взъерошивает себе волосы. Вздыхает, должно быть, гадая, обо что я стукнулся и не стукнуть ли меня ещё разок, покрепче. - Ты от обыкновенной шалавы пострадал, сочувствую, друг, но это не конец света. Они не все такие. Иногда девушки бывают нормальными.

- Иногда девушки бывают нормальными, - я передразнил. - Врезать бы тебе, Клайд, хоть раз хорошенько, сломав петушиный гребень.

- Я сам тебе врежу, не боись, зайчик, - он ухмыльнулся, перейдя на издевательский шепоток. Но что за чёрт. Меня торкает от его изменившегося голоса. Ещё этот петушиный гребень, его ирокез, я хочу…

Я вдруг полностью представил, чего хочу, и выпалил:

- Можно я буду встречаться с тобой, Клайд?

Вызов завершен, короткие гудки. Клайд, наверное, разбил свой сотовый и четвертует меня. И мысленно, и вслух. Что на меня нашло? Я задумал лишиться последнего? Или неудачно пошутил? Розыгрыш удался на славу, я сам себя превзошел в остроумии…

Правда, чем больше я думаю о глупости, которую сморозил в конце, тем больше опасаюсь, что сказал её вовсе не в шутку. Невпопад можно выдать лучшему другу все, что угодно, он посмеется и забудет. Мы даже посмеемся вместе. Но, вперившись расширенными глазами в свое отражение в прямоугольной витрине, я понял, что мне совсем, совсем не до смеха.

*

Клайд бросил трубку и громко выругался. Ругался долго и смачно, полчаса, не меньше, с короткими перерывами и красочными повторами всех слов и выражений. Курил, плевался и жестикулировал, злой и сбитый с толку. Потом сам набрал номер:

- С одним условием, Ла. Я буду сверху.

- Так далеко я в своих мыслях о тебе не заходил. Но…

- Я сейчас приеду, готовь вазелин!

- Ты шутишь.

- Нет!

- Шутишь…

- Тебе катастрофически не хватает хорошей взбучки! Я уже еду, все устрою!

- Клайд… я рад, что ты оценил мой тонкий юмор.

- Рехнулся ты, Ла! Языком болтаешь не думая. А мне разгребать! Вот что мне с тобой делать?

- Ну, может, правда…

- Что?! Врезать тебе?

- Нет. Трахнуть меня, - Ла Нуи незаметно для себя почти простонал это, - меня это больше успокоит. И меня заводит твой ирокез. Он очень твердый, будто деревянный. И длинный. Как ты его делаешь? Не надо, не отвечай. Мне нравится его щупать, хоть ты и злишься всякий раз, когда я делаю это. Ты становишься горячим, когда злишься. Горячим и беспомощным…

Клайд снова бросил трубку. Его трясло. Ругательства кончились, как и контраргументы. Был только билет на автобус во Флоренцию, один билет на три поездки. Нужно ехать и разбираться на месте. Что-то произошло с его другом. Резко, в одночасье.

Комментарий к Capitolo diciannovesimo. Прошлое

¹ UNIFI - флорентийский университет (Università degli Studi di Firenze), основанный в 1321 году, второй старейший университет Италии (после Болонского).

========== Capitolo ventesimo. Будущее ==========

Шпиль хайер-билдинг скрывается в облаках, на головокружительной высоте, где очень чисто, потому что не летают птицы, где наступает обморок, потому что дышится с трудом и через раз. И где сдохнуть можно просто от попытки посмотреть вниз, перегнувшись через чугунные перила и стараясь рассмотреть землю в отблесках окон-зеркал трехсот пятидесяти этажей. Там холодно, как в адской морозилке, и если кто-то рискнет туда подняться, то увидит только две, всегда одни и те же, персоны. Бессмертные потомки демона, элегантно одетые садомазохистами, ведь иначе не описать их черную лакированную форму, такую тесную, что она кажется нарисованной на их телах. Глаза одного всегда доброжелательно смотрят на мир, глаза второго обращены в себя. Они могут наслаждаться покоем и обществом друг друга весь остаток дня и жизни, но отдыха отведено ровно три минуты: дольше командирам «диких кошек» отсутствовать в здании нельзя.

Мощный воздушный поток мешает говорить, и один наклоняется к самому уху второго, касаясь губами, в поцелуе-укусе… знойное дыхание, выбивающее из равновесия, дрожь и мурашки под ледяной кожей.