Эвридика - Страница 7

Орфей (с деланным смехом). Да что ты, папа, а женщины зрелого возраста! О, ты старый Дон-Жуан, и сам прекрасно это знаешь.

Отец (бросает взгляд на кассиршу, которая только что так унизила его, поглаживает рукой лысину). Между нами говоря, Дон-Жуан только для трактирных служанок, да и то… для тех, что поуродливей.

Орфей . Ну, ты преувеличиваешь, папа, ты еще пользуешься успехом!

Отец . Да, по моим рассказам, но на самом-то деле не всегда все так и происходит. И потом, вот еще что, сынок, я никогда раньше тебе этого не говорил, ведь я сам обучал тебя музыке, к тому же я твой отец и у меня есть своя гордость… Не знаю, заметил ли ты, но я… я очень плохо играю на арфе.

Нависает страшная тишина.

Орфей (опускает голову. Он не в силах сдержать улыбки). Этого нельзя не заметить, папа.

Отец . Вот видишь, ты сам признаешь…

Снова воцаряется тишина, гудок паровоза слышится совсем близко.

Орфей (внезапно трясет отца за плечи). Папа, я больше ничем не могу тебе помочь. Будь я богат, я дал бы тебе денег, но у меня их нет. Садись на этот поезд, оставь себе все, что у нас есть, и желаю тебе удачи. Ничего другого я тебе сказать не могу.

Отец . А еще совсем недавно ты говорил, что не сможешь бросить меня!

Орфей . Да, недавно. А теперь могу.

Слышно, как поезд подходит к перрону.

Твой поезд. Скорее, бери арфу!

Отец (все еще не сдается). Ты встретил кого-то, да?

Орфей . Да, папа.

Отец . Ту девочку, которая спросила меня, кто играл на скрипке, да?

Орфей (стоя на коленях перед чемоданами). Да, папа. (Вынимает кое-какие вещи из одного чемодана и перекладывает в другой.)

Отец . Я тут разговорился с этими людьми. Знаешь, она коме-дианточка, труппа у них самая жалкая, играют где попало. Эта девка тебя оберет.

Орфей . Да, папа! Поторопись…

Отец (тоже на коленях роется в чемоданах). И подумать только, я нашел тебе чудесную девушку - сложена, как богиня, получила первую премию Марсельской консерватории, да еще с греческим профилем. Пианистка! Мы составили бы трио. Я бы играл на виолончели… Я от тебя никак этого не ожидал, Орфей!

Орфей . И я тоже, папа. Торопись.

Отец . Я прокляну тебя! Тебе это дорого обойдется.

Орфей . Да, папа.

Отец (встает). Смейся, смейся! У меня есть лотерейный билет, я могу не сегодня-завтра выиграть по нему, а тебе ничего не достанется!

Орфей (невольно смеется, обнимает его за плечи). Папа, старенький мой папа, ужасный мой папа. Я все-таки очень тебя люблю, но ничем больше не могу тебе помочь.

Громкоговоритель (за сценой). Пассажиры, отъезжающие на Безье, Монпелье, Сет, Палавас-ле-Фло, просим занять свои места.

Орфей . Скорее, а то опоздаешь. Значит, берешь арфу и большой чемодан. У меня двести франков, остальное оставь себе.

Отец . Пожалуйста, не разыгрывай великодушия, там не так уж много.

Громкоговоритель . Пассажиры, отъезжающие на Безье, Монпелье, Сет, Палавас-ле-Фло, просим занять свои места.

Отец (неожиданно)… Как ты думаешь, вернут мне деньги за твой билет?

Орфей (обнимая его). Не знаю. Знаешь, папа, я счастлив. Я люблю ее. Я тебе напишу. Ты хоть порадуйся тому, что я счастлив, мне так хочется жить!

Отец . Мне одному ни за что не унести все это.

Орфей . Я тебе помогу, возьмешь носильщика.

Отец (с порога выкрикивает сыну смешные проклятия, при этом часть свертков падает). Ради какой-то девки ты бросаешь родного отца! Ради девки, которая, может, тебя и не любит вовсе!

Орфей . Я так счастлив, папа!

Голоса (за сценой). По вагонам! По вагонам! По вагонам!

Отец (уходя) . А мне одно остается - подохнуть!

Орфей (подталкивая его). Быстрей, быстрей, папа!

Уходят.

Свистки, хлопанье дверей, дым. И сразу же слышно, как поезд трогается. Входит Эвридика с небольшим чемоданчиком, усаживается в уголке, маленькая, незаметная. Орфей возвращается. Подходит к ней. Она смотрит на него.

Орфей . Ну вот. Все уладилось.

Эвридика (каким-то странным голосом). И у меня тоже все уладилось.

Орфей (опускает голову). Простите меня. Он немножко смешон. Это мой отец.

Эвридика . Не надо просить у меня прощения. Дама, которая только что ворковала о любви, моя мать. Я не решалась сказать вам это. Они стоят лицом н лицу, нежно улыбаются друг другу.

Орфей . Я рад, что и вам тоже было стыдно. Выходит, мы с вами вроде как родные братья.

Эвридика (улыбаясь). Я так и вижу, как вы, совсем еще малыш, тащитесь за ним со своей скрипкой…

Орфей . Он играл в оркестре, но уже заставлял меня пиликать в кафе, между столиками. Однажды нас задержал полицейский. Отец стал плести, что он, мол, родственник министра и полицейскому это даром не пройдет. Полицейский насмехался над ним. Мне было тогда лет десять, и я горько плакал. Мне было ужасно стыдно. Я не сомневался, что меня ждет каторга.

Эвридика (кричит со слезами на глазах). О мой любимый, а меня не было рядом! Я взяла бы вас за руку, пошла бы вместе с вами в участок. Объяснила бы вам, что это совсем не так страшно. Ведь я в десять лет уже знала все.

Орфей . Он тогда играл на тромбоне. На каких только инструментах он, бедняга, не пытался играть - и все неудачно. «Я сын тромбониста»,- говорил я у входа и проскальзывал в кино, где он выступал… «Тайны Нью-Йорка» - о, это было замечательно!…

Эвридика . А «Белозубая маска»! Бывало, в четвертой части горло перехватывало от ужаса… Как бы мне хотелось сидеть рядом с вами на жестких откидных креслах… Вместе есть мандарины в антракте, узнавать у вас, правда ли, что кузен прекрасной Пирл Уайт предатель и догадался ли обо всем тот китаец… Как бы мне хотелось, чтоб мы росли с вами вместе. Какая жалость!…

Орфей . А теперь все это кануло в прошлое. И ничего не вернешь. Мандарины давно очищены, кино выкрашено в другой цвет, а героиня уже старуха.

Эвридика (тихо). Это несправедливо…

Звонок, гудок приближающегося поезда.

Громкоговоритель . Пассажиры, отъезжающие на Тулузу, Безье, Каркассон, посадка с седьмого пути. Поезд прибывает на станцию.

Другой громкоговоритель (повторяет вдали) . Пассажиры, отъезжающие на Тулузу, Безье, Каркассон, посадка с седьмого пути. Поезд прибывает на станцию. В широко распахнутую дверь на перрон проходят актеры труппы со своими чемоданами.

Первая девушка . Быстрее, милочка. Нам придется стоять всю дорогу. Ну, конечно, звезды едут во втором классе. Интересно, кто доплачивает за их билеты, скажи, кто?

Вторая (продолжая свой рассказ) . Ну так вот, знаешь, что она мне сказала? Сказала: а мне наплевать. Уж я за себя постою…

Проходят. Входят мать и Венсан, нагруженные шляпными картонками, саквояжами.

Мать . Венсан, котик, где большой чемодан и зеленая картонка?

Венсан . У меня. Иди быстрее.

Мать . Будь осторожен, ремень ослабел. Помню, в Буэнос-Айресе шляпная картонка Сары раскрылась на перроне. Страусовые перья валялись повсюду, даже на рельсах…

Проходят. Вслед за ними идет отдувающийся толстяк, он кричит кому-то идущему сзади.

Дюлак . Быстрее, черт тебя побери, быстрее! И проверь вещи в багажном вагоне, чертов осел! Садись в хвост. Мы поедем в головных вагонах.

Эвридика (тихо). Вот они проходят перед нами, все действующие лица моей жизни…

Наконец, по сцене пробегает, не в силах бежать, жалкий, смешной молоденький администратор, он тащит слишком много чемоданов и свертков, которые то и дело падают у него из рук. И все это под аккомпанемент гудков приближающегося поезда и отдаленных криков.