Евреи, которых не было. Книга 2 - Страница 114
«Как жаль, что Марксово наследство…».
Сталкиваться с «иррациональной ненавистью» русских к евреям мне не доводилось. То есть я готов допустить, что и это встречается, но вот сталкиваться не довелось, Бог миловал.
А вот с иррациональной ненавистью евреев к России — сколько угодно! И всякий раз за этим протуберанцем злобы очень угадывалась жажда самооправдания. Пусть не идея, столь дорогая евреям, — дерьмо. Пусть не они исторгли из своей среды толпы преступников…
Нет! Есть другие виновники, которые и сделали воплощение идеи такой плохой! Народ «этой страны»… но можно ведь и конкретизировать! Антисемиты — вот кто отверг «вековечную мечту всего человечества», оказался недостоин ее, замечательной.
Действительно, неприятно ведь осознавать, что твои недавние предки совершили тяжелые преступления перед народом твоей же страны… страны, которая, нравится тебе или нет, — но и твоя родина тоже.
Ну зачем Наташе Рабовской вспоминать, что ее отец — палач и преступник? И что отцы и матери многих людей, мимо которых она проходит по улицам Москвы, убиты или искалечены ее отцом?
Есть ведь такой удобный способ не только не испытывать вины, но еще и «их» сделать виноватыми пред «нами»! Какой способ? Как можно громче заорать: «антисеми-ти-изм!!!».
Падение советской власти стало очень огорчительным явлением для великого множества неудачников. Раньше можно было вообще не выдавать никакой продукции, ничего толком не делать и ни к чему не стремиться. Советская власть одной рукой кормила, другой сдерживала, и очень легко было объяснить, почему ты так и не образовался ни во что, сколько-нибудь высоко стоящее: это советская власть помешала.
Хотел я стать крупным ученым… Известным писателем… Большим поэтом… А вот ничего не получилось! Почему? Ясное дело, это все коммунисты, советская власть, ЦК и КГБ! Это они все меня не пустили, сам же я, конечно, никакой ответственности за свою жизнь не несу, и вообще я гениальный, а это они меня не признают.
Не только в творческой области работала удобнейшая схема.
У меня ушла жена? Но ведь советская власть уже развратила два поколения женщин!
Я совершенно спился? А что вы хотите от человека, который живет в такой ужасной стране?
У меня нет денег? А их все украли коммунисты.
Мой отец умер в доме престарелых? Так ведь это советская власть разрушила семью, а от меня вы что хотите?!
Так что потеря советской власти — это очень серьезная потеря для некоторого контингента. Зато осталось еще одно объяснение для собственного убожества, ничем не хуже первого: антисемитизм.
Большая часть евреев-диссидентов, злобно тявкающих на Россию из Израиля, Германии или США, — это несостоявшиеся русские литераторы или несбывшиеся русские ученые. Те самые богатые неудачники, о которых доводилось уже писать. Плохо им — потому что как их в СССР не печатали, так не печатают и в США, и в Германии. Это как у Джека Лондона про партию яиц: «Их на Клондайк привезли уже тухлыми… Они еще в Калифорнии были тухлые. Они испокон веку тухлые».
Плохо им, потому что ТАКОЕ убожество, ТАКОЙ уровень бездарности — это уже всерьез и надолго. Действительно: два поколения евреи имели уникальный исторический шанс… А члены моей семьи не воспользовались им… Потом еще два поколения могли… скажем так, могли достаточно много, но и жившие после войны, и я сам не смогли удовлетворить своих амбиций.
Почему?!
Да ясно же — антисемиты помешали! Если бы не этот свинячий русский народ, не эти скоты с рабскими душами, с погромами, притаившимися в лабиринтах русских душ, если бы не «зверь-держава», полыхающая багровым заревом… вот тогда бы я и развернулся!
Грандиозные исторические разломы всегда разделяют современников и участников на тех, кто идет вверх, — меньшинство. И на тех, кто падает вниз, утрачивая и то, что имел раньше.
По евреям ашкенази история ударила жестоко; за считанные десятки лет выбила у них почву из-под ног, включая даже Страну ашкенази. Вот и образовался, наряду с сотнями тысяч успешных, сумевших пойти вверх, контингент миллионов, упавших вниз. Люди, которые и не русские, и не евреи. И не интеллигенция, и не народ. И не патриоты, и не иностранцы. Не специалисты и не рабочие. Не предприниматели, не работники, не… Так, цветочек в потоке истории.
Хорошо тем в этом «контингенте», у кого есть хоть какой-то, но талант: эти обретают хоть в чем-то определенность, стабильность. А остальных так и несет, болтая вверх-вниз, слева-направо, мимо исторических эпох, государств, стран и лравительственных учреждений.
Вынесет на Запад? Но там лишь немногие смогут хоть как-то зацепиться за творческую работу. То есть в России живут евреи, которым устроиться на Западе на престижную работу — раз плюнуть. Л. С. Клейн, и сидя в тюрьме, получил несколько предложений — прочитать курс лекций, занять кафедру… Когда он после лагеря стал ездить за рубеж — в 1986, если не ошибаюсь, многие евреи, затаив дыхание, ждали — останется или нет?! Но Клейну и в Петербурге неплохо, а им ни в Дании, ни в Германии не светит ничего, кроме разве что вывозки мусора.
Если даже эмигранты и сделаются высокооплачиваемыми людьми, то маловероятно, что в творческой области. А став обеспеченными людьми во всех остальных, они будут типичными «богатыми неудачниками», о которых уже говорилось. О вэй…
Вынесет их в Израиль, так сказать, на историческую родину?
Но они и сами не хотят на эту историческую родину: бедная азиатская страна с кучей проблем, стоит ли… Если проследить, куда они хотят, если историки будущего будут судить о происхождении советских евреев по тому, куда их тянет, — им, историкам будущего, придется прийти к выводу, что советские евреи — потомки могауков, ассинибойнов и шеванезов.
Но даже достигнув желанного, эти бедолаги несут с собой… нет, не «чувство русское тоски»… Если бы! Они несут с собой то же беспокойство, ту же привычку к разрушению, безоглядной критике, привычку брать горлом, убежденность в том, что насилие, нахрап и наглость — самый лучший способ решения всех проблем.
Среди поселившихся в США — невероятное количество уголовников. И как ни объясняет Э. Тополь, что это злой КГБ специально забрасывает на Брайтон-бич гадких людей с криминальным прошлым, а что-то не очень верится. Почитаешь самого же Тополя, и сразу становится понятно, что не в происках КГБ тут дело. Герои Тополя, все эти «бичи на Брайтоне», до такой степени разрушены изнутри, так деморализованы, так жестоко больны психологически, что криминальный исход для большинства из них совершенно естествен.
Говоря откровенно, даже обилие мата в книгах Тополя как-то не особенно и раздражает читающих его произведения. Каковы герои, такова и их речь, тут все естественно. Ну как называть трусом грязного, дикого уголовника с задворок Нью-Йорка, который боится полиции? Слово «трус» уместно по отношению к офицеру, который так и не научился не кланяться летящим ядрам. А это мерзкое, воняющее лисицей существо — вовсе не трус, а дристун, тут Тополь совершенно прав [236, с. 26]. Определяет ли бытие сознание, — можно спорить, а вот что бытие определяет язык, на котором отражается это бытие, — это уж точно.
Один русский эмигрант («первой волны», спешу добавить) как-то задумчиво произнес:
— Они мне напоминают бедолаг, которые после войны попали в Америку, пытались там стать американцами… Ели индейку на День Благодарения, осваивали местные жаргончики… Так и эти пытаются стать евреями и в Америке.
— А они разве не евреи?
— Нет, конечно. Они играют в евреев — проводят бар-мицву для сыновей, ходят в синагогу, хоть и неверующие, но это все игра, не больше. В них много русского… Но тоже не настоящего русского, а советского. В общем, жалко их.
Стоит ли удивляться, что Америка чем дальше, тем в меньшем восторге от этого сомнительного «приобретения», и дело идет к пересмотру квот на въезд в США советских евреев, спасающихся от нас с вами, злобных русских антисемитов.