Эволюционер (СИ) - Страница 4

— Могу, — кивнул я, — А кто у него супруга?

— Тоже в некотором смысле любовью занимается, только очень специальной формой — супружескими изменами.

— А от них-то какая польза, чтобы ими заниматься?

— Для богов никакой, да и смертным в стабильных процветающих обществах тоже. Моногамные общества имеют очень много преимуществ — сохранение большего разнообразия генофонда, снижение риска вырождения, отсутствие маргинальных групп молодых мужчин, дестабилизирующих общество. Но в крайних случаях и правда может работать как компенсаторный механизм. Брак ведь для чего нужен? Чтобы каждая женщина могла завести и вырастить детей. Все, точка. Именно для этого.

А теперь представь, война, мужчин подходящего возраста осталось в два раза меньше чем женщин. Такое общество тут же смещается в сторону полигамии. Как раз для этого, чтобы по возможности каждая женщина могла завести и вырастить детей. Но если общество традиционно моногамно, то сначала смещение происходит в форме измен со стабильными любовницами. Если половой состав общества не изменится, как бывает в мелких, вечно воюющих странах, то рано или поздно это отразится в общественной морали и закончится классическим полигамным браком как в странах Востока, если нет, пройдет как историчекий эпизод трудного времени.

Или скажем, Средние Века, мужчины состоятельных классов купцов, банкиров, многих феодалов женятся поздно, на молоденьких само собой. Сделать детей уже не могут. Здоровых детей тем более. А ведь цель брака в чем? Чтобы каждая женщина могла родить и вырастить детей. Вот и приходят на помощь здоровые конюхи и поручики, чтобы выправить ситуацию, вызванную убогостью общественного устройства.

Но ведь с такими теориями очень важно вовремя остановиться, а все эти теоретики как правило этого не умеют. Вот и возникают теории, что, мол, небольшой уровень измен снижает распространение венерических болезней, включая смертельные. Чушь какая!

Алю было не узнать, всегда сдержанная и аккуратная в словах, она теперь размахивала руками, её роскошные длинные волосы взлетали то вправо, то влево, и даже чашка, за которую она обычно держалась в разговорах, осталась забытой на столике.

— Да, я слыхал что-то такое, — кивнул я, — Дескать, пока измены на умеренном, но не очень низком уровне, они происходят локально — с коллегами, соседями, так что граф измен имеет низкую связность, и болезням трудно охватить все общество. Просто трудно перескочить от одной небольшой взаимнозараженной группы к другой. А если уровень измен низкий, то те, кто изменяют, изменяют со всеми, и становятся разносчиками заболеваний покрывающими все общество.

— Вот имено что не все! — воскликнула Аля, — Врут и не краснеют! Да, измены становятся неизмеримо более опасными, но ни одна пара, не участвующая в изменах не затрагивается. И если их большинство, то о каком «всем обществе» разговор? Они что, тех, кто не изменяет, за людей не считают? А что измены более опасны, так это только крепче цементирует в культуре идею сохранения верности в браке.

— Да, — хмыкнул я, — Тоже верно. А что с добрачными связями?

— А что с ними? — удивилась Аля, — Во-первых, в добрачных связях речь об измене не идет. Во-вторых, даже парни традиционно брезгуют девушками, которые слишком охотно кому попало дают. Тоже защита от того самого распространения болезней. А если собрать статистику по странам, то оказывается, что большинство девушек имевших секс до брака, имели его с собственным будущим мужем. Это просто тех вертихвосток, которые сменили несколько парней лучше видно, но их меньшинство. Конечно, в низших классах благополучных обществ, а в особо жирные времена и в остальных, картина меняется в худшую сторону. И в смысле бездумного секса, и идей, что семья не нужна, и всякие выверты вроде однополых браков, хотя какое отношение два мужика могут иметь к возможности женщины иметь детей — непонятно. Некоторые считают, что это такое приспособление группового выживания, когда в хорошие времена популяция чистится от слишком глупых или произошедших от неперспективных линий, а потому не получивших хорошего воспитания. Жестоко, конечно, но может в этом что-то и есть. Извини, Алёша, что-то я расходилась.

— Да, нет, все по делу, — успокоил я ее, — Слушай, а можно тему переменить? Я тут с Михой в потеряный мир отправился, а его вроде бы как раз твоя научная руководительница потеряла. Не просветишь, что насчет него известно?

— Конечно, Алёша, известно как раз многое, — ответила Аля. Она уже опять сидела на краешке кресла с прямой спиной и держала в руках чашку с блюдцем, — Это бывший F66, то есть был таковым, пока Арфа его из соотвествующего гнезда матрицы миров не вынула.

— Погоди, они ж огромные… да еще стальными полосами окантованные.

— Это ведь только визуализация, Алёша, — пояснила Аля, — В любой момент можно ужать до размера яблока или там ореха, потом развернуть обратно, сам мир от этого не меняется.

Мартик тем временем проснулся, сменил позу, и сладко зевая и жмурясь, начал к нам прислушиваться.

— Ну, хорошо, — согласился я, — А чем этот бывший F66 характерен?

— Просто один из миров 60-ой серии. Постапокалиптическое феодальное общество с магией и минимумом науки, типа колеса или мельницы на реке. Немного отличающийся состав рас, богов, стран, видать демиург немного развлекался, опять же чтобы отличить друг от друга было легче. У них ведь, у демиургов, как? Скопируешь мир и все, тут же пишут, что «выдохся, не внес нового слова в науку созидания миров». Миры вполне обычные. Практически все только с одним настоящим материком, остальные если и есть — в основном бутафория. Типа «здесь живут драконы-фиолетовые орки-люди с собачьими головами». В центре основного материка зона поражения, обычно в результате древней войны магов, и несколькими странами по ее периметру. Иногда с какими мелкими княжествами или там степями с кочевниками. Сам 60-ый соединен как раз с 66-м, а поскольку вода вытягивается из 66-го в 60-ый, то в первом зона поражения — полупустыня, а во втором — болота. Правда, 60-ый самый старый, так что там еще несколько врат в другие миры той же серии, а не только в болотах.

— Понятно, а что в остальных?

— Да все то же самое, молодой человек, — неожиданно вмешался с ленцой Мартик, начиная одну из своих лекций, — Все то же самое.

В 61-м зона огромная, на весь материк, с одним анклавом в центре наподобие священного леса в 66-м, только поддержанная людьми и вырождающимися потомками древних магов. Плюс еще с остатками государств у берегов и на островах. Там, видите ли-с, своего рода самоподдерживающаяся эколого-магическая катастрофа имеет место быть. Боевые роботы-демоны своим магическим «выхлопом» трявят все вокруг настолько, что она продолжает разрастаться, а у них приказ, выжимать живых с зараженной территории, вот и выросла такой большой.

В 62-м зеленая долина, окруженная горами. Просто окружена полосой с большим количеством демонов и магических ловушек. Там в центре один из героев устроился, строит свое княжество с двумя женами. Еще на пару поглядывает, но жены не дают. Развлекается тем, что местным богам морды бьет. Так что имейте в виду, молодой человек, лучше туда не суйтесь. Вам-то он ничего не сделает-с, но ведь прибьете ненароком, а кадр перспективный.

В 63-м, непроходимый скальный массив, а в остальном тоже самое. В центре этих гор тоже один из геровев баронство строит, тоже с двумя женами, только вместо того, чтобы местным богам морды бить, решил сам таковым заделаться.

В 64-м пустыня большая, скорее степь, но ловушки уже в основном все размагнитились, а пустыня заселена кочевниками, и если бы не они, была бы пригодна к заселению и озеленению.

65-ый полупустыня с животными-мутантами, как и в том, в который вы идете, только без священного леса, и рас-народов чуть поменьше.

Гнездо 66-го так и осталось пустым. Ваши коллеги, молодой человек, все надеются его найти и на место вернуть. Хотя, вряд ли-с, — добавил кот задумчиво, — Если его сама Арфа куда-то засунула, то очень маловероятно. Вы в курсе, что один из таежных народов ее Великой Мамой Белкой величает? И прятать она умеет не только орехи. Да-с.