Евангелие отца - Страница 16

- Дайс, были те, кто был совершенно открыт…. Может быть, они? Их мрачная слава покрыта не одной тонной крови.

- Ты про Орден Псов Господних?

- Да.

- Маловероятно. Они сделали свою работу. Да и потом это просто инквизиция, то есть служба безопасности. Они не более опасны, чем любая секретная служба, про которую все знают, что она очень секретная. Опасны оказались те, кто, как мы думали, не существуют. Мне почему-то начинает казаться, что вся проблема в нашем собственном выживании, а не в истине. Вот причина, по которой я отдал свое место тебе. Струсил? Да. Устал. Не знаю: и то, и другое.

- И все-таки, я должен знать, что произошло на самом деле, Дайс. Завтра я свяжусь с братьями в Кастилии и Германии. Нам нужно расследовать это дело.

- Тебе надо распустить Ложу, Джонатан. Если ты следуешь закону до конца.

- Я понимаю…. Ложа будет распущена. Я сделаю это завтра. Я напишу Великому Надзирателю. Я должен просить совета перед принятием решения – этого требует этикет.

Ледуайен поставил свой стакан на столик и тяжело поднялся.

- Ты знаешь этикет, но у тебя больше нет времени. Вспомни, Джонатан, алтарь осквернен. И это не просто образ – это катастрофа. Это война. Вопрос только – кого с кем на этот раз! Если мы и вправду наследники храмовников, то пришло время отложить финансовые книги и взять мечи. Хотя, ты знаешь историю не хуже меня: ты знаешь о Кельнской хартии 1553 года, подписанной делегатами девятнадцати лож, активными деятелями Реформации. По словам хартии, масонский орден не происходит от какого-либо другого общества, а древнее их всех и ведет свое начало чуть ли не от учеников Иоанна Крестителя. До 1440 года общество даже называлось по этой версии - «Общество братьев Иоанна». Это многое объясняет. Это объясняет, прежде всего, то, что мы только прикидывались наследниками тайны тамплиеров, а на самом деле, мы плоть от плоти госпитальеры. И если это так, то совершенно ясно, откуда у нас богатства и власть: все это Церковь отобрала у храмовников. И последнее: если это правда, и истина, в своем малом проявлении такова, то те, кто осквернили алтарь, не враги, а друзья. Те, кто после многих веков решил открыть тайный заговор Церкви. То есть, это и есть храмовники. И нам с тобой не бояться их надо, а искать и просить о прощении. Вот такие дела, Великий Магистр того, чего уже нет. – Ледуайен пьяно засмеялся. - Они пришли за своим и они взывают о справедливости. – Он подошел к своему пальто, валявшемуся на кресле. – Глаза бывшего Великого Мастера блестели от слез. Хотя, просто могли слезиться старые глаза, да и выпил он много для своего возраста.

- Не знаю, Дайс. – Джонатану стало его жаль. – Я не знаю….

Хотя, если быть совершенно откровенным, то жаль должно быть себя. Если то, что предположил старый Мастер истинно, значит не только зря прожита жизнь, но и незаконно. А если это шанс все исправить?

Прошло часа два. Джонатан Тиз сидел за своим столом. Виски он со стола не убрал – дело было такое, что виски еще могло понадобиться. Письмо Великому Надзирателю не было закончено. «Не до версий сейчас, Дайс, пойми. Не могу я рисковать. Если все не так, если все только кажется тебе, старому испуганному Мастеру? Но, я…. Я должен следовать тому, что стало моей клятвой. И если случиться так, что все это ложь, что мы просто заложники чужой игры – Бог свидетель – я сделаю все, чтобы прекратить это. Я обещаю тебе». Ночь наступала. Но было душно, очень душно. Ночь предстояла тяжелой – мешала стоящая перед глазами Тень…

Она смеялась, беззвучно, без лица… «Откуда ты знаешь, Джонатан, что она смеется? У нее нет лица, Джонатан!»

- Она смеется, я чувствую. - Тиз услышал свой голос и очнулся. Было уже четыре часа утра. Он все-таки встал. На столе светился экран компьютера – в углу экрана пульсировал маленький белый конверт.

Голова болела. Впервые в жизни Джонатан Тиз позволил себе выпить так рано – виски разлился теплом. Он отодвинул письмо Великому Надзирателю и открыл электронную почту. Если бы Бог был фокусником – раздался бы гром, или ожил бы Элвис Пресли, но грома не было – на экране был лист бумаги, и были слова: «В Иерусалиме полночь». Это был код. Они уже знают его решение, и, кажется, знают каждый его последующий шаг. Откуда? Он еще не сделал звонок, который обязан сделать. «Они просто впереди, если только не они создали эту игру», - прошелестело в голове. Кто – они? Не могут госпитальеры существовать. А если и существуют до сих пор, то они не те, за кого себя выдают. Кто-то поселился в его голове. «Они тут не причем, Джонатан. Какие, ко всем святым, госпитальеры? Можно себя назвать кем угодно, но бедные рыцари госпитальеры так ничего реально и не получили. Все осталось в руках французского короля». Стой! А если вся тайна только в финансовых книгах? Что, если не было никакой тайны? Что была извечная мечта о власти? Что есть власть, как не власть денег? Разве не храмовники именем Христа создали первый банк и сделали ростовщичество, презираемое всеми, уважаемым видом современного бизнеса? «Вот, Великий Мастер. Теперь ты ближе к Истине?» Это не так. Мы говорим о разных вещах! «Брось, Джонатан. Тебе страшно остаться без привычной кельи и положения. Подумай об этом». Думать уже не было времени: до первого самолета в Мадрид оставалось часа три, наверное. Теперь все стало на свои места. Скоро станет.

Великий Мастер Ложи, которой суждено было сегодня перестать существовать, набрал на мобильном телефоне номер, помеченный в телефонной книжке просто крестом.

- Ваш номер? – услышал он в телефонной трубке.

- 737, - ответил Джонатан, невольно оглядываясь в комнате, словно в четыре утра в его кабинете кто-то мог быть.

- Говорите. - Услышал он.

-«Предали огню святилище Твое; совсем осквернили жилище имени Твоего…», - процитировал он Псалом 73:7.

- Насколько Вы уверены, Брат? - Услышал он следующий вопрос.

- Абсолютно. - Быстро ответил Тиз.

- Тогда Путь Святых из Иерусалима в Ривлу обязан пролегать через Дамаск. - Коротко ответил голос, и связь прервалась.

Пароль был принят, код получен, встреча назначена: теперь последний звонок. Этот разговор будет еще короче, потому что ситуация оказалась сложнее, чем предполагал Дайс Ледуайен. Дело было уже не в раскрытии секрета Общества – случилось что-то более серьезное. Еще никогда не встречались лицом к лицу те, кто не должен встречаться в своем истинном обличие, никогда не смотрели друг другу в глаза, потому что никогда в этом не было необходимости. Все было организовано правильно. И этого не должно было случиться никогда. Но это случилось.

Звонок Великому Надзирателю действительно был коротким – его просто не было. Джонатан написал смс сообщение из двух слов: «Нас нет» - ответа не требовалось – дальше все произойдет так, как того требует Протокол и этикет…. Просто этой Великой Ложи просто никогда не было.

Гл. 13

Было уже довольно жарко. В девять часов утра жарко – что будет днем? Ай-яй-яй. Но, в любом случае, это лучше, чем ночная Сицилия. На центральной автобусной станции Иерусалима уже полно народу.

Мне надо попасть в Старый город к полудню. Это совсем рядом – по улице Яффо чуть пройти, через базар Махане-Иегуда, через квартал хасидов Меа-Шеарим и все. (Последнее – самое трудное, но об этом потом). Но есть еще время. Надо осмотреться. В центр не поеду. Можно, конечно, пройтись пешком – я же не русский – встретить соседей по подъезду из какого-нибудь маленького городишка под каким-нибудь Омском мне точно не грозит. Но, жарко уже и гулять я буду потом. Там, где есть кондиционеры.

В кармане несколько сотен шекелей, на небе солнце, на часах – девять с небольшим: разве это не повод стать туристом? Автобус № 99 более чем подходит для этого, тем более что на этом маршруте удобно примелькаться полиции – кто хочет быть незамеченным, в этот автобус никогда не сядет.

Чуть меньше десяти шекелей и радостный автобус с разговорчивым водителем в десять ровно отправился в путь по кольцевому маршруту вокруг Иерусалима. Правда, что-то захотелось есть, но – потерплю – запахи еды в автобус не проникают, хотя ими пропитан весь город – в автобусе пахнет потом и смесью пота с туалетной водой…. Потерплю…. Наверное…. Или не вытерплю? Вытерплю…. Какая же все-таки это гадость так смешать все на свете: вид Стены Плача, автобус без кондиционера, запах вчерашнего французского одеколона и вчерашнего же пива, выпитого сверх всякой меры на пароме. Почему это не Иран? И где религиозная полиция? Хотя, у них есть туристическая полиция: полиция по борьбе с туристами что ли? Неважно. Пиво надо было запретить еще на Кипре, впрочем, как и одеколон…. Ехать еще минут двадцать, но я уже не люблю автобус и особенно водителя с его диким английским, который напоминает индуса, говорящего на французском, но слишком долго прожившего в Биробиджане среди спившихся запорожских казаков. Хотя, кажется, это уже чересчур – так не бывает.