Евангелие от космонавта (СИ) - Страница 3

Где-то вверху, прямо над головами странных существ заколыхались ветки. "Пушистик" поднял голову вверх и увидел, как существо с двумя крыльями и большой, занимавшей большую часть тела, головой унеслось вдаль.

Вдали неожиданно хрустнула ветка. Потом раздался звук падающего дерева. Что-то прорычало севернее.

Самец издал непонятные звуки, самка тут же отозвалась.

Неожиданно глупый интерес возник у "пушистика", где-то в потаенных коридорах разума, и заставило его сделать первую ошибку в своей жизни. Ему вдруг захотелось посмотреть их поближе, и он двинулся. Пока он был в тени, они его просто не видели, но теперь, когда маленькое зеленое существо вышло на свет костра, его заметили.

Самка уставилась на него и медленно подняла палку на уровень груди, и тут…

Удар молнии, вырвавшийся из деревянной палки, поразил "пушистика", и тот рухнул замертво во влажную траву.

Маленькое существо было мертво.

1

— Я нарекаю его — венерианский табарган, — помпезно молвил землянин, поднимая с поверхности Венеры, окровавленное тельце маленького пушистого существа.

Что обозначало слово "табарган" охотник и сам не знал, произнес первое, что пришло на ум, и улыбнулся. Жаль вот только его улыбки товарищ не увидит. Стекло скафандра было тонированное, и увидеть, что происходит внутри скафандра, пока не поднимешь защитный экран не возможно. Валентин Бережанов, так звали второго исследователя, взглянул на безжизненное тельце и, покачав головой, проговорил:

— Майкл, ну, чем тебе помешал этот зверек?

Охотник, которого звали Майкл Роберс, смутился и даже покраснел, но вот только этой реакции, все из-за того же защитного экрана, его напарник, мужчина лет сорока пяти, опять не увидел. Русскому поступок американца явно был не по душе. Хотя, как знал Майкл, когда-то на Земле Валентин Петрович Бережанов — являлся заядлым охотником. С ружьишком любил по тайге побродить. Но в душе этот неразумный поступок Роберса он, скорее всего, осуждал. Американец на Венере был без году неделя, а уже вел себя по-хозяйски, лишая жизни местную фауну. Смогли сам Валентин Петрович пристрелить этого зверка, если в этом была необходимость, русский астронавт твердо ответить не смог бы ни когда. Ему часто вспоминался тот случай в лесу несколько лет назад. Тогда, еще на Земле, во время охоты, он не увидел маленького медвежонка, что крутился около убитой им медведицы. Что-то лопнуло тогда в его сердце. Чувство вины перед этим бурым комочком охватило Валентина. Сначала он, поддавшись эмоциям, хотел взять его с собой, но вовремя передумал, решив, что вполне возможно малому в лесу будет лучше. Правда сам астронавт тогда несколько дней ни ел и не пил, уходил в тайгу и пытался издалека в бинокль наблюдать за косолапым. Именно за этими занятиями он и осознал, что и сам мог оказаться в такой ситуации. Плюс ко всему старый американский фильм с Арнольдом Шварценеггером(4), где инопланетный охотник устроил охоту на людей. Именно с того самого дня и повесил Валентин Петрович ружье на крюк. Все реже ходил в лес на охоту с друзьями даже за компанию. Когда же у него спрашивали, почему он так поступает, говаривал:

— Ну, не могу я ружье без причины использовать, ни против животного, а уж тем более человека.

Правда и вегетарианцем Бережанов не стал.

Даже когда прибыл на станцию "Туманную" предпочитал в экспедиции ходить без оружия.

— Двум смертям не бывать, а одной не бывать, — сказал как-то раз он своему другу Игорю Семеновичу Молодцову.

Но стоит вернуться к персоне самого русского астронавта. Если американец на планете был без году неделя, то тот в отличие от Роберса, был тем первым человеком, чья нога коснулась этой таинственной и загадочной планеты в две тысячи пятьдесят третьем году. Тогда его маленький одноместный корабль приземлился у базы, которую за год построили роботы. До этого Валентин Петрович крутился вокруг Венеры, как сателлит, и лишь после того, как убедился, что последние сведения о состоянии планеты верны (а те отличались от информации полученной сто лет назад), согласился с приказом о начале освоения второй планеты солнечной системы.

Параллельно с кораблем Бережанова к планете летел тогда еще один, укомплектованный на сто процентов роботами, которым предстояло построить на Венере две исследовательских станции (в разных районах): "Туманную" и "Солнечную". Когда была построена первая, а через полгода вторая, по инициативе Валентина Петровича, в дебрях планеты, возле огнедышащего вулкана роботы начали строить третью базу, получившую название из-за местонахождения "Огненной".

Весь первый год пребывания на планете Бережанов был один, если не считать роботов сновавших по базе, и лишь только потом сюда прилетела усиленная экспедиция из трех кораблей. А еще через полгода прибыл на Венеру и молодой американский летчик (недавно закончивший службу в армии США) — Майкл Роберс. Рубака парень, как любил говорить о себе он, и большой любитель поохотиться.

Еще в первые дни своего пребывания на Венере задумал Валентин экспедицию к местной речке, что протекала в нескольких десятках километров от "Туманной". Несколько раз Петрович пересекал ее во время своих поездок ко второй станции. Но все его наблюдения были мелком, а астронавту хотелось более скрупулезного исследования. Когда же в штате сотрудников появился Майкл Роберс, мечта Бережанова стала приобретать осязаемые контуры. Вот только венеролет пока находился в разобранном состоянии, а механики Молодцова корпели над его сборкой.

Поутру, когда еще бушевал сильный ливень (ждать, что тот прекратится, не было смысла) космоиследователи покинули станцию на стареньком, перенесшим уже не одно путешествие, венероходе.

Именно близость второй планеты к желтому светилу, породили здесь те самые непробиваемые облака, из-за которых на Венере постоянно шел круговорот воды.

Влага с промокшей на неизвестно, какую глубину почвы, поднималась под воздействием солнечного тепла верхние слои атмосферы, создавала густые облака, а потом мощными тяжелыми каплями возвращалась обратно. Отчего на всей планете, или, по крайней мере, вокруг станции, было много болотистых участков.

Зато в венероходе было сухо и комфортно. Тот ехал по неизвестно кем когда-то построенной просеке. И все было бы не чего, если бы не упавшее в результате сильного ветра, за несколько до поездки, упавшее на дорогу дерево, преграждая тем самым путь. Именно оно и заставило космоиследователе выбраться из машины наружу. То ли богиня утренней звезды(5) смилостивилась, то ли еще какие обстоятельства, но ливень вдруг прекратился. Они видели собственными глазами, как последние капли упали в небольшие лужи, образуя крупные пузыри.

Бережанов ни когда в жизни не предполагал, что ему когда-нибудь удастся сблизиться с американцем. Ну, не любил он эту нацию торгашей и проходимцев. Помнил астронавт, как в самом начале освоения Североамериканского континента туда со всех концов хлынули авантюристы. Да и последующие события, когда те возомнили себя людьми высшего сорта, не радовали его. Но, когда он познакомился, то понял, что, не смотря на большую разницу в возрасте, у них с янки оказалось много общего. Роберс, как и любой американец сохранил в себе жилку авантюриста, при этом оставаясь человеком добродушным и простым. А это Валентину Петровичу в том больше всего нравилось.

Поэтому взяв ружье, конструкция старая — земная, и запас продовольствия, они выбрались из машины. Вначале исследователи хотели немного отдохнуть, осмотреться, а уж потом заняться деревом, но все было бы ничего, если бы не злосчастный выстрел Роберса.

— Вам бы американцам только бы пострелять, убить, кого-нибудь, так исподтишка. Что вы за нация такая, — продолжал возмущаться Бережанов, поглядывая на часы коммуникатора, что были у него на руке, — Эх, вы. — Вздохнул тяжело, — Ну, да ладно. Займемся упавшим деревом.