Этюд со смертельным исходом (сборник) - Страница 29

Чекист, в сомнении пожав плечами, посмотрел на Беляева:

— Не знаю даже…

— А почему бы и нет? — его милицейский коллега был не таким чопорным. — Вам ведь обычно прямо сюда приносят, так? Давайте! Пять минут поживу миллионером!

— Даже это знаете! Ну-ну… — Крамской нажал кнопку селектора: — Обед. На троих. По обычной программе… Пиво? Вы как? — повернулся он к гостям. — Да, давайте. И минералки…

— Итак? — поинтересовался он через некоторое время, отложив ложку и глядя на утоливших первый голод офицеров.

— Итак… Мы располагаем достоверной информацией о том, что Демидовым принято решение — до утверждения и принятия республиканского бюджета на этот год добиться расторжения арендного договора между акционерным обществом «Южная губа» и областью с передачей всех прав на территорию «Росморинженерии».

Крамскому очень хотелось это прокомментировать, но он воздержался.

— Общее руководство акцией поручено референту Сникерса — вы знаете, о ком идет речь…

— Да, конечно! Парнишка умный, но слишком уж… Этакий! Себя любит. Пижон. И что он на этот раз придумал?

— Как это ни странно, решено вас шантажировать.

— Да? И чем же?

— А так-то уж и нечем, а? — ухмыльнулся Беляев.

— Не понял?

— Извините, — сочувственно посмотрев на коллегу, повернулся к Крамскому Александр Ибрагимович. — Это у него отрыжка, рецидив ментовского прошлого — все-таки районная «уголовка» бесследно не проходит. Третий год в Главке…

— Прошу прощения, — потупившись, буркнул Беляев. — Тяжелое детство, деревянные игрушки… — в голосе его особого раскаяния не чувствовалось — кто лучше сотрудника Регионального управления по борьбе с организованной преступностью знает, что людей без пороков не существует?

— Ладно. Продолжим. Один из наших людей дал знать демидовцам, что существует нечто, чего вы боитесь. И что это «нечто» можно раздобыть, а затем предложить вам — взамен откуда от права аренды в пользу третьих лиц.

— Бред!

— Но он этого не знает. Более того. Уже начаты мероприятия по внедрению в ваше окружение человека, который непосредственно осуществит акцию.

— И кто же это?

— Да есть один такой… пресловутый!

— Вот уж точно! — подтверждающе крикнул Беляев.

— И что же мне делать посоветуете? Или… прикажете?

— Да бросьте… Мы бы хотели предложить вот что… Ребята хотят получить на вас компромат? Пусть получат. Хотят шантажировать? Ради Бога! Но в самый, знаете ли, экстатический момент мы их и прихватим — с поличным, обставившись так, что никакой адвокат не поможет. В результате — общественный резонанс — негодные методы против честного российского бизнесмена.

— А если…

— Да! Учитывая, что это будет ловушка не для дураков — там их не держат, сами знаете, — мы предусмотрели вторую защиту: компромат, который они получат, будет заведомо «фуфловым», знаете, вроде того конца палки, который, высвободившись, заедет им по лбу! — расплылся в улыбке Беляев. Видно было, что процесс игры «казаки-разбойники» доставляет ему искреннее наслаждение.

— Нет, вы не поняли. Что, если просто — прихватить их человека и того… «спрофилактировать»? Мы бы сами могли… — задумчиво протянул Крамской. Он судорожно просчитывал варианты.

— Нулевой эффект. Просто на этом не кончится — и в следующий раз процесс может пойти неподконтрольно… Нет, если уж решать проблему, то кардинально.

— Вы заказчик. Хотите — отработаем назад, будем считать, что просто зашли пообедать…

— Да нет, тут другое…

— Не желаете связываться с правоохранительными органами? Нарушать, так сказать, нормы этики бизнесмена? Или боитесь, что мы чего-нибудь напорем? — Александр Ибрагимович смотрел и спрашивал внимательно, как врач, настраивающий больного на удаление желчного пузыря.

— И это, собственно, тоже, если быть откровенным… В нашем мире не принято…

— Я вас успокою. В какой-то степени… Тот, кому поручено вас разработать, — милиционер, наш, в некотором роде, коллега.

— Так что они первыми начали! — «дожимая», поддержал Беляев.

Крамской задумчиво почесал гладко выбритый подбородок:

— Нужно все взвесить. Определиться.

— Ваше право. Только вот что… Они уже начали. Ясно? И сами по себе не остановятся. Учтите.

Чекист согласно кивнул.

— Когда мы встретимся? Когда нужен ответ? — хозяин встал и сделал шаг в сторону двери.

— Я позвоню завтра. Представлюсь по имени-отчеству, — протягивая на прощание руку, ответил Александр Ибрагимович. — Определимся: где, когда встретимся…

— Если что — мы из комитета мэрии… по вопросам имущества. Годится? — прощаясь, в свою очередь предложил Беляев.

— Интересно, а псевдоним мне какой присвоите? — усмехнувшись, поинтересовался напоследок бизнесмен, демонстрируя определенную осведомленность о формах и методах деятельности органов внутренних дел.

Горячей воды опять не было. Владимир Александрович намылил уже слегка пахнущую губку и кое-как протер оставшуюся после обеда посуду — никуда не денешься, очередь.

— До завтра! — прокричали из коридора.

— Пока! — отозвался капитан. Хлопнула дверь, и он остался один в полутемном и гулком помещении отделения профилактики.

Пройдя к себе, Виноградов отодвинул занавеску и тронул чуть живую батарею: да, не май месяц… Сквозь почти незапотевшее окно он увидел, как через двор протопали к воротам экипажи машин «ноль два» — здоровенные веселые парни в щегольских, явно не по погоде, суконных беретах. Следом появились кинологи в штатском, их питомцы дисциплинированно семенили рядом, стараясь не обращать внимания на соблазнительные запахи отрядной столовой. Привычная картина: батальон заступает в патруль по городу…

Перед глазами возникло — фотографии в черной рамке, крупные буквы на ватмане… Позавчера еще двое не вернулись с дежурства: обычная проверка документов в ночной подворотне, полная машина вещей, следы крови в салоне… Позже выяснилось: «кавказцы», только что ограбившие квартиру модной проститутки, сначала предложили милиционерам денег… Много денег! А потом тот, что прятался сзади, начал стрелять… Это впоследствии на инструктажах подробно разберут ошибки наряда, будут читки «под роспись» очередного министерского приказа, кого-то накажут, кому-то на что-то «укажут» — а сейчас: белое полотно ватмана, казенные строчки некролога…

Не слишком больно, но противно заныло под ключицей. Виноградов расстегнул пуговицу и просунул ладонь под китель — пальцы привычно нащупали узловатый бугорок шрама, огладили его, успокаивая зарождающуюся боль. Входное отверстие девятимиллиметровой пули — последний привет от Мастера…

Сняв форму и одевшись в штатское, Владимир Александрович проверил, выключен ли свет, тщательно прикрыл двери. Отзвонившись в дежурку, сдал помещение под сигнализацию — все в порядке, можно идти… Двигатель прогрелся быстро, но сразу выехать не удалось дорогу перегораживала новенькая «тойота», в разверстом брюхе которой ковырялись плохо выбритые головорезы из роты спецназа. Виноградов, оглядев забитое автомобилями пространство перед зданием Отряда — машины теснились и на тротуаре, и на набережной, залезая на газоны и чуть ли друг на друга, — подумал, что разговоры о бедственном существовании милиционеров… несколько преувеличены. Интересно, а что будет летом?

Непонятно почему вспомнился сосед по палате Медицинской академии, его страшный ночной крик: «Рэпиде, Василь! Оро нуй!»… Виноградов перекрестился: спаси Господь от того, что пережил тот парень из Приречья! Диверсанты подорвали микроавтобус, двое офицеров погибли сразу, а он, волоча за собой полуоторванную ногу, все пытался отползти подальше, пока не ткнулся в шнурованные ботинки… «Быстрее, Василь! Времени нет!» — услышал он голос командира диверсионной группы. И — короткая очередь в упор: бандитам не нужны свидетели… Времени у них действительно не оставалось — подоспевшие милиционеры и российские десантники не дали уйти на тот берег никому. А парень выжил! Искромсанный осколками и пулями, контуженный, истекший кровью… Недавно Виноградов получил письмо из крымского санатория…