Этот дурацкий проект (СИ) - Страница 19

- Вот это девочка! Ну и ножки! - радостно присвистнул один. - Тебе помочь, малышка?

- Это пацан, лошара, - гигикнул другой.

- Да какая, блядь, разница? - подключился третий.

В шлепках и с руками, занятыми тяжелыми пакетами, да против троих... Пожалуй, с одним Харт бы справился. А так, из оружия только кульки с продуктами, с другой стороны, если удастся ими хорошенько размахнуться, то есть шанс сбить с ног этих мудаков и сбежать. Пакеты придется бросить, но тут уж ничего не поделаешь.

***

Каждое утро Илья, без аппетита позавтракав, отправлялся на объезд квартала, в котором жил Айхгольц. По несколько раз на самой маленькой допустимой скорости Николай объезжал подшефную территорию, потом они возвращались домой и после обеда опять приступали к этой бессмысленной процедуре, которая порой затягивалась до самого ужина. Вернувшись вечером, Илья шел в спортзал и выбивал из боксерской груши всю дурь, которой она была набита.

Это утро ничем не отличалось от трех предыдущих, разве что смазливый блондинчик в коротеньких шортиках, открывавших длинные стройные белые ноги, вышедший из супермаркета, был похож на Айхгольца. Но Златоверхий даже в самом эротическом сне не мог представить, чтобы тот ходил в таком виде на улице. Илья уже собрался отвести от него глаза, как парень, махнув головой в характерном жесте убрать челку с глаз, повернул за угол. Машина проехала пару метров, и Златоверхий дал сигнал остановить. Он, открыв дверь, не отрываясь, смотрел на ровные плечи и знакомую походку. Это был Айхгольц!

Харт с удивлением смотрел на неописуемое выражение, которое появилось одновременно на всех трех физиономиях его визави: это была нелепая смесь слепого восхищения с животным ужасом. Смотрели они куда-то за его спину, обернуться и узнать, что привело их в такое состояние, Хартмут опасался - кто ж поворачивается к врагам спиной?

- Бегите, девочки, - неожиданно раздавшийся над самым его ухом медовый голос беззвучно подошедшего Златоверхого заставил Харта вздрогнуть и чуть не выпустить кульки из рук.

Что увидели в глазах Ильи те придурки, Хартмут не знал, но мог догадываться, учитывая, как они шустро развернулись и слиняли.

- Айхгольц, - теплый воздух прошелся по уху и шее, щекоча их и вызывая... вызывая... А! Черт! Ничего он не должен больше вызывать! Ни мурашек этих клятых, ни возбуждения!

Но тем не менее все тело Харта напряглось в ожидании прикосновения, поцелуя, крепких объятий. Бляяяяядь...

- Какого хуя ты от меня прячешься?

Хартмут даже не подозревал, что он так сильно соскучился по этому козлу. Что вообще можно так сильно соскучиться хоть по кому-то. Его сердце билось почему-то в горле, и, видимо, из-за этого он не мог ничего ответить.

Илья забрал у него один пакет, и они, молча, пешком пошли к Харту домой, правда, когда подошли, у подъезда уже стоял знакомый джип.

Хартмут впал в легкое сомнамбулическое состояние и даже не понял, о чем Златоверхий говорил с его матерью. Он так и стоял слегка оглушенный в коридоре, пока тот, забрав и его пакет, относил их на кухню. А мог ведь пойти переодеться! Ясно ж было, что Илья его здесь не оставит.

***

Целовать Илья начал сразу, как за ними захлопнулась дверь его дома, сильно, напористо, сжав плечи руками так, чтоб и дернуться не мог. А Хартмут и не собирался никуда дергаться, наоборот, всем телом влипал в Златоверхого, отвечал на поцелуи грубо, чуть ли не кусаясь. Вдруг Илья резко забросил его себе на плечо и помчался наверх по лестнице, Харт только ойкнуть возмущенно успел и тут же с силой сжал ягодицы Ильи, простонав:

- Ёбаная задница.

- Сейчас будет, - согласился Илья, влетая в свою комнату и сбрасывая Айхгольца на кровать.

Как с них слетела одежда, Харт даже не заметил, благо лето и ее немного. И вот уже Златоверхий навалился сверху голым телом, жарко шепча в ухо:

- Выеби меня, ну же, выеби.

- Выебу, блядь, так выебу, что мало не покажется, - Хартмут столкнул с себя Илью, опрокинул на спину и впился в губы крепким поцелуем. Оторвавшись, он пьяным взглядом повел вокруг, зацепившись за небольшой предмет рядом с подушкой.

- Даже так, - блядски усмехнулся и потянулся к тюбику лубриканта.

Пальцы пихал в Илью, с трудом удерживаясь, чтоб не впихнуть кое-что другое.

Златоверхого кидало то в жар, то в холод, он мотал головой на подушке, сходя с ума от зашкаливавшего возбуждения, внутри все ныло невыносимо, хотелось только одного.

- Трахай уже давай! Не могу, как хочу!

Хартмут быстро смазал член и с рычанием голодного медведя, по меньшей мере, толкнулся в анус Ильи. Тот застонал от острого наслаждения, чувствуя, как его словно поднимает в воздух, как волна удовольствия разливается по всему телу от той самой волшебной точки в заднице. Каждый толчок словно прошивал насквозь, выворачивал наизнанку, бил в самый центр удовольствия, и Илья не выдержал, закричал, выгнувшись, откидывая назад голову, с силой цепляясь за плечи Хартмута. И тот, ощущая, как его член сжимает со всех сторон, толкнулся глубже и упал сверху, целуя, впиваясь губами в кожу на шее. Казалось, весь мир разлетелся на осколки, такие яркие, что глазам больно, а потом собрался вновь, отдаваясь отзвуками наслаждения в каждом уголке тела.

***

В аэропорт с дедом они ехали вдвоем, смысла тащиться с ними матери с близнецами не было никакого. Не успели отъехать от дома, как дед, севший зачем-то вместе с Хартмутом на заднее сиденье, очень тихо поинтересовался:

- Ты помнишь Эриха - сына дяди Отто?

Конечно же Хартмут прекрасно помнил Эриха, особенно учитывая, что он был его двоюродным братом, как и дядю Отто - старшего брата отца, поэтому он только удивленно взглянул на деда.

- Я что сказать хочу... - дед как-то подозрительно мялся, - может, ты не обращал на это внимания, и какое отношение к этому вопросу у тебя, я тоже не знаю. Эрих уже несколько лет живет отдельно, - дед снова замолчал.

- И? Что в этом странного-то? Он же взрослый, - кузен был старше самого Хартмута лет на десять.

- Ну, мне хотелось бы, чтоб ты отнесся к нему более толерантно. Все-таки теперь ты там будешь жить, а значит, чаще встречаться со всеми родственниками, особенно, если ты остановишься у дедушки с бабушкой, Эрих их часто навещает.

Хартмут совершенно перестал что-либо понимать. Эрих, что, женился на еврейке? Что казалось вообще невероятным: в Германии коренные немцы не женились даже на русских немцах. Он озвучил свой вопрос, дед засмеялся: