Это все нереально! (сборник) - Страница 9

Мы заказали ещё по кофе с ликёром и в тишине, наслаждаясь безмолвием и обществом друг друга, съели пирожные. Допили кофе.

Снова появился официант. Я рассчитался с ним, отвергнув все попытки Ханни заплатить за себя. Официант укатил к другим посетителям. А мы встали из-за стола и под ручку вышли на улицу.

Вечерело, но здесь это было незаметно. Искусственная вечная ночь по-прежнему укрывала своим крылом этот квартал.

– Может, сыграем партеечку в «динсиндовский»? – предложил я.

– А в казино ты тоже будешь за меня платить? – спросила она, лукаво сверкая глазками.

– Конечно. Разве может быть иначе.

У нас с Децем были свои деньги, но Повелитель всё равно выдал нам по несколько тысяч. «Чтобы вы ни в чём себе не отказывали – главное, чтобы никого не трогали». Хы…

Я приобнял Ханни, привлёк к себе и поцеловал. Она ответила на мой поцелуй.

Мы поднялись по лестнице, открыли большие, светящиеся красным двери и вошли в казино.

Внутри всё было выполненно в зелёных тонах. Столы выкрашены под натуральное дерево. Свисающие с потолков и парящие над столами визоры – тёмных оттенков. Приглушённый свет. Светильники переговаривались между собой шёпотом, чтобы не мешать посетителям.

Мягкое освещение окутало нас, словно бархатный плед. Приятная расслабляющая музыка забралась к нам в головы и удобно там устроилась. Очередной робот встретил нас у входа и спросил, во что бы мы хотели сыграть.

– В «Динсиндовский покер на три», – ответил я.

– Прошу вас к этому столу.

Нас подвели к разрисованному в клеточку столу, усадили на свободные места. Два официанта подкатили к нам – один ко мне, другой к Ханни. Мы заказали по коктейлю. Официанты стремглав сгоняли за ними и вернулись. Мы присоединились к игре.

Потягивая из трубочек мутно-зелёную с жёлтыми и оранжевыми вкраплениями жидкость, мы делали ставки, называли номера, открывали карты, крутили крутильник, щёлкали, пасовали, удваивали-утраивали ставку или просто ждали. «Динсиндовский» – довольно запутанная игра, но при этом, чтобы играть в него, не надо хорошо разбираться в правилах. Можно сидеть, потягивая «Мутно-зелёный» из трубочки, и ждать, пока твои противники ошибутся, а ты – выиграешь. Или проиграешь. В «динсиндовском» многое зависело от удачи.

Полутораметровый мух в широкополой шляпе зажужжал и улетел из казино. Он просадил все свои деньги. Его жена, муха с подведёнными красно-фиолетовым глазами, полетела следом. Может, чтобы успокить муженька, а может, чтобы устроить ему взбучку.

Мини-птеродактиль встал из-за стола, поправил смокинг и ушёл на своих двоих.

Ящщир прошипел что-то и попрыгал к выходу.

Желтовка слетела с насеста, который установили специально для неё, и упорхнула из казино.

За столом нас осталось трое: я, Ханни и октаног с недовольным выражением на лице. Каждое своё действие октаног сопровождал шипением и фразочками вроде «жалкие ничтожества, вы все умрёте» или «фхтагн-фхтагн, проклятье!».

– Ааа, шшш. На d-314 с раскладом на два пиковых туза, верх, – сказал октаног. – И пусть Удача только попробует от меня отвернуться, фхтагн, ахррр, пусть только попробует, ничтожества, ничтожества.

Переклинило его или он просто так разговаривал – я не знал, а спрашивать было неудобно. Хех. Я видел, что октаног был зол. Злить его ещё больше мне не хотелось, ведь мы с Ханни пришли сюда не за этим, а чтобы хорошо провести время.

– E-476 с раскладом на три червонных шестёрки, низ, – объявил крупье.

Октаногу не повезло, чуть-чуть, но всё-таки не повезло.

Его глаза выкатились на лоб. Окаймлявшие рот шупальца завибрировали от гнева.

– Нет, нет, не можжжжжжжет быть! Ашшшшшшш-шах, ничтожества, жалкие ничтожества, фхтагн вас побери!

Я не удержался и сказал:

– Ты проиграл парень. С кем не бывает. Смирись, / Иди домой и отоспись.

Я хотел утихомирить разошедшегося октанога, но у меня это плохо получилось. Он зашипел ещё громче, раздулся и подался вперёд. Я приподнял бровь.

Ханни посмотрела на октанога, смущённо улыбнулась и пожала плечиками. И тогда он набросился на неё. Вытянул руки, хотел сдавить её молодую девичью шейку.

Я среагировал немедленно. Поймал щупальца октанога и посмотрел ему в глаза самым устрашающим своим взглядом. Октаног выдернул «руку» и замахнулся на меня. Намеревался поставить мне фингал под левым глазом. Но одна моя рука тоже оказалась свободной. Я заехал в челюсть импульсивному посетителю. Тот закатил глаза и свалился под стол.

Я подул на руку – вот теперь картинность не помешает. Ханни бросилась мне на шею. Бедняжка дрожала, она была так напугана…

– Уберите это, пожалуйста. – Я кивнул на валявшегося без сознания октанога.

Мы с Ханни встали из-за стола.

– Вы выходите из игры? – спросил сидевший за раздачей многорукий крупье, тоже чем-то похожий на осьминога.

– Да.

– Принято. Вот ваш выигрыш…

Железный «осьминог» пробил чек на выигранную нами сумму и протянул мне. Я взял бумажку, попрощался с крупье, и мы вышли на улицу. Что-то слишком много в Атлантисе осьминогоподобных – что механических, что обычных, из плоти и крови. Вы так не считаете?..

…Мы поднялись на наш этаж. Я вынул устройство управления квартирой и нажал на кнопочку. Замок открылся, дверь отворилась. Мы зашли в номер.

К тому моменту вечеринка у Деца и его подружки была в самом разгаре. Они встретили нас, поздоровались. Дец представился Ханни, Трисси – мне. А когда мы предложили Ханни и Трисси познакомиться, они рассмеялись.

– В чём дело? – спросил я, снова заламывая бровь.

Децербер тоже ничего не понимал.

– Это та самая подружка, о которой я тебе рассказывала, – сказала Ханни, всё ещё смеясь. Смех её был немножко нервным, но здесь не было её вины. Надеюсь, тот октаног ещё нескоро очухается.

Я посмотрел на подружку Ханни. Трисси, значит… А она и вправду ничего. Да что там: хороша, как красивая рок-баллада.

Мы все вместе ещё немного посмеялись, а потом Дец пригласил нас к себе в комнату.

– Неплохо вы тут устроились, – оценил я.

Пицца. Коктейли. На стеклянном столике стоит фон, из которого доносятся приятные мелодии. По визору показывают чувственные, наполненные любовью визуализации.

– Спасип. – Дец обвёл рукой помещение. – Присоединяйтесь…

…Мы отлично посидели. Наша пирушка на четверых закончилось под самое утро, когда мы, уставшие и разморённые, забылись сладким сном.

Когда мы проснулись, девушек в номере уже не было. Отправились на работу. Возможно, мы больше никогда их не увидим, но на всякий случай я взял у Трисси телефончик, а Крыл наверняка разжился номерком Ханни.

– Утро доброе, крылатый. Чем займёмся?

– Приведём себя в порядок и будем развлекаться?

– Я не против.

Вполне себе программка, меня устраивала.

Мы с Крылом добежали до ванной, наперегонки. Я выиграл. Показал ангелу три языка.

– Ладно, я ещё возьму реванш.

– Попробуй.

Он пихнул меня в бок, я двинул его локтём по почкам, легонько. Наши обычные утренние игры. Мы нередко путешествуем вместе, и я имею в виду не только ссылки. Мы очень давно, даже по меркам Нереальности, знаем друг друга и успели сродниться душами. Нас многое объединяет. Мы любим затусить где-нибудь на пару или побезобразничать, или, как сейчас, побегать наперегонки и потолкаться.

Автощётки начистили наши зубы, автокраны умыли нас своей освежающей водой, автополотенца вытерли нам лица (все четыре).