Это похоже на рай - Страница 25

Она нахмурилась.

— Разве? Только потому, что предпочитаю свое теперешнее безопасное положение соблазну больших денег?

— Ты думаешь вовсе не о деньгах, безопасности или о чем-нибудь в этом духе. Ты думаешь об Эдвине Бирне. Твой отъезд в Манчестер был бегством — бегством от него, бегством от прошлого.

Господи! Опять он об этом! Он прав, однако, по-прежнему не желая признаваться, она отрицательно покачала головой.

— Ты... ты ничего не знаешь о моих переживаниях, о моих мыслях.

— Знаю больше, чем ты думаешь. — Он взглянул ей прямо в глаза. — Знаю, что все твои переживания связаны с Бирном. Стоит упомянуть его имя, как ты словно отгораживаешься от меня, на тебя становится больно смотреть. — Сверкая глазами, она вновь упрямо покачала головой. — Собственно говоря, кое-что мне поведала Бетти после того, как я вчера вечером вернулся в отель.

Упоминание имени Беатрис подействовало на Аврору как красная тряпка на быка.

— Не знаю, что этой женщине может быть известно о моих личных делах, — ледяным тоном ответила она.

Дон пожал плечами.

— Будто ты так огорчилась, когда Бирн бросил тебя, и так ревновала к Полине, что начала выдумывать невероятные истории о том, как он набросился на тебя. — Аврора молча уставилась на него, биение сердца отдавалось в ушах и, казалось, заглушало все остальные звуки. — Ты не хочешь рассказать мне об этом? — осторожно спросил он.

— Какой смысл? Тебе и так все уже известно от Беатрис, — отрезала она.

— Так, значит, это правда?.. — огорченно произнес он.

Она испытывала невыносимую боль. Какого же он о ней мнения, если так легко поверил этой грязной лжи?

— Что ж, могло быть и так, верно? — с горечью в голосе ответила Аврора. — Конечно, ведь тебе рассказала Беатрис, которой, видимо, рассказала Полина. — Стоило ли отрицать это. Аврора встала, не в силах больше сидеть рядом с ним, зная, что он о ней думает. Ну, а теперь, когда ты узнал такие пикантные подробности о моем прошлом, тебе, скорее всего, лучше взять назад свое предложение. В конце концов, зачем тебе иметь в своей команде столь неразборчивую в средствах скандалистку... не так ли? Ведь, если мне что-то не понравится, я могу поддаться искушению и кричать направо и налево, что ты пытался изнасиловать меня? Могу ведь?

— Аврора! — окликнул он ее резким голосом, но она ринулась прочь из комнаты, как будто за ней гнался сам дьявол.

Закрыв дверь спальни, Аврора в изнеможении прислонилась к ней спиной. Слезы застилали ей глаза, и в тусклом свете камина все окружающие ее предметы казались словно размазанными.

Непостижимым образом Бирн стоял на пути ее только зарождающегося чувства к Дону. Теперь он будет думать о ней, как о женщине достойной презрения, женщине, сочиняющей скверные истории о мужчинах.

— Аврора. — Услышав тихий голос Дона за дверью спальни, Аврора закусила губу. — Аврора, это просто глупо. Открой дверь.

Она не хотела видеть его, особенно в таком состоянии, не хотела, чтобы он понял, как сильно ее расстроил, но, с другой стороны, Дон не тот человек, который позволит держать себя за закрытой дверью в собственном доме.

Сделав глубокий вздох, она дрожащей рукой вытерла глаза и открыла дверь.

Масляная лампа, которую он держал в руке, разливала вокруг себя мягкий, золотистый свет. На мгновение Аврора вспомнила про находящуюся за его спиной картину. Мрачный Билл Лаудри сидел в кресле у стола, на котором стояла точно такая же лампа, что была сейчас в руках Дона. В ее теплом, приветливом свете он не выглядел безжалостно-жестоким. А может, так оно и было. В конце концов, против Мрачного Билла не существовало никаких прямых улик — только масса слухов и досужих измышлений.

— С тобой все в порядке? — мягко спросил Дон.

Немного поздно для чувствительных объяснений, мрачно подумала она. Он ясно дал понять, что поверил сплетням про нее.

— Разумеется, — ответила она прерывающимся голосом.

— Знаешь, я совсем не хотел обидеть тебя.

Лучше бы Дон не смотрел на нее так — забавно, с симпатией. Он, вероятно, думает, что на почве маниакальной любви к Эдвину Бирну она стала эмоционально неустойчивой. Неужели вся Ямайка думает о ней то же самое?

— Ты вовсе не обидел меня. — Ей хотелось, чтобы он ушел. — Я собираюсь лечь спать, если ты не против, конечно. Я очень устала.

— Хорошо, — сказал Дон, явно любуясь ею, и Аврора почувствовала, что вся дрожит. — Может быть, тебе лучше оставить эту лампу, пока генератор не заработает?

Она кивнула.

— Спасибо.

Он протянул ей лампу, и она взяла ее, стараясь при этом не задеть его руки. Может, это было глупо, но она чувствовала, что не выдержит даже малейшего прикосновения.

— Значит, увидимся утром? — как ни в чем не бывало спросил он.

— Да...

Аврора закрыла за ним дверь, поставила лампу на столик у кровати, сняла халат и скользнула между белыми шелковыми простынями огромной постели. Но ей не спалось. За стенами замка завывал ветер, а масляная лампа отбрасывала странные, гротескные тени.

К чему клонит Дон? Вопросы возникали в ее воспаленном мозгу подобно мечущимся по стенам теням. Если исходить из того, что Дон абсолютно честен и требует того же от окружающих людей, то странно, что он захотел взять ее к себе на работу, поверив, что она способна ложно обвинить кого-либо.

Но если подозрения Кита справедливы и Лаудри хитроумный мошенник, уверенный в своей безнаказанности, лучшего прикрытия, чем она, не найти. Дочь человека, которого он решил обмануть, у него на службе.

Аврора зарылась лицом в подушку. Ей не хотелось верить в то, что Дон может быть настолько нечистоплотен. Но, в конце концов, она ведь смотрит на него сквозь розовые очки чувственного влечения.

Дон нравится ей, даже более чем нравится — иначе высказанные им за ужином обвинения в ее адрес не причинили бы ей такую боль. Девушка даже застонала, так она ненавидела себя за проявленную слабость, за неумение защитить себя. Дон может в любой момент обвести ее вокруг пальца, и, если она не обуздает свои эмоции, то для нее это окончится катастрофой. Пока не поздно, надо было возвращаться в Манчестер.

Но эта мысль буквально разрывала ее сердце на части. Она не чувствовала себя так плохо, даже когда покидала остров пять лет назад. Правда, пять лет назад она не была влюблена в Дона Лаудри.

Нет, она решительно отказывается от этих слов! Она даже не доверяет этому человеку.

Ну, не совсем доверяет. Разве можно любить кого-либо, если не доверяешь ему?

Можно! Аврора неожиданно поняла, что безнадежно и окончательно влюблена в Дона. Неважно, что он сделал, неважно, что думает о ней. Она пришла — сумасбродная, нелогичная любовь. Любовь, причиняющая боль, ибо тело ее уже признало то, что отказывался признавать разум.

Должно быть, в какой-то момент она забылась глубоким неспокойным сном.

Может быть, в этом было виновато завывание ветра за стенами замка, но во сне Авроре привиделся Бирн: возле самого уха она слышала его голос, хриплый и грубый, ощущала, как его руки рвутся к ее телу...

Раздавшийся в комнате громкий треск разбудил ее так внезапно, что поначалу Аврора совершенно растерялась. Она не понимала, где находится, и ощущала только страх, страх перед Бирном, который затаился где-то рядом.

В комнате было холодно, и кто-то громко звал ее по имени.

Неожиданно дверь с грохотом растворилась, и Аврора, тяжело дыша, села в кровати. Ворвавшийся в спальню Дон мельком взглянул на нее и пересек комнату.

— Ветер высадил окно.

Проследив за ним глазами, она увидела, что задвижка окна не выдержала, и разбудивший се треск, вероятно, был звуком удара створки о стену. Врывающийся в комнату ветер рвал занавески, хлеставшие по лицу Дона.

Аврора секунду наблюдала за ним, в голове у нее царила полная неразбериха. Мысли о только что осознанной любви к этому человеку путались с мыслями о Бирне. Потом, нашарив лежащий рядом с ней на постели халат, она натянула его на обнаженное тело и, откинув простыню, поспешила на помощь.