Это! Моя! Земля! (часть 1) - Страница 60

Выбравшийся из автобуса пожилой водитель, назвавшийся просто Митричем, наши догадки подтвердил. Примерно так все и было: где-то пару часов назад идущий в крайнем левом ряду "Вольво" вдруг резко рыскнул вправо, снес и подгреб под себя по пути сразу четыре легковые машины и, потеряв равновесие, завалился набок, перекрыв всю правую и добрую половину второй полосы. Самая "мертвая" часть дорожной пробки осталась позади и поэтому скорость у всех была под сотню. Водитель автобуса только и успел, что резко дать по тормозам. Но вот избежать столкновения уже не получилось. Что именно в моторе накрылось при ударе, Митрич посмотреть пока не успел, для этого нужно автобус хотя бы от грузовика оттащить, но даже запустить двигатель ему так и не удалось. Стартер крутился, но движок не схватывается. Хорошо хоть, лобовые стекла уцелели, трещинами покрылись, но не осыпались. Для мертвеца такое стекло — не преграда, но "деревянному" до этой нехитрой истины еще дотумкать нужно. Вот была бы дыра — тут и думать нечего — полезли бы они в нее всем гуртом, а тут какая ни есть, а типа стенка. Выбраться из автобуса ни у кого не получилось. Просто не успели: пока пассажиры в себя пришли — поднялись и повылезали из легковушек и грузовика погибшие при аварии. Куда уж тут дергаться? Зомби очень быстро сообразили, что в автобусе живые, но вот как внутрь попасть у них соображалки не хватило.

"Приора" появилась неожиданно, просто подъехала по обочине со стороны Сергиева Посада, беззвучно помаргивая сине-красно-белой "люстрой" на крыше. Откуда приехал этот старлей, как он узнал о произошедшем — кто ж теперь скажет… Может, по своим каким делам мимо ехал, может — патрулировал, а может ему кто-то из проехавших мимо водителей об аварии и запертых в автобусе людях рассказал. Как бы там ни было, приехавший милиционер вылез из машины и, пока мертвецы таращились на переливающуюся "люстру", начал их отстреливать. Стрелял, похоже, так себе, потому что по шести мертвякам истратил все шестнадцать патронов. Потом, видимо, решил снарядить опустевшие магазины, мы на переднем пассажирском сиденье "патрульки" вскрытый едва початый "цинк" ППО [92]нашли, да вот только даже дойти до своей машины не успел — из смятого, будто консервная банка старенького ржаво-бежевого "жигуля"-"шестерки" буквально ему под ноги вывалился внезапно еще один зомби. Которого до этого момента и не видно было из-за рассыпавшихся по салону "жигуленка" сумок, картонных коробок и еще какого-то барахла. Мертвяк сразу вцепился в старлея, будто клещ, и впился зубами в ногу чуть выше щиколотки, а потом, повалил его на асфальт и попытался перегрызть горло. Дрался "гаер" отчаянно, это по его до костей изгрызенным рукам видно, с который мясо просто лохмотьями висит. Уж каким чудом он до висящей на поясе "полосатой палочки" дотянулся — лично мне непонятно, но дотянулся. И, извернувшись, вогнал ее мертвецу едва не по самую рукоять точно в глаз. Повезло, старые деревянные жезлы — тонкие, вот с новым пластиковым такой фокус не прошел бы — тот по диаметру намного больше, да и хрупкий. Вот только встать после своей победы милиционер уже не смог. Митрич было рванул к нему с аптечкой, но старлей уже не дышал — истек кровью. Порванные зубами зомби вены перетянуть ему было и некогда, и нечем. Пожилому водителю только и оставалось, что назад в автобус ноги уносить. Еще минут через пять милиционер поднялся, и начал активно обгладывать своего, теперь уже окончательно мертвого, противника. А потом заметил в автобусе живых… Окончание этой истории мы и сами видели, когда наша "броня" подъехала, он в борт автобуса перемазанными в крови кулаками долбил, оставляя на серебристо-серой краске мерзкого вида бурые полосы и пятна. Окончательную же точку поставил своей пулей Буров.

Тело старлея мы аккуратно, я взялся за плечи форменной куртки, Буров — за ноги под колени, уложили на заднее сиденье "Приоры". Охлопав куртку, я еще и удостоверение забрал, мельком в него заглянув. Третий спецбатальон, совсем рядом они тут базируются, в Пушкино. Может, встретим еще кого из тамошних. Пистолет и патроны, опять проявив рачительность, подобрал и унес в "бардак" Солоха. Совместными усилиями БРДМ и "восьмидесятка" спихнули-таки с проезжей части разбитые в аварии машины в кювет. С лежащим на боку "Вольвешником" пришлось повозиться, но — справились. "Патрульку" с телом я аккуратно отогнал в сторону и оставил на обочине, автобус прицепили к БТРу на жесткую сцепку, обнаружившуюся у Митрича в багажном отсеке. Потащим с собой, а уж куда их потом — пусть в Отряде решают. 

— Ну, Боря, присядь и докладывай.

Вид у Бати усталый: под глазами тени, лицо осунулось. Сейчас особенно заметно, что этот могучий мужик уже далеко не молод. Да, грудная клетка по-прежнему больше на бочку похожа, да, шея бычья, да, в устрашающий кулак можно буханку хлеба упрятать и в "Угадай, в которой?" поиграть. Но возраст уже давит на его мощные плечи. А тут еще все это. Раньше у него забот тоже хватало, но это были привычные, нормальные заботы. Внезапно же начавшийся конец света вполне может и куда более молодых из колеи выбить. Но полковник Львов держится. Ему нельзя сдаваться и показывать слабину, у него почти три сотни вооруженных лбов в подчинении. М-да, что-то ситуация знакомая. Правда, у меня в Москве народу под командой куда меньше было. И думать мне только о выполнении поставленных задач нужно было. А у Бати еще и бытовых забот сейчас — выше крыши. Территория Отряда выглядит просто феерично: поверх бетонного забора, на месте висевшей там раньше одинокой, слегка поржавевшей спирали "егозы" — какое-то чудо инженерной мысли, натуральная паутина из колючей проволоки высотой чуть больше метра. На крышах — обложенные мешками с землей пулеметные гнезда. В них обычные ПК и "Печенеги", но это исключительно потому, что "крупняков" в Отряде нет, кроме тех КПВТ, что в бронетранспортерах. Ничего, зная нашего Батю, можно быть уверенным — скоро будут у нас и "Утесы" и "Корды". Может, и не сразу, но зато наверняка. На первый взгляд — в крепость база превращается. Но это только на первый. Если приглядеться, то теперь база Отряда — это этакая помесь гигантской коммунальной квартиры с военным лагерем. Помимо вооруженных бойцов ОМОН в камуфляже повсюду гражданские. В жилых кубриках, на заправленных синими армейскими одеялами койках — молодые женщины с детьми. На матах борцовского спортзала — женщины постарше и совсем пожилые мужчины. Мужики помоложе — просто в коридорах, на расстеленных спальных мешках, брошенных поверх туристических ковриков-пенок. Сами омоновцы — в тех же коридорах или кое-как превращенных в подобие спальных помещений кабинетах.

План "Крепость" выполнен, семьи бойцов и офицеров вывезены в максимально безопасное место, то есть, на базу Отряда. Кроме того, на футбольном поле стоят все шесть армейских палаток, в которых мы должны были в Чечне жить. И вокруг них — тоже люди. Как я уже у часового на воротах выяснил — это времянка для штатских из тех, кого во время разных операций вытаскивают, что называется, "до кучи". Например, была команда взять под контроль насосную станцию, что весь Пересвет водой снабжает, а там — дежурная смена слесарей. И местных среди них — только трое. Остальные — кто из Посада, кто из деревень окрестных. Куда их девать? Домой своим ходом отправлять? Так сразу пристрелить куда гуманней выйдет. Да и кроме них в Пересвете довольно много приезжих оказалось, которым в самом городке и податься-то некуда — ни родни тут, ни знакомых. Вот и распределили их между Отрядом и батальоном Внутренних войск, что тут же, в Пересвете, квартирует. Относительно нашей базы они на противоположном краю города, но, учитывая размеры Пересвета… Минут за десять неспешным шагом. Чуть позже всех "приблудных" штатских думают в лагерь беженцев в Ашукино отправить, но пока ни транспорта, ни людей свободных для этого нет — других дел полно. Короче — весело тут. Ну, и мы, как всегда, вовремя. Аккурат с корабля на бал, да еще и с почти полусотней человек в разбитом автобусе в качестве "приятного бонуса".