Этнопсихологическая самозащита и агрессия - Страница 5

Бывают случаи, когда социальная стратификация общества в основном сохраняется, но претерпевают изменения статусы входящих в нее этнических групп. Именно это имеет место в США. Т. Шибутани и К. Кван приводят пример ирландцев. В XIX веке они находились на низшей ступени социальной иерархии этой страны. Ирландцы выполняли самые презираемые виды труда. Но они постепенно улучшили свое положение, а их место заняли новые группы иммигрантов. Старые социальные статусы сохранились, но были заняты новыми людьми. Общество без структуры не бывает. Когда старая структура изменяется или разлагается, на ее фрагментах появляется новая.

Все эти вопросы мы лучше поймем после того, как в следующем параграфе рассмотрим различные типы структур многоэтнических обществ.

Мотивация межгрупповых конфликтов сложна. Но в ней существенное место занимают открытые социальными психологами принципы дифференциации групп и группоцентризм (этноцентризм). Здесь мы вкратце опишем эти предпосылки и ситуацию конфликта, а к попыткам его разрешения путем переговоров обратимся в следующей главе, где рассматриваются адаптивные механизмы и стратегии разрешения межэтнических конфликтов.

В первую очередь следует упомянуть исследования социального психолога М. Шерифа, которые он проводил в летних лагерях школьников: в этих близких к естественным условиям экспериментах проявились все те основные факторы, которые вызывают конфликт и враждебность между группами: этноцентризм, стереотипизация, создание групповой символики и несправедливое распределение скудных ресурсов[13].

Результаты, полученные М. Шерифом, подтверждены целым рядом других авторов[14], проводивших свои исследования с различными, в том числе с производственными группами, члены которых имели возможность совместной работы и общения в течение 2–3 недель. Этим социальным психологам удавалось, используя технику, изобретенную М. Шерифом, разрешить возникшие конфликты и смягчить соперничество.

Когда создаются социальные или этнические группы, их члены начинают процессы сравнения с целью определения относительной ценности каждой из них. Формируются оценки других групп и самооценки. Группы образуются быстро, даже на основе небольшого числа признаков. В них появляются такие социально-психологические явления, как лояльность и конформизм к группе и идентификация с ней. Мы уже говорили о том, что, поскольку в межгрупповых отношениях большую роль играют сравнения, в этой области следует применить теорию социального сравнения, предложенную Л. Фестингером, хотя она первоначально была сформулирована для взаимоотношения индивидов. Но поскольку индивиды являются представителями групп или этнофорами, переход на групповой уровень не представляется трудным.

Предпосылкой межгруппового конфликта является и то, что каждый член группы желает, чтобы его группа была лучше и ценнее, чем другая группа (“они”). В результате такой мотивации появляются представления о том, что члены одной группы умнее, морально выше, трудолюбивее и т. п., чем члены другой группы.

Члены каждой группы подходят к членам другой с определенной долей подозрительности и формальности. Между группами возникает соперничество, их члены допускают в адрес друг друга колкие, оскорбительные выражения, что является свидетельством их агрессивности. Все это верно как для этнических групп, так и для социальных групп каждого этноса.

Подробно разработанная и эмпирически обоснованная концепция сравнения и разграничения групп создана Генри Тэджфелем[15]. С помощью экспериментов он доказал, что группы могут создаваться даже на основе случайных различий. На их основе создаются категории, после чего появляются идентификации, внутригрупповая лояльность и дискриминация. Люди общаются преимущественно внутри своей группы и проявляют лояльность друг к другу. Спонтанно появляется также враждебность к другим группам. Простое присвоение имени или категории уже приводит к дифференциации групп. Членство в группе начинает играть решающую роль во всех оценках.

Дальнейшее обсуждение данной проблемы, в частности того, каким образом происходят переговоры между группами, проводится нами в следующей главе, посвященной способам адаптации этнических групп. Там же мы выскажем ряд идей о путях разрешения межэтнических конфликтов.

Какие мотивы и черты характера партнеров способствуют возникновению между ними конфликтов? Под партнерами мы имеем в виду не только индивидов, но и социальные и этнические группы.

Очевидно, что в некоторых случаях предпосылками конфликтов являются различия мотивов и черт характера. Конфликтогенны особенно противоположные мотивы и черты характера. Так, если в ситуации совместной деятельности один из партнеров желает добиваться высоких производственных результатов, а другого этот мотив не интересует и он стремится как можно меньше работать и быстрее завершить работу, между ними конфликт неминуем.

Но есть немало других случаев, когда источником конфликта между индивидами или группами являются сходные мотивы и сходные черты характера. Это возможно потому, что люди, имеющие, например, сходные черты, часто стремятся к одинаковым целям и оказываются соперниками. Это, по-видимому, верно не только для индивидов, но и в случае социальных и этнических групп и даже государств. Например, в настоящее время как США (и НАТО), так и Россия, стремятся стать гегемонами в Закавказье. Сходные намерения порождают соперничество и конфликт. Правда, эти этнополитические процессы так сложны, что в них причинами конфликтов могут стать одновременно как группа сходств, так и группа различий, одновременное стремление к партнерству и соперничеству, различия возможностей (например, технических и финансовых) и т. п.

Более простым является случай двух шахматистов, которые стремятся стать чемпионами мира (имеют одинаковые притязания) и поэтому соперничают. Одновременно у них могут быть различия, например, в стратегии, тактике и стиле игры, в моральных принципах и т. п. Обсуждаемое явление хорошо видно во время президентских выборов в демократических государствах, когда соперники стремятся к одной и той же цели и, для достижения победы, стремятся даже дискредитировать друг друга. Это типичный конфликт.

Роль сходств между мотивами, чертами характера двух этносов или национальных государств в порождении межэтнических конфликтов подлежит доскональному исследованию. Мы считаем, например, что два соседних и одинаково агрессивных этноса конфликтуют чаще, чем в том случае, когда по уровню агрессивности они заметно различаются.

Казалось бы, противники в межнациональных и межгосударственных конфликтах, преследующих противоположные цели, не могут иметь одинаковые позиции по важным вопросам, касающимся их интересов. Но в дипломатической войне это явление нередко встречается. Оно казалось парадоксом, пока мы не добились понимания его причин. Приведем пример из политической истории.

Когда кончилась первая балканская война 1912–1913 гг., началась война дипломатическая за упорядочение создавшегося нового положения вещей. Совещание послов держав было организовано в Лондоне. Развернулась борьба между Турцией и ее противниками. “Победители требовали, чтобы границей Европейской Турции стала линия Мидия-Родосто; они настаивали на сдаче все еще сопротивлявшегося Адрианаполя и на отказе от островов Эгейского моря. По этим двум последним вопросам Турция не шла ни на какие уступки. По вопросу об Адрианаполе Россия и Австрия оказались на одинаковой позиции. Странно, но такое единство взглядов было порождено ожесточеннейшим соперничеством. Обе державы ратовали за интересы Болгарии, претендовавшей на Адрианаполь. Россия поддерживала болгарские притязания, дабы предотвратить переход Болгарии в австро-германский лагерь; не менее энергично выступала за Болгарию и Австро-Венгрия, чтобы оторвать ее от России. Таким образом, русская и австрийская дипломатии, преследуя противоположные цели, заняли одинаковые позиции. В дальнейшем развитии балканского кризиса встретятся и другие примеры подобного дипломатического “сотрудничества” между злейшими врагами”[16].