Этнопсихологическая самозащита и агрессия - Страница 10

Отметим также, что различно происхождение этих двух типов многоэтнических обществ и государств. Считается, что ранжированные общества возникают вследствие завоевания одних этносов другим, после чего доминирующий этнос создает идеологию о неполноценности подчиненного этноса[30]. Когда же многоэтническое общество возникает в результате неполного завоевания или иммиграции, тогда в нем формируется параллельная структура: этносы сосуществуют в значительной мере независимо друг от друга, как отдельные общества с внутренними статусными иерархиями. Ясно, что механизм возникновения общества, оказывая решающее влияние на его структуру, не может не влиять и на природу этнических конфликтов.

Таким образом, этничность и этнические конфликты существуют и важны как на Западе, так и на Востоке. Однако между этническими конфликтами Западной Европы и Северной Америки, с одной стороны, и конфликтами этносов Азии, Африки и Карибского бассейна, с другой, существуют различия, главными из которых являются три нижеописываемые. Эти различия, по мнению западных этносоциологов и этнопсихологов (Д. Горовиц[31], Т. Шибутани и др.), делают этнические конфликты Запада более умеренными. Вот они:

1) На Западе существует очень важный “сводный”, верхний уровень этнической идентичности. Об этом свидетельствуют конкретные этносоциологические исследования. Например, в результате одного из них, проведенного в Швейцарии, несмотря на этнические различия между французами, итальянцами и немцами, около 50 % опрошенных считали себя швейцарцами. Из французских басков 25 % считали себя басками, 20 % – французами, а остальные 55 % – басками-французами или франко-басками. В Австрии все больше людей разных национальностей считают себя австрийцами. Считается, что в этой стране идет процесс этногенеза: формируется новая нация австрийцев. В Гвиане, Нигерии или Малайзии такие данные, которые свидетельствовали бы о формировании “сводной” этничности, не получены. Мы можем сказать, что в названных выше западных странах идет процесс формирования новых суперэтносов и, соответственно, суперэтнических идентичностей, тогда как в странах Востока такое явление не наблюдается. Здесь, однако, упускается из виду то обстоятельство, что религия тоже может стать этногенетическим фактором и мы можем говорить о возможности формирования религиозных суперэтносов. По-видимому, именно это и происходит, например, в Иране, где людей различают по религии – мусульмане и немусульмане, причем все мусульмане, независимо от этнического происхождения, постепенно формируют единый этнос иранцев.

Мы считаем возможным сформулировать здесь ряд других проблем: а) каким образом формируются такие суперэтносы. Можем ли мы считать, что в СССР в какой-то мере уже существовал “советский суперэтнос”? Может ли идеология стать генетическим фактором в процессе образования суперэтноса или просто “чистого” этноса? В свете этих проблем возникает также вопрос о роли национальной идеологии в формировании этноса и его перехода на более высокий уровень нации; б) какие отличия имеют этнические конфликты и способы их разрешения в таких суперэтносах, как “швейцарцы”, “американцы”, “французы” и другие по сравнению с этническими конфликтами тех стран, где сосуществуют два или больше этносов, но суперэтнос не формируется?; в) можно ли сказать, что большинство современных многочисленных наций являются суперэтносами, кроме тех случаев, когда нация возникла в результате исторического развития одного этноса?; г) наконец, следует сравнить такое понимание суперэтноса с теми, которые предложены другими авторами, в частности, Л. Гумилевым.

2) Кроме “сводных”, суперэтнических идентичностей в европейских странах существуют также идентичности одного уровня. Например, в Бельгии, несмотря на все различия фламандцев и валлонов, существуют также религиозные и классовые различия, которые по своей значимости сравнимы с этническими различиями. В Швейцарии имеются языковые, классовые, религиозные и кантональные различия. В Канаде, кроме этнического конфликта франкофонов и англофонов, существуют классовые, региональные, религиозные и другие различия. Эти различия находят выражение в поведении людей во время выборов, в партийной деятельности и в других ситуациях.

В то же время в Азии, Африке и странах Карибского бассейна политические партии формируются по этническим признакам. В Европе и США этнических политических партий не существует. Например, в Бельгии в трех основных партиях есть члены разных национальностей. В Швейцарии язык не является строгим признаком для предпочтения той или иной партии, социальный класс имеет большее значение. Этничность на Западе в общем не устраняет все другие формы групповых различий, – отмечают исследователи[32].

Таким образом, на Западе общество расщеплено по различным – классовым, религиозным, языковым и этническим – линиям. Это является итогом специфического исторического пути развития западных наций и обществ. Реформация положила начало разделению католиков и протестантов. Просвещение привело к созданию гражданских партий в противовес религиозным. Результатом индустриальной революции явилось возникновение социальных классов со своими специфическими политическими целями. Движущими силами западных обществ были религия, национализм и социальные классы[33]. Такое же описание неприменимо для стран Азии и Африки. Итогом всех этих процессов развития на Западе стала сложная структура общества, которая ни в коей мере не исчерпывается и не поглощается этническими связями. Но надо иметь в виду, что иногда происходят события, которые заставляют думать, что этнические связи все же, пусть не всегда явно, имеют преобладающее влияние на общество и на поведение людей. Иначе как мы поймем феномен фашистских, националистических диктатур в Италии, Германии и Испании?

3) Интенсивность этнических конфликтов на Западе ниже, чем на Востоке. Достаточно вспомнить особенности этнических конфликтов в Швейцарии, Канаде и других странах Запада. Конечно, этнические конфликты везде вызывают агрессивное поведение их участников. Но если на Западе оно принимает форму терроризма (например, в Баскской области Испании, в Ирландии) и направляется против правительства, то на Востоке агрессивность направляется на членов враждебной этнической группы и на их имущество, сопровождается насилием, телесными повреждениями и убийствами. Это означает, что в странах Востока этнические чувства более интенсивны и мощны. На Западе они более умеренны и не представляют угрозы для целостности государства.

Правда, во многих случаях трудно точно определить, является ли государство “восточным” или “западным”. Считать ли, например, Югославию западным государством? Если да, то как объяснить ожесточенность этнических и религиозных конфликтов в этой стране, вследствие которых она распалась на ряд более мелких государств? Является ли конфликт сербов и албанцев столкновением “западного типа”?

Таким образом, этнические конфликты в странах Востока и Запада различны, хотя в их основе лежат некоторые общие социально-психологические механизмы, и в первую очередь групповая идентификация.

Этнические конфликты нередко возникают вследствие “наложения” (суперпозиции) “отсталых” и “развитых” народов. Сравнение народов может проводиться по нескольким “измерениям”. Таковы: образование; занимаемое место в гражданской службе и в независимых профсоюзах; богатство и место в сфере бизнеса; превалирование городского или сельского населения.

Иногда вместо слов “отсталый” или “развитый” употребляют эмоционально более нейтральные термины “традиционное общество” и “прогрессивное общество”. Последнее называют также “модернизированным”. Более развитые этносы в целом лучше образованы и связаны с современными сферами производства, с новыми возможностями развития. Отсталые народы практически не имеют доступа к этим возможностям. Таково, например, положение индейцев в США.