Этническая характерология - Страница 6

А. Комплекс Эдипа в различных обществах.

Как широко известно, комплекс Эдипа (эдипов комплекс) – это сексуальное влечение мальчика к своей матери и агрессивное отношение к отцу, который воспринимается в качестве соперника. Это своебразый семейный треугольник, оказывающий, по мнению психоаналитиков, глубокое влияние на развитие личности. Является ли данный психологический комплекс универсальным? Многие современные исследователи считают, что представление об эдиповом комплексе, описанном впервые З. Фрейдом на основе исследования европейской семьи, соответствует реальности.

Однако уже Бронислав Малиновский, известный антрополог, показал, что в других обществах семейная ситуация, условия социализации детей другие, поэтому эдипов комплекс в своей классической форме – как зависть к отцу и соперничество с ним за чувства и внимание матери – не наблюдается. Например, у островитян тробрианд, у которых сохраняется матриархат, мальчиков воспитывает дядя (брат матери). Поэтому в этих обществах наблюдаются напряженные отношения между мальчиками и их дядями, хотя дядя выступает не как родитель (genitor), а как воспитатель, играющий роль отца. Поэтому предполагается, что эдипов коплекс не обязательно возникает на основе сексуального соперничества. Скорее всего, играет роль дисциплинирующая социальная роль отца.

Б. Отношение к прошлому и цивилизованность.

Данный критерий мы выдвигаем исходя из следующей мысли А. С. Пушкина: уважение к минувшему отличает народы цивилизованные от народов варварских. Эту правильную мысль можно развернуть в психологических понятиях и получить полезную концепцию, различающую этносы по уровню развития («цивилизованности»). Для этого следует отличать отношение к прошлому собственного народа от отношения к прошлому других народов, а также всего человечества.

Чтобы психологически дифференцировать эти случаи, следует принимать во внимание то, что отношение (установка) к определенной социальной группе зависит от степени и формы идентификации с ней. Налицо: а) идентификация с другим индивидом; б) идентификация с другой группой; в) идентификация со своим этносом; г) идентификация с другими этносами и нациями; д) идентификация с человечеством.

Таким образом мы можем различать уровни цивилизованности как отдельных людей, так и социальных и этнических групп. Например, если определенная нация уничтожает другую и ее культуру, она тем самым доказывает, что стоит на низком уровне цивилизованности, не превосходя уровень идентификации со своим этносом. Этим доказывается, что вышеуказанный критерий является способом дифференциации этнических групп.

Однако отношение является сложным критерием. Оно ведь является социальной установкой со сложной структурой, опирается на механизм положительной или отрицательной идентификации, образуется на основе потребностей и мотивов, зависит от уровня морального развития личности и групп. Поэтому для развития предложенной концепции об этнических различиях следует привлечь теорию уровней морального развития Ж. Пиаже и особенно Л. Кольберга, применяя их не только к индивидам, но и к социальным и этническим группам.

Вопрос об этнических различиях по уровню цивилизованности приводит нас к постановке целого ряда новых вопросов: а) можно ли говорить о критериях различных этнических цивилизаций? б) что такое цивилизация вообще: идентична ли она с культурой, или включает еще какие-то элементы? в) обладают ли собственной цивилизацией народы, которые легко осуществляют уничтожение других народов? и т. п.

Исходя из вышесказанного можно утверждать, что первым и главным критерием цивилизованности является то, исследует ли данный этнос свою историю, а также историю других народов. Появление первых историков и мыслителей, исследующих историю своего народа, можно считать началом цивилизации данного народа, если, конечно, эта история не пишется на развалинах уничтоженной предшествующей цивилизации. Каждый настоящий политик тоже должен быть цивилизованным историком в том смысле, о котором мы только что говорили.

В. Конформизм: этнокультурные различия.

Проведенные исследования позволили обнаружить различия между этносами по уровню независимости и уступчивости (которую в настоящее время рассматривают в качестве разновидности социального конформизма). Так, Бэрри предположил, что в тех популяциях, в которых население живет плотно и оседло, следует ждать конформности, т. е. уступчивости перед социальным воздействием. Он предположил также, что эта конформистская тенденция будет усиливаться в семьях расширенного типа, где много членов, оказывающих психологическое давление друг на друга. Проведен целый ряд исследований социализации, во время которых регистрировались такие признаки социального поведения людей, как самоутверждение, независимость, достижение, подчинение и ответственность. Обобщив полученные данные, Бэрри показал, что в процессе социализации выделяется одно измерение: от поощрения независимости начиная с раннего детства до поощрения уступчивости к социальным требованиям. Данное измерение (фактор) имеет прямое отношение к плотности заселения дома.

Конформизм сильнее выражен, по-видимому, в оседлых замледельческих обществах, чем у охотников и кочевников. В таких обществах подчинение авторитету и соблюдение правил общежития выражены сильнее. В отличие от этого, в обществах охотников и собирателей поощряются новые способы добывания средств существования, в целом поощряются независимость и стремление опираться на собственные силы. Бэрри и его коллеги вначале сравнивали общества с высоким, средним, низким уровнями накопления запасов пищи по особенностям социализации своих членов. Работая на широкой сравнительно-культурной основе, они обнаружили четкие корреляции: такие личностные черты, как подчинение и чувство ответственности, наблюдаются в обществах, отличающихся высоким уровнем накопления. Эти особенности наблюдались как у мальчиков, так и у девочек. А такие черты, как стремление к достижениям и самостоятельность характера членов общества, свойственны обществам с низким уровнем накопления.

Эти выводы очень важны для понимания истории этногенеза, формирования психического склада этносов и некоторых особенностей их взаимодействия и конфликтов. Таким образом, сравнительные исследования показали, что самоутверждение и независимость, с одной стороны, и конформизм и уступчивость, с другой, независимы. Более того, это отношение ковариативно (т. е. изменяется совместно) с жизнеобеспечивающей экономикой.

Эти находки побудили Дж. Бэрри повторить классические эксперименты С. Аша с целью исследования конформности уже в сравнительно-культурном контексте. Эксперименты проводились с некоторыми модификациями, поскольку выборки испытуемых здесь были другими. Бэрри хотел понять, каким образом влияет на оценку длины отрезков групповое согласие. Для этого он проводил исследования в различных типах обществ: номадических, в группах охотников и в оседлых сообществах сельскохозяйственных обществ. Гипотеза Дж. Бэрри состояла в том, что в обществах номадического типа и охотников у людей больше независимости от групповых суждений. В группах же оседлых земледельцев ожидалось встретить более высокий уровень конформности к групповым нормам.

В традиционных обществах эти предсказания сбылись, но в сельскохозяйственных обществах – нет. Исследователь заключил: в полном согласии с этнографическими данными номадические охотники более независимы от нормативных воздействий, чем оседлые народы, занимающиеся сельским хозяйством. Последние проявили тенденцию к принятию нормативных воздействий. А те популяции, которые имеют эко-культурные ранги, отличаются средней респонсивностью к нормативным воздействиям.

Если учесть, что в психологии номадизм и конформизм рассматривают в качестве защитных стратегий личности и групп, то можно с учетом приведенных выше сравнительных исследований утверждать, что эти механизмы не могут составлять устойчивый комплекс. Они во многом противоположные адаптивные стратегии.