Этикет & шпионаж (ЛП) - Страница 40

Большой корабль улетел далеко в сумрак диких пустошей. Все чаще и дольше длились туманы, свидетельствуя, что наступала осень. Институт совершенства для благородных девиц мадемуазель Жеральдин теперь не опускался к земле, на время прекратились уроки капитана Ниалла. Продовольствия и горючего было предостаточно, позволяя надолго ограничивать связь с цивилизацией. Поэтому корабль плыл, окутанный влажным туманом, спрятавшись в равной степени от друзей и врагов, добрых три месяца.

Примерно через месяц Софрония подслушала, как Моник жаловалась Приши на запрет внешней связи. Очевидно, ограничения наконец достали ее, и она не сумела послать письмо ночью, когда Софрония, Мыло и Вив проникли в Бансон.

— Поверить не могу, что они не разрешают мне — мне! — послать письмо.

— Они никому не разрешают, Моник. Я слышала, как Софрония недавно жаловалась на это.

— Но мое ужасно важное.

— О, правда? Это заказ на шляпки к будущему лету?

— О, да, конечно. Что — то подобное. — Моник ловко уклонилась от ответа. — Перчатки и несколько вееров.

Позже этим же вечером Софрония обсудила этот разговор с Димити.

— Я в самом деле думаю, что Моник надеется передать кому — то сведения о том, где спрятала прототип. Как считаешь, учителя не пустили ее тогда в театр, чтобы предотвратить такое? То есть, от нее весь вечер не было ни слуху, ни духу.

Круглое фарфоровое личико Димити подозрительно скривилось.

— Какие — то средневековые меры. Не могу представить, что они с ней так сурово обходятся.

Софрония снова легла.

— Димити, нам чего — то не хватает.

— На борту? Приличного сыра? — предположила Димити.

— Нет, я имею в виду, что если Моник спрятала прототип где — то, почему мы не засекли ее на этом? Он все еще в карете, как думаешь? Вы расставались с ней во время путешествия?

— Только когда она заезжала побеседовать с тобой.

— Ну, конечно! Димити, ты гений!

— Я?

— Пока я собирала вещи, она спросила мамуленьку, нельзя ли прогуляться по окрестностям. Прототип должен быть спрятан в моем доме!

— Боже милостивый, наверно, ты права. О, Софрония, а что, если налетчики догадаются? Или Моник работает на каких — то еще более зловещих личностей, и они все поймут?

У Софронии скрутило живот.

— Тогда моя семья может очутиться в опасности. Я должна передать им как — то весточку!

Разумеется, у Софронии имелось возможностей послать письмо не больше, чем у Моник. Она с Димити даже сделали попытку обучить голубя, но потерпели неудачу. Голубь не выказал интереса к доставке почты. Софрония начала проникаться привлекательностью аппарата связи и прототипа. Она попыталась уговорить себя.

«В конце концов, только я знаю, что Моник оставалась одна какое — то краткое время. И даже если налетчики догадаются, они, надеюсь, будут применять не силу, а уловки, чтобы завладеть прототипом, и оставят моих родных в покое».

Глава 14

Профессор Светлякоуп учил обращаться с оружием, советуя, как орудовать тростью против зонтика, зонтиком от солнца против зонтика от дождя и как правильно приложить каждым из указанных предметов по голове или заду, если потребуют обстоятельства. Как и капитан Ниалл, профессор особенно порадовался способностям Шиак в этих навыках.

— Вот оно, преимущество воспитания среди солдат.

После уроков Шиак пыталась оградиться от лишнего внимания.

— Жаль, что не видно других преимуществ, — фыркнула Моник.

Плечи Шиак поникли.

Софрония и Димити переглянулись и загородили собой Шиак.

— Не позволяй Моник доставать себя. Ты знаешь, на что она способна, — сочувственно наставляла Софрония.

— Она просто гадина, — более прямолинейно высказалась Димити.

Шиак перевела взгляд с одной на другую и пожала плечами:

— В любом случае, я не собираюсь здесь надолго оставаться. Пусть делает, что хочет.

В этот момент Софрония решила, что с нее хватит упрямства Шиак. Месяцами приходилось с ним мириться. Приши и Агата безнадежны. Однако Шиак могла бы стать подходящей подругой, откройся она хоть чуть — чуть. Софрония схватила ее за руку и потащила на балкончик, забыв о следующем уроке.

— Что ты?.. — явно испугалась Шиак.

Как и Димити, которая охнула и последовала за ними.

Софрония взяла себя в руки, подбоченилась и встала перед леди Царьветр. В школе не одобрялось прямое противостояние ни при каких обстоятельствах. Однако у Софронии создалось ощущение, что с Шиак можно чего — то добиться только так.

— Перестань нас бояться, — потребовала Софрония.

Уж что — что, а такого Шиак не ожидала. Она аж задохнулась, но потом умудрилась выдавить:

— Бояться? Бояться?

— Софрония, да что с тобой? — зашипела Димити, отступая от обеих девочек.

— Нравится тебе или нет, Шиак, но ты тут застряла на долгие годы. И ничего не добьешься, если будешь слоняться этакой брюзгой. С таким же успехом могла бы заняться учебой и попытаться поладить с кое — кем из нас.

— Да кругом одна пустая болтовня за чужими спинами. Не понимаю, как с этим управляются женщины.

— Нравится тебе или нет, но ты тоже девочка, — застенчиво напомнила Димити.

— На мою голову.

Софронию осенило.

«Может, Шиак просто хочет в чем — нибудь поучаствовать?»

Бросив виноватый взгляд на Димити, она спросила:

— Вы хорошо умеете лазить, леди Царьветр?

От такой неожиданной смены предмета разговора Шиак вздрогнула.

— Ты вообще понимаешь, о чем я говорю? Что за непонятный вопрос? Почему бы прямо не сказать, что, по — твоему, нам нужно делать и зачем?

Софрония в сердцах мысленно вопросила, как окончить школу совершенства в окружении девочек, которые больше похожи на мальчиков, учитывая и шныряющую вокруг Вив.

«Ну, кроме Димити, разумеется».

Хотя разговор ушел в другую сторону, Димити все — таки спросила:

— А что не так с тем, чтобы быть похожей на девочку? Мне нравятся наряды, танцы и духи, шляпки и брошки, ожерелья и…

Ее глаза затуманились, словно всматривались в что — то блестящее.

Кажется, она могла продолжать в том же духе бесконечно, поэтому Софрония ее прервала:

— Мне хотелось бы тебя кое с кем познакомить, Шиак. Имеющим отношение к углю.

— При чем тут уголь, Софрония? — заморгала Димити. — Ты помутилась в рассудке?

— Имей терпение, Димити. Ну как, Шиак, ты умеешь лазить?

— Конечно.

— Тогда вечером. Идет?

Вот так Софрония в конце концов представила леди Царьветр обществу «угольков».

— Добрый вечер, мисс! — ухмыльнулся Софронии Мыло, когда та забралась в люк.

Софрония старалась наведываться к нему каждую неделю с тех пор, как школа ушла в туман. В результате Мыло становился лишь привлекательнее и ближе. Не следовало так наслаждаться его компанией — уж больно неподобающе общаться с таким чумазым, да к тому же мальчиком. Но он нравился Софронии, и ничего с этим не поделать.

— Добрый вечер, Мыло, как тебя развлекает котельная?

— Превосходно, мисс, превосходно. Вижу, вы привели подругу. Прежде такого не случалось. Я — то считал, у вас их не водится. Упаси нас, значицца, — хмыкнул он.

— Это мисс Мак — Руль. Шиак, это Мыло, а вон «угольки». — Софрония широким жестом обвела маленькую компанию, топтавшуюся около Мыла, и остальных, носившихся взад — вперед позади него. Она не назвала титул Шиак, дабы не испугать Мыло и компанию.

Шиак не стала опротестовывать свое понижение в статусе, а, тоже забравшись через люк, круглыми как блюдца глазами таращилась вокруг.

— Что это за место такое?

— Котельная, мисс. Здорово, правда? Самое жизненное нутро корабля. Как поживаете? Я Финеас Б. Кроу. Но чаще меня кличут Мылом.

Шиак улыбнулась ему. По — настоящему, открыто, без стеснения.

«Вот это другое дело», — подумала Софрония.

Пока Мыло с превеликой гордостью показывал чудеса котельной новой визитерше, Софрония обратилась к другим «уголькам». Она опустошила свои карманы от лакомств, которые стянула с полдника накануне, и раздала собравшейся компании. После нескольких походов в котельную ее осенило, что «угольков» не кормят так хорошо, как учениц. В основном рацион парнишек состоял из каши, хлеба и тушеного мяса.