Этикет & шпионаж (ЛП) - Страница 39

— Тебе нравится эта Пустозвонная личность?

Димити покраснела, чем подтверждала такую возможность. Или же наоборот — что он ей совсем не нравился.

— Он вполне рослый для своего возраста.

Софрония пыталась отнестись дружелюбно.

— Хорошее начало, полагаю. Есть ли у него еще какие достоинства?

— У него очень красивый нос.

— Ладно, нос, превосходно.

Болтушка Димити, которая редко закрывала рот, в этот миг замолчала.

Софрония попыталась придумать какую — нибудь другую черту, которую мог бы иметь мальчик, интересовавший Димити.

— Он носит что — нибудь щегольское?

— Он закалывает галстук бронзовой булавкой.

Димити выглядела разочарованной, будто это были самые простые семечки перед великим древом ее собственных украшений.

«Два ожерелья. Два!»

— Э, а как насчет ума?

— О, Софрония, вряд ли это желаемое качество для кавалера!

— Нет? Так он все — таки кавалер?

— Мне не дозволяют иметь поклонников до шестнадцати лет.

— Вот так, значит.

Наступила пауза.

Наконец Димити спросила:

— Ты знала, что моего противного братца там не было? Свалил с пьесы. Очевидно, он ведет себя, как прыщ, что задевает других мальчиков. Я не удивляюсь. Наверно, всех вечно тычет носом в малейшие глупые ошибки и ни с кем не может найти общий язык.

— Или они сами исподтишка запугивают его.

— Ну хватит, с трудом верится, что мальчики на такое способны.

— Разве?

Софронию, у которой было несколько своих братьев, поразило такое странное утверждение.

— Девочки — да, мальчики — нет. Они поступают более прямо.

— Ты слышала о Поршнях?

— Да. Откуда ты…

Софрония пожала плечами.

— Я кое — чему учусь на уроках в этой школе.

— Насколько я понимаю, Поршни — это что — то вроде клуба. Лорд Пустозвонс его член.

— В самом деле?

— Да, инженерное сообщество. Они рисуют круги углем под глазами. Все такие мрачные и задумчивые.

— Как у «угольков».

Моник, которая услышала их разговор, не смогла удержаться, чтобы не встрять со своим мнением.

— Софрония, не смей так говорить. Разве можно представить рядом высокородного лорда и низшее сословие? Доподлинно нельзя.

— «Угольки» не представляют собой ничего плохого! — возмутилась Софрония громче, чем следовало.

Приши, Моник и Агата в ужасе уставились на нее, пораженные.

Софрония разозлилась.

— Их нельзя винить за их положение!

— Нет, со всей определенностью можно! — непоколебимо возразила Моник.

— Ну, хватит. Бедные «угольки» всего лишь требуют некоторых социальных реформ и маленького благотворительного содействия их гардеробу, — преданно заявила Димити, несомненно думая, что поддерживает необычайно прогрессивную общественную позицию Софронии.

Софрония в ужасе закрыла глаза при одной мысли, как Димити попытается реформировать Мыло. Или еще хуже, рассматривает его как объект благотворительности.

Раздался громкий стук в дверь, и голос леди Линетт произнес:

— Скоро выключат газ, леди. Дайте вашей красоте отдых. Ну, большинству из вас, и ничем другим тоже нет причин рисковать.

— Да, леди Линетт, — отозвались хором девочки.

Леди Линетт пошла дальше, не входя к ним. В школе было правило не беспокоить учениц в их свободное время. Даже детям, по словам леди Линетт, должно быть позволено иметь время устраивать заговоры.

Димити наклонилась к Софронии и прошептала:

— Почему ты защищаешь «угольков»? Как ты узнала их так накоротко?

— Сбор сведений, Димити, если ты помнишь. Этим мы сейчас и занимаемся.

— Да, но «угольки»? Вряд ли от них какая польза. Они обитают в котельной.

Софрония прибегнула к наилучшему предлогу:

— Мне ведь нужно кормить Плосконюха?

Димити молча моргала, понятие дружбы с «угольками» было ей столь же чуждо, сколь и необходимость выбора между двумя ожерельями.

— Ну хорошо, как скажешь. Ладно, пора спать.

Но прежде чем они оставили гостиную, раздался еще раз стук в дверь, напугавший девочек. Время было неурочное.

За дверью послышался мужской голос:

— Мисс Тряпочертик, на одно слово, будьте любезны, фот.

Приши ахнула и метнулась в свою комнату: она все еще стояла в нижнем белье.

Софрония огляделась вокруг:

— Агата, прибери свои перчатки с пола. Димити, надень туфли.

Остальные пребывали в относительном порядке. Софрония открыла дверь.

— Чем могу служить, профессор Светлякоуп?

Вампир снова выглядел франтом: он снял пресловутое пальто.

— О, хорошо, что вы еще не легли. Давайте немного прогуляемся, мисс Тряпочертик.

Софрония сделала реверанс и потянулась за шалью, которая висела на вешалке. Девочки, онемев, наблюдали. Софрония бросила на них взгляд и последовала за профессором.

Пока она шла с ним, ни один механизм не возмутился, что она шатается по кораблю после отбоя. Профессор вывел ее на небольшой балкон, который служил мостиком между средней и передней частью. Они стояли, всматриваясь в облака и стоявшую над пустошами луну.

Наконец Софрония позвала:

— Сэр?

— Вы понимаете, мисс Софрония, что я вампир.

— Да, сэр, я заметила клыки.

— Не дерзите, юная леди.

— Да, сэр.

— К тому же я привязан к этому бродяге — кораблю вдали от всякого значительного общества.

— Да, сэр. Но ведь вы сошли на сушу, чтобы сразиться с капитаном Ниаллом.

— Я не королева роя, чтобы настолько быть привязанным к месту.

— Понимаю, сэр.

Хотя не понимала.

«Почему он так оправдывается?»

— Вечером, когда вы пришли в мою комнату…

Софрония наклонила голову, вспомнив, что видела кровь на его губах.

— Я ничего не видела и не слышала. Хотя мне интересно, сэр, как вы питаетесь? Или следует спросить кем?

Вампир не ответил.

«Я что, показала, что увидела слишком много?»

Софрония тихо добавила:

— А сажа на моем платье, сэр?

— Я ничего не видел, — улыбнулся ей в ответ профессор Светлякоуп, показывая едва заметные клыки.

— Я рада, что мы поняли друг друга, — тоже улыбнулась Софрония.

Вампир вгляделся в ночь.

— Эта школа совершенства вам ведь очень подходит, правда, фот?

— Да, сэр. Полагаю, возможно, даже слишком.

— Хотите маленький совет, мисс Тряпочертик?

— Сэр?

— Великое мастерство приобрести друзей в низших кругах. Им тоже есть, чему вас поучить.

— А я думала, сэр, что вы не видели никакой сажи.

Профессор Светлякоуп засмеялся.

— Спокойной ночи, мисс Тряпочертик. Уверен, что сможете вернуться в свою комнату, не вызвав тревоги. Кажется, это ваше особое мастерство.

— Вообще — то, сэр, сегодня я могла бы воспользоваться вашим эскортом.

— Фто, фто? Интересно.

— Даже вампиры временами удивляются?

— Мисс Тряпочертик, как, по — вашему, а почему я стал учителем?

Они разом повернулись и вместе пошли назад на ученическую половину.

Софрония с трудом могла вообразить, что значит жить вечно.

«Полагаю, кое — кто легко умер бы от скуки. Одно можно сказать об этой школе. Пока что здесь ничуть не соскучишься».

А вслух сказала:

— Не так уж плохо жить вдали городов. Вы один из немногих вампиров, которые могут путешествовать.

— При условии, что мы не слишком высоко поднимаемся.

— Вот как?

— Фот, фот, у вас пытливый ум, мисс Тряпочертик. Думаю, наверно этого достаточно на данный момент.

Они снова очутились у ее двери.

— Спокойной ночи, мисс Тряпочертик.

— Доброй ночи, профессор.

Школьная жизнь снова потекла своим чередом, как и положено, разве что в сером тумане, как называла это леди Линетт. Выяснилось, что из Суффл — он — Экс была доставлена почта, когда они посещали театр. Трофеи Софронии состояли из тюка с одеждой, включая зимнюю накидку, и из бессодержательного письма мамуленьки. Судя по всему, ответа на посланное не требовалось. Суффл — он — Экс уже находился за несколько миль позади них. Срок ультиматума налетчиков, выставленный школе, приближался, и теперь школа находилась в бегах и играла в прятки.