Эти двадцать убийственных лет - Страница 11
– Согласен с вами: нужно то и другое, одно другому ничуть не мешает. Подвижничество – как надежные и обширные тылы, как необходимость укрепления духа и постепенное теснение чужих. И героизм – как передовая, где идет откровенное борение сил. Без героизма не явятся к нам выдающиеся личности, полководцы, подобные Александру Невскому, Дмитрию Донскому, Георгию Жукову.
– Борьба за наши святыни, конечно, в жизни идет. Есть и духовные борцы, заслуживающие самого глубокого уважения. Вы – один из первых. Но можно ли удовлетвориться результатами? Да не будь этой борьбы и таких борцов, всех нас уже отбросили бы еще дальше во тьму. Однако как часто приходится испытывать разочарование, досаду, почти отчаяние! Речь именно о действенности нашей борьбы, о результатах, которые бывают нередко… ну никакими. Имею в виду, скажем, и газетные выступления, к коим причастен. Ничтожная конкретная результативность журналистских и писательских материалов нынче стала уже привычной.
– Знаете, мне кажется, есть предел убеждения, особенно в истинах очевидных. Слово от многократного повторения стирается, теряет смысл, произносится лишь звуково. Сейчас как раз такое время и наступило. Имеющие уши да услышали, имеющие глаза да увидели. Все разошлось по своим позиционным местам, политическая фразеология надоела, обличение разбоя и бесстыдства в обществе, где стыд отменен, результата не приносит: они, воры и растлители, своего добились и теперь лишь ухмыляются, глядя на то, как наша энергия уходит на ветер. Теперь нужны дела. Чем обличать тьму, лучше зажечь свечу. Подобного рода разговоры, как наши с вами, нужны лишь в двух случаях – когда они дают поучительный и глубокий анализ происходящего и когда предлагают надежду. Надежда, сейчас больше всего нужна надежда – и она есть, ее только нужно назвать.
Я склонен считать, что ни одного патриота, то есть человека, гражданина, способного выработать в себе любовь к исторической России, но не выработавшего ее по недостатку нашей агитации, мы не потеряли. Патриотизм не внушается, а подтверждается – многого ли стоили бы мы, если бы нас нужно было учить думать и говорить по-русски! Я не знал слова «патриот», но сызмальства нес в себе благодарность родной земле за свое рождение и за свою принадлежность к русскому народу. Убить эту благодарность можно было только вместе со мной.
Отошедшие, отслоившиеся от России, сознательно или бессознательно вступившие с нею с противоречие, в конфликт с самой природой ее бытия так и должны были поступить. Российский демократ образца 80—90-х годов – это особый тип человека, созданного не убеждением, а каким-либо изъяном, нравственным или психическим, какой-либо неполнотой, неуравновешенностью, неукорененностью. Сейчас это сделалось особенно заметно. Юрий Афанасьев, один из вождей начальной демократии, позже признавался, что он по характеру не строитель, а разрушитель; небезызвестный Виталий Коротич, сбежавший от плодов своей «деятельности» в Америку, читает в Бостонском университете курс лекций на тему «Ненависть как основная категория общественного сознания» – речь идет о России. Ненавистник России, он пытается свою душонку выдать за душу страны, которой пакостил. Нормальный человек на такое не способен.
Я говорю это к тому, чтобы мы знали, с кем имеем дело. Вспомните Бурбулиса, Гайдара, Козырева – да это же все гоголевские типы! А ныне восседающие?! Президенту за то, что он слишком громко лгал, Господь оставил всего несколько слов, но он умудряется и с ними обходиться весьма неаккуратно.
– Если говорить о низкой действенности противостояния сатанинским силам, то вот пример иного уровня. В связи с намеченной демонстрацией на общедоступном телеканале фильма «Последнее искушение Христа» к руководству телекомпании НТВ обращается Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. И что же? Обращение его проигнорировано! Мало того, уже после вызывающего показа этого кощунственного фильма, болью отозвавшегося в сердцах множества людей, Патриарх обращается к президенту Ельцину и мэру Москвы Лужкову, призывая «не остаться безучастными к оскорблению религиозных чувств своего народа, в какой бы форме это ни выражалось». А результат? По-моему, президент публично даже не ответил Патриарху!
Ну о чем после этого можно говорить? Какова у нас действенность Слова, если и на столь высоком, казалось бы, уровне остается оно пустым звуком? Гласом вопиющего в пустыне!
– Демонстративный показ «Последнего искушения Христа» – оскорбление и вызов всей России. Вызов не первый и не последний, который господа Гусинский, Березовский и иже с ними делают за-ради издевательства над нашей душой, они происходят ежедневно и ежечасно, но этот особенно гнусный. Протест, надо признать, был слабым, и НТВ, не получив достойного отпора, с «этим народом» оставило последние церемонии.
Что мог ответить президент Патриарху? Нечего ему отвечать. Это Гусинский и его компания сделали его президентом, он в долгу перед ними по гроб жизни и по гроб же жизни будет этот долг отрабатывать. Вся властная верхушка опутана подобными отношениями: кто кому обязан, все сплетены в один клубок зависимо-корыстных связей – до России ли им, до народа ли, до его ли христианских и нравственных чувств? Это уже и возмущения не вызывает, а только глубокую боль: а ведь доведете, господа, доведете, лопнет христианское терпение. Власть Божьего попущения и Господом не защищается. Года три-четыре назад по стране прокатилась волна самосудов, матери сами, не доверяя продажным и «гуманным» судам, расправлялись с насильниками своих малолетних дочерей. Сейчас рабочие коллективы то в одном, то в другом местах начинают брать в заложники руководителей-воров. Самосуд оправдывать нельзя, но и осуждать этих людей у меня не поворачивается язык: народ вынужден сам защищать себя, если его не защищает государство. То, что вытворяет телевидение, – это и множественное и жестокое насилие над всеми нашими детьми и внуками, и если такое действие не подпадает под государственный Уголовный кодекс, то не может где-то не зреть назначающий наказание кодекс народный. Не переусердствуйте, господа! Это – Россия. Вы по 1993 году должны были запомнить, что первый адрес накапливающегося возмущения – «Останкино». Всякое имя, говорят, имеет свой сакральный смысл.
– А скажите, русского писателя Распутина хоть единожды пригласили на телевидение за последние годы? Кроме «Русского дома», я не видел вас ни на одном канале, ни разу. Тоже показатель, насколько действенны (а точнее – бездейственны!) наши усилия, какова их результативность. Уж сколько говорилось о том, что для лучших русских писателей и других деятелей культуры телевидение закрыто! А оно для них закрыто по-прежнему до сих пор. Кто же у нас, выходит, полные хозяева положения? И как его все-таки изменить? И хотят ли наши люди, чтобы положение было изменено?
Честное слово, у меня создается порой впечатление, что большинству ТАКОЕ телевидение уже и нравится. Игры, викторины, мыльные оперы, американские боевики – все вполне устраивает. Не хотят другого! Наркотик уже впитался в кровь и делает свое дело.
Вот, кстати, опять возникает большой вопрос. Говорят, что провалилась коммунистическая затея воспитать нового человека. По-разному понимается этот «новый человек», но в моем представлении речь шла прежде всего о воспитании нравственности, по сути – нравственности христианской (вспомним моральный кодекс строителя коммунизма!). Но как обстоит с нравственным воспитанием сегодня? Не отброшены ли мы далеко назад? Если учесть, ЧТО смотрят сейчас люди, ЧТО читают… Но, может быть, натура человеческая в основе своей не предрасположена к Евангелию, Пушкину и, скажем, Валентину Распутину, а гораздо ближе, милее ей какая-нибудь «Империя страсти» или «Золотая лихорадка»? А мы все пытаемся внушать свои ценности, которые просто неинтересны людям и не нужны…
– Я странный человек, я изначально не люблю телевидение. Даже когда оно было приличным. «Доставка на дом» всего и вся меня не устраивает. Спектакль нужно смотреть в театре, книгу обсуждать с друзьями, на футбол ходить на стадион. Сидеть несколько часов подряд, уставившись в светящийся угол, и потреблять то, что на тебя вываливают, – это и неестественно, и как-то глупо. И можно было с самого начала не сомневаться, что огромные возможности телевидения будут использованы во вред человеку. Как есть женщины, не способные к постоянству, так есть и искусства, придуманные в недобрый час, предрасположенные к уродству. А сегодняшнее российское телевидение – самое грязное и преступное в мире. Я его перестал смотреть, разве что изредка новости, и участвовать в нем желания не испытываю.