Эта страна - Страница 1

© ООО «Издательство К. Тублина», 2017

© А. Веселов, оформление, 2017

БО Боевая организация

ВКП (б) Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)

ВМН Высшая мера наказания

ВЦИК Всероссийский центральный исполнительный комитет

ВЧК Всероссийская чрезвычайная комиссия

ГБ Государственная безопасность

ГПУ Государственное политическое управление

губзо Губернский земельный отдел

ГУЛАГ Главное управление исправительно-трудовых лагерей

ДП Департамент полиции

ЗБ Заграничное бюро ЦК РСДРП

ЗД Заграничная делегация ЦК ПСР

ИКП Институт красной профессуры

КРТТД Контрреволюционная террористическая троцкистская деятельность

МФАГ Московская федерация анархистских групп

НКВД Народный комиссариат внутренних дел

ОГПУ Объединённое государственное политическое управление

ПЛСР Партия левых социалистов-революционеров

ПСР Партия социалистов-революционеров

РАПП Российская ассоциация пролетарских писателей

РНП Российская национальная партия

РНСМА Русский народный союз Михаила Архангела

РОПКП Российская организация пролетарско-колхозных писателей

РСДРП Российская социал-демократическая рабочая партия

РФО Русское философское общество

СОО Секретно-оперативный отдел

СПО Секретно-политический отдел

ССРМ Союз социалистов-революционеров максималистов

ФАК Федерация анархистов-коммунистов

ЦК Центральный комитет

ЦЧО Центрально-Чернозёмная область

Начнём, благословясь.

В мутный, мглистый февральский день секретного года президент Российской Федерации сидел в одном из своих кабинетов и обречённо изучал документы, собранные в трёх папках: в серой – отчёт о демографической ситуации в России (результаты переписи, графики, прогноз), в чёрной – служебная записка о положении дел на границе с Китаем, в гнетуще-красной – строго научный и при этом чудовищный доклад некоего Фёдорова «Философия общего дела». От всех трёх веяло апокалипсисом, но президент никак не мог решить, перевешивает в этом отношении красная папка остальные или наоборот. Он перевёл взгляд на главу президентской администрации, сосредоточенно обрывавшего герань в горшке на подоконнике.

– Расскажи мне об этом Фёдорове.

– Таких называют «одинокий мыслитель», – сказал глава, собравшись с мыслями. – Не замечен вообще ни в чём. Чтобы там по митингам бегать, о властях высказываться… Да у него даже аккаунта в «Твиттере» нет. Работает библиотекарем. Живёт на зарплату.

– Не доверяю я этим аскетам.

– Он никогда не носит шубу.

– Не носит шубу? – переспросил президент. – То есть она у него есть?

– Он считает, что человек должен восстановить свою власть над собственным телом… во всей его, гм, космической мощи.

– Подожди, – сказал президент, – ты меня совсем запутал. Если он не носит шубы, потому что у него её нет, так в этом нет ничего особенного. А если есть и не носит —

– То это уже принцип.

– Высокомерие это, а не принцип. Герань не трогай.

– Фёдорова интересует не столько полнота лиц, сколько полнота поколений. Только нация в её полном… гм, объёме… сможет ответить на вызовы истории.

– Я тоже не ношу шубу.

– У тебя-то шуба есть?

– Не знаю. Если положено, то, наверное, есть… А что значит «полнота лиц»? В смысле поперёк себя шире?

– Никогда не понимал этого выражения.

– Так говорят, когда будка шире плеч. Вот эта, полнота лица.

– То есть «будка» как часть в целое «себя» уже не входит? Плечи отдельно, будка отдельно?

– Поперёк себя всего остального. Давай дальше.

– Фёдоров говорит, что пассивное отношение к жизни нужно заменить проективным. Ты знаешь, что такое трудовой проект?

– Нанотехнологии?

– Нанотехнологии. Философ Фёдоров изобрёл способ воскрешать мёртвых.

– Ну да, я так и прочёл. Подумал, типа метафора.

– Это не метафора. Это активное преодоление неправды смерти.

– …

– …

– И это можно?.. Преодолеть?

– Можно, можно.

– И мёртвые воскреснут?

– Воскреснут.

– И вот он философией возьмёт и воскресит?

– Не только философией. Но да, главным образом.

– Я не понимаю, как это работает.

– Тебе и не нужно понимать. Ты будешь иметь дело с результатом.

– Ты сам-то понимаешь?

– …

– Что такое «активное преодоление неправды смерти»?

– А что тут непонятного?

– Ну, слова-то понятные. Но я не понимаю. Оставь в покое мои цветы.

– …

– Почему смерть – это неправда? Очень даже правда. Самое правдивое, что есть.

– Он под неправдой имеет в виду не ложь, а неправоту. – Глава президентской администрации исподтиш ка потянулся к герани, но передумал. – Впрочем, и ложь тоже.

– Но смерть не лжёт.

– Лжёт, лжёт. Смерти вообще нет.

– Ах, ну если ты в этом смысле…

– Для начала это будут жертвы репрессий в советское время. Расстрелянные и умершие в заключении. Так сказать, генофонд.

– А военные потери?

– Только те, что от своих рук.

– То есть власовцы?

– Почему сразу власовцы. От заградотрядов много людей погибло.

Какое-то время оба молчали.

– Что, – сказал президент, – всех-превсех? И Сталина?

– Нет, – сказал глава президентской администрации. – Если воскрешать Сталина, то какой тогда смысл воскрешать остальных? Я составляю список неподлежащих.

– А Троцкий-то!

– Не беспокойся. Списки тщательно проработают. Никаких пассионарных вождей.

– Тухачевского тоже не хочу.

– Хорошо.

– А самоубийц?

– Самоубийц воскресим. Мало ли по каким причинам им жить разонравилось. А если не понравится и теперь, они всегда смогут покончить с собой заново.

– Да… Тут уж какая судьба у человека. Никакой Фёдоров не поможет.

– Он так не думает.

– ?

– Фёдоров ненавидит судьбу. A amor fati считает вершиной безнравственности.

– Что так?

– Поставь себя на его место.

– Куда?

– Куда, куда. В библиотеку.

– Не сходится. Именно библиотекари своей судьбой должны быть довольны. Зачем иначе выбирать такую профессию?

– Он её выбрал ещё до смены эпох.

– При чём тут смена эпох? Библиотека – в любую эпоху библиотека. В углу за печкой. И вообще как-то странно… от цветов отойди!.. странно, что вот такой… и хочет вот такого…

– Это называется «одинокая мечта об общем деле». Сам сидит в углу, но хочет соборности.

– Вот-вот, с чего бы?

– Мы сейчас все её хотим.

– Все, кроме библиотекарей.

– …

– И почему он так упёрся в эту шубу?

– Извини, но в эту шубу упёрся как раз ты.

– Мне интересно.

Президент взял и просмотрел протянутый главой предварительный список неподлежащих воскрешению.

– А Кирова за что?

– Это личное.

– А царскую семью?

– А вот это – в интересах государства.

– Ладно, ладно. Сталина точно не будет?

– Исключено. И в конце-то концов, Сталин умер своей смертью.

– Гм, – сказал президент, – темна вода во облацех… А что Церковь?

– Церковь на словах сейчас против. А по факту куда ей будет деваться? Сто тысяч священников помимо прочего.

– Сто тысяч? Послушай, а у нас вообще-то есть какие-нибудь достоверные цифры?

– Ну что ты как маленький, какие достоверные цифры? Воскресим и посчитаем.

– А предварительно посчитать никак нельзя? Ведь существуют расстрельные списки.

– Существуют. По некоторым годам даже сводные данные есть. В 1930-м к высшей мере наказания приговорены 20 201 человек, из них тройками ОГПУ, за участие в крестьянских волнениях, почти 19 тысяч. В 1936-м – 1118. В 1937-м и 38-м – 353 074 и 328 618 соответственно. Если предположить, сопоставить и округлить, за все годы советской власти выйдет около миллиона.