Естество. Книга первая. Полное погружение - Страница 20

То ли от шока, то ли от усталости, мои немеющие пальцы разжались и я вполне мягко приземлился на ноги, лишь слегка припав на одно колено. Поднявшись и отряхнув джинсы, я отошел в сторону и посмотрел наверх. Ледяная масса успела заполнить часть балкона и сверкающими сосульками сползала вниз, образуя зубчатые сталактиты и тихо потрескивая. Затем раздался скрежет и звон разбитого стекла – кухонная рама упала в нескольких шагах от меня. Воздух наполнился пылью. В момент собралась толпа зевак. Они показывали пальцами то на меня, то на свисающий с балкона лед и озабоченно жестикулировали руками. Вскоре от толпы отделилась любопытная старушка и направилась в мою сторону. Мне не хотелось ни с кем объясняться по поводу того, что здесь происходит, так как я и сам ничего не понимал, поэтому я решил, что настал подходящий момент убираться отсюда.

В это теплое майское утро редкие облака лежали белыми пушистыми перьями на подушке сизого неба. Вдоль бульвара, пропитанный ароматом соцветий персидской сирени, что-то нашептывая и тихо вздыхая, прогуливался просыпающийся ветерок. Перебежав через проезжую часть, я ушел подальше от толпы и присел на скамейку, продолжая наблюдать за происходящим во дворе. В моей голове творилась какая-то каша. Что делать? Бежать в МЧС или звонить в полицию? Рука потянулась к подсумку, но тут я вспомнил, что оставил дома мобильник. А что, собственно, я смогу им объяснить? Подойду к дежурному и скажу: «Сержант! Из окон моей квартиры лезет какая-то белая хрень!» Что ж, психушка мне в таком случае обеспечена, друзья будут передачки носить, придется им долго объяснять, что где лежит… Черт подери! Ведь шмотки, компьютер – все пропало. Все!!!

В конце концов, немного приведя мысли в порядок, я решил поехать за моральной поддержкой к одному своему старому приятелю, Денису. Он устроился на время отпуска охранником на автостоянку в районе ВВЦ, и этим утром у него как раз заканчивалось ночное дежурство. Я подумал, что, возможно, он сумеет придумать хоть какое-то объяснение происходящему. В любом случае, рассказать об этой чертовщине, кроме него, на тот момент мне было некому.

Внутри подземной многоярусной стоянки было прохладно, пахло машинным маслом и выхлопными газами. Денис, крепкий коренастый блондин, сидел в небольшой комнате перед скоплением мерцающих мониторов, дожевывая остатки завтрака.

– Севка, ты чего пришел в такую рань? Не спится? – удивленно спросил он, пожимая мою руку.

– Ага, не спится, – пробурчал я. – Да какой вообще сон, когда вокруг такое происходит!

И я подробно рассказал ему о том, что случилось. Приятель, не отрываясь, смотрел на меня некоторое время, затем недоверчиво ухмыльнулся и спросил:

– Ты прикалываешься, да?

– Конечно! Приперся к тебе на работу с утра пораньше, предварительно высыпав себе на голову ведро известки, вместо того чтобы нежиться в постели и наслаждаться отпуском, потому что больше делать нечего.

Демонстративно стряхнув со своих еще недавно темных волос остатки серой пыли, я принялся рассказывать дальше, хотя было очевидно, что приятель сомневается в моем рассудке. Еще как сомневается! Тем не менее, разглядев как следует мою зеленую, перепачканную побелкой футболку и потрясенную физиономию, Денис вызвал по громкой связи своего сменщика, который, потягиваясь, курил у въезда в гараж, и, собрав вещи в коричневую брезентовую сумку, вышел в дверь, увлекая меня за собой.

Мы загрузились в его старенькую ниву и помчались по раздолбанной дороге к себе в Северное Измайлово, временами выскакивая на трамвайные пути. Приятель жил недалеко от меня, в том же районе, только немного южнее. Денис вел машину, потягивая сигарету и временами потирая покрасневшие после бессонной ночи глаза. На подъезде к родному кварталу нас остановил сотрудник ДПС. Он проверил у Дениса документы на машину и вежливо объяснил, что все дороги, ведущие в этот район, перекрыты в связи с проведением особой операции. Больше офицер ничего объяснять не стал, а просто попросил нас развернуться и следовать в объезд закрытой территории. Разобравшись с нами, он жезлом остановил красную шкоду и, взяв под козырек, начал повторять ее водителю все то же самое.

Сдав назад, мы свернули во двор и вылезли из машины, решив, что дальше пойдем пешком, благо что все закоулки и потайные тропы в этих местах нам были хорошо известны. Оставив ниву на парковочном месте возле одного из подъездов, мы двинулись в направлении моего дома по лабиринтам дворов. Чем ближе мы подходили, тем чаще нам встречались перепуганные люди. Они заметно торопились и шли, часто оглядывались назад. Денис удивленно посмотрел на меня; я лишь пожал плечами в ответ.

– Что-то мне не нравится вся эта суета, – произнес мой друг, когда мы подошли к старому металлическому забору, тянувшемуся вокруг школьного стадиона. Найдя участок, в котором было с корнем выворочено несколько прутьев, мы пробрались внутрь. Отсюда открывался хороший вид на мой дом и соседние строения.

Картина, которая предстала перед нашими глазами, была чудовищна и одновременно поражала какой-то первобытной, дикой красотой.

Все здания к востоку от нас были полностью или частично покрыты толстой коркой белоснежного льда. Переливаясь и искрясь под лучами яркого майского солнца, они сияли, словно девственные высокогорные ледники Тибета.

– Это что – всемирное обледенение?! – возбужденно воскликнул Денис, и закрутил головой, разыскивая взглядом свой собственный дом. Ему повезло: строения, находившиеся с южной стороны, оставались еще не тронутыми этим ледяным безумием, и приятель облегченно вздохнул, убедившись в целости и сохранности своего жилища. – После твоего рассказа я, конечно, мог предположить нечто из ряда вон выходящее, но увидеть такое! – Он посмотрел на ледяные наросты. – Да что – «увидеть»? Я даже представить подобное не смог бы, несмотря на всю свою богатую фантазию.

– Хватит разводить демагогию, – одернул его я, указав на приближающегося к нам человека в военной форме. За ним, на коротком поводке, следовала огромная овчарка.

– Вы чего здесь бродите? – крикнул он строго, а его спутница, увидев нас, оскалилась и зарычала.

– А в чем дело? – спросил я, изображая спокойствие, хотя на самом деле внутри все мелко дрожало, и поднял руку, указывая на самую большую глыбу льда: – Я живу вон в том доме.

– Да, ребятки, – многозначительно произнес военный, демонстрируя всем своим видом солидное превосходство, хотя выглядел максимум лет на тридцать, то есть был немногим старше нас, – о своей хате можете забыть на неопределенное время. – Он сунул в зубы дешевенькую сигаретку и прикурил. – Этот квартал подлежит полной эвакуации до выяснения всех обстоятельств.

– Но, может, дадите просто посмотреть… – попробовал поканючить я.

– Вы что, идиоты? Не видите, что происходит?

– А что происходит? – Денис вопросительно посмотрел на военного.

– Да черт его знает, – немного помедлив, ответил тот, не отводя взгляда от ледяного потока, который уже занял все пространство между домами, медленно, но неуклонно расползаясь, словно пожарная пена. – Наше подразделение расставили по периметру этого образования для защиты опустевших квартир от мародеров. Это все, что мне положено знать. Да и остальным, наверняка, известно не больше моего. – Он еще пару раз затянулся, а потом, затоптав окурок, произнес: – Так что валите-ка, ребятки, отсюда подобру-поздорову. А то ведь некоторым не так повезло. – Шикнув на тянувшую в сторону собаку, военный пошел обратно к оледеневшим домам.

– Ладно, – произнес Денис, задумчиво глядя ему вслед. – Пойдем отгоним к дому машину, а потом вместе завалимся ко мне: поедим, новости послушаем и решим, как дальше быть.

Выяснилось, что буквально пару дней назад мой друг отправил к родственникам в деревню жену и маленького сына, тогда как сам, очередной раз пожертвовав законным отдыхом, остался в душной Москве, чтобы подзаработать деньжат. Воспользовавшись тем, что квартира приятеля оказалась свободна от домочадцев, я быстренько принял душ и без стеснения развалился на диване в одних плавках с бутылкой ледяной колы в руке.