Есть время жить (СИ) - Страница 10

С ужасом наблюдал он за тем, как безумный маг с небольшим отрядом шел на них, сметая все на своем пути. Они прикрывали одного из высших магов – последнего из трех, бывших в их армии перед началом сражения. Два других уже погибли, и погибли страшно. Вместе со вторым чуть не отправился на встречу с предками и сам Гринвальд, только унаследованное от отца звериное чутье позволило ему почувствовать опасность и сбежать за несколько секунд до того, как высохшее болотце превратилось в огненный ад. Сейчас же отряд пехоты, к которому присоединился Гринвальд, стоял прямо на пути вражеского мага. Маг смел конницу, потом обрушил удар на них… Гринвальд успел упасть, пропуская над собой огненный шар, а когда поднял голову, его отряда больше не было, лишь немногие уцелевшие бежали прочь.

А потом отряд врага отступил, и маги, и простые воины ушли через огненную дыру, которую маги называли порталами. И тот самый маг, их командир, остался один, начал что-то делать, в руках у него засияло нечто, напоминающее упавшую с неба звезду. Инстинкт подсказал сыну оборотня, что когда он закончит, мало не покажется никому. Гринвальд поднял лук, выстрелил несколько раз… Бесполезно, он не мог промахнуться, но стрелы не причиняли магу вреда. Тот даже не обращал на Гринвальда внимания. Потом перед магом открылся портал и он бросился к нему, и Гринвальд наудачу стал стрелять ему в спину. На сей раз стрелы достигли цели, но не смогли причинить магу вред, слишком хорош был его доспех. Лишь одна смогла попасть в сочленение, но непохоже было, что нанесла магу серьезный ущерб. Зато маг обратил внимание на стрелка, и не слишком сильный удар в грудь сбил Гринвальда с ног, заставил его потерять равновесие и скатиться в овраг…

А потом раздался грохот, над головой вжавшегося в землю лучника пронесся вал огня. Гринвальд вжался в землю, моля Единого сохранить ему жизнь. Когда все закончилось, Гринвальд полежал еще немного, потом выполз из оврага и увидел огромную воронку, слабо светящуюся и источающую жар. Деревья на лигу вокруг были повалены и горели, едкий запах дыма щипал нос и заставлял слезиться глаза. Но что-то не давало Гринвальду покоя. Он понимал, что его спас овраг, что ударная волна прошла над ним, но это никак не объясняла ни обострившееся обоняние, ни ставший вдруг невероятно острым слух. Гринвальд посмотрел на свою руку – она стала толстой, покрытой шерстью лапой. Оглянулся назад – из прорехи в штанах торчал хвост. Рыча от нетерпения, лучник содрал с себя лохмотья мешающей формы… Ура! Свершилось! Он теперь тоже…

Что "тоже", Гринвальд додумывал уже на бегу. В густом лесу затерялся след счастливого, только что инициированного страхом оборотня.

– … Вот так все и произошло. Когда я почувствовал, что де'Карри готовит что-то самоубийственно мощное, я отступил, благо портал у меня был заготовлен заранее. Финал битвы я наблюдал с расстояния в пять лиг. Даже оттуда это было страшно.

Первый внимательно посмотрел на Паланеза. Второй паладин выглядел вымотанным донельзя – лицо красное, обожженное, осунувшееся. Похудел так, что стал похож на живой скелет. Руки дрожат. Похоже, последняя битва выжала его, как лимон, однако для Первого это не было оправданием.

– Трусы и бездари, – раздраженно прошипел он. – Вы втроем! Втроем, не считая помощников, не справились с одним. На что вы тогда вообще годитесь?

– Простите, магистр, но это сразу попахивало авантюрой. Я строитель, корабельный мастер, Картур был мастером погоды, причем специализировался над морскими и прибрежными районами. Полег – и вовсе целитель. Ни одного боевого мага выше второго ранга с нами не было. Лезть в драку с высшим боевым магом с самого начала было опасной затеей. Нам еще повезло, что он вообще погиб…

– Погиб? Ты что, видел его труп? Да ты знаешь, сколько раз его считали мертвым… Что, если он где-нибудь снова всплывет? А по вашей вине, если это произойдет, он будет мстить Ковену…

– По нашей вине? Да я с самого начала чувствовал, что это дело дурно пахнет! Не надо было с ним связываться, тем более что, убив изгнанницу, он был в своем праве и нанес удар лишь в ответ. Надо было просто позвать его и спросить… Он бы вряд ли отказал.

– Спросить? Ты что о себе возомнил, мальчишка? У тебя был приказ, а ты, вместо того, чтобы его выполнить, завалил дело и теперь пытаешься меня учить, что правильно, а что нет? Да таким, как ты, нельзя даже поручить выгребные ямы чистить…

Первый орал и брызгал слюной, а к горлу Паланеза все ближе подкатывал мутный ком раздражения. Да, он понимал, что виноват, но в то же время помнил и слова де'Карри о том, что члены Совета приказы не исполняют. Членам Совета приказы положено отдавать, им самим приказать никто не вправе, можно только попросить. Это, конечно, формальность, дураку понятно, что даже когда все равны, некоторые все же чуть-чуть равнее других, но все равно обидно. И глядя на орущего на него старика, Паланез еле сдерживался от того, чтобы не врезать ему по морде. Однако он сумел сохраните внешнюю невозмутимость и негромко сказал:

– Я бы посоветовал вам, магистр, сбавить тон. Не на дворню свою орете.

– Чего-о?

– Того-о…

– Да ты… ты… Мерзавец! Ни на что не способен, а все дерзить? Пошел с глаз моих, я тобой потом займусь… Боги, если бы я был там, я бы…

– Вас там не было. А были бы, Корбин скрутил бы вас в бараний рог, потому что как боец вы круглый ноль. Мы то хоть в молодости повоевали, а вы вообще небось забыли уже, как это делается. А может, и не умели никогда – очень уж тщательно вы скрываете свое прошлое.

Слово было сказано, неповиновение проявлено. Паланез стоял набычившись, исподлобья глядя на главу Совета Ковена, и на его щеках играли желваки. Первый почувствовал, что перегнул палку и попытался сгладить ситуацию, но было уже поздно – Паланез сплюнул на пол, повернулся и пошел прочь из зала. На пороге он повернулся и бросил:

– Меня не ищите, я в ваши игры больше не играю.

– Что это такое?!!! Что это – я вас спрашиваю? Кто мне объяснит, что здесь происходит? – трясущийся казначей вот уже битый час испытывал на себе королевский гнев во всех его проявлениях.

Его величество стоял строго в центре полупустой сокровищницы и потрясал над головой кулаками с зажатыми в них бумагами. Оба документа были вполне официальными и имели немалую силу. Один из них – вызов в Священный Синод на слушание дела о разводе, а второй – копия описи личных ценностей королевы Рейны, хранящихся в королевской сокровищнице. Точнее, хранившихся до этого злополучного дня. По иронии судьбы случилось так, что король попал в свою же ловушку. Многие годы он, не обделённый острым и прагматичным умом лентяй, убеждал всех что он никчёмный болванчик в руках властной королевы, которая строго, но справедливо управляет государством как рачительная хозяйка. Дидер был уверен, убеждён, он свято верил в то, что доживёт до самой смерти в своё удовольствие, не зная забот и посмеиваясь над постепенно стареющей Рейной, придавленной грузом королевских обязанностей. Бедняжка Рейна вела ВСЕ дела, и, если бы это было возможно, он свалил бы на неё и пост Главнокомандующего, но, жаль, этот пост мог занимать только мужчина. Вот и пришлось ему лично командовать войсками в этой нежданной войне, но и здесь хитрюга ничем не рисковал – ведь у него был карманный Корбин, который считал себя таким сильным, умным, непобедимым, что возложил на себя ответственность перед отчизной! И расчет оказался верен! Как только запахло жареным, короля под белы рученьки быстренько эвакуировали в безопасную столицу. Король возвращался домой довольный собой, но тут…

Обнаружив в кабинете вызов в Синод, Дидер больше удивился, чем испугался. Ну не дура ли Рейна, отказываясь от всех привилегий и наследования трона? Он наспех пробежал глазами по документу и хотел было его отложить, как вдруг взгляд зацепился за последнюю строчку, написанную маленькими буковками: "Вопрос о разделе имущества улажен". И вот тогда, почувствовав неладное, он и вытащил из тёплой постели, из под тёплого бока пышной жёнушки королевского казначея и потащил его, как был, в ночном колпаке и сорочке, в королевскую же сокровищницу…