Есть упоение в бою( "И вечный бой","Вечный бой","Бесконечная битва") - Страница 40
«В действительности, — подумал Модиун, — положение человека значительно хуже, чем продемонстрировала эта иллюзорная сценка. За банальным стихийным сопротивлением чьим-нибудь льготам на самом деле таится безумный неодолимый эгоизм».
Затаившийся инстинкт постоянно был готов вырваться на свободу, неустанно ища брешь, куда бы он мог проскочить. Как только эта брешь образовывалась, безумец мгновенно устремлялся туда. И что бы его ни вело — стремление к господству, деньги, могущество, — какие бы средства он ни использовал, идя к цели, — убийства, пытки, заключение противников в тюрьму, — он стремился завладеть этим.
А женщина готова была находиться рядом со своим божеством, совсем как принцесса, не задумывающаяся, каким же путем человек достиг желаемого. Главное, чтобы он был на вершине и постоянно там оставался.
Те же из мужчин и женщин, которые этого не добивались, нетерпеливо ждали, когда им представится подобный случай.
«Зоувги правы. Человеческая раса недостойна существования», — подумал он.
Модиун даже не удивился, что эта мысль нисколько его не взволновала. Он понял, что и сам изменился. Постоянный, бесконечный бой… Враги полны решимости. Они силой навязали ему свою позицию, воздействуя на заложенную в него программу своими враждебными акциями. Ведь ему, Модиуну, пришлось активизировать защитные свойства своего человеческого тела при нападениях людей— гиен в великой битве (по крайней мере, она ему такой казалась) с черной дырой и, наконец, при последнем нападении и попытке повлиять на его личность…
«Все же какие они идиоты! — подумал человек. — Превратили меня сами в бойца так, что я и опомниться не успел!»
При этой мысли сознание его… прояснилось. Он как бы увидел со стороны, что вновь стоит перед прозрачной дверью дома зоувгов.
Вокруг царила тишина.
«Конечно, — подумал он, — все нормально. Так и должно быть».
Он только что туда прибыл.
Зоувги осуществили коллективную попытку контроля над его разумом с момента прибытия Модиуна на место. И в течение этих зловещих секунд его мозг и способности, столь ловко усовершенствованные нунули, боролись, чтобы им выжить на уровне подсознания.
Внутренние силы, заложенные в человеческом разуме, привели всегда и со всем соглашающееся человечество на край пропасти, в результате чего единственные оставшиеся ещё в живых мужчина и женщина предстали перед лицом вечности…
Модиун ещё раз оглядел горный пейзаж перед собой, бросил взгляд на дверь и, наконец, обратил взор внутрь себя.
Сомнений больше не было.
«Никаких иллюзий, а самая настоящая реальность. На этот раз я добрался сюда».
Теперь только осталось принять решение о своем собственном будущем.
Он энергично распахнул дверь и вошел в приемную. Сидящий в шести ярдах от входа нунули уже протягивал ему ручку, указывая на книгу почетных гостей.
Модиун взял ручку и без малейших колебаний написал:
«Модиун, человек с планеты Земля, прибыл для ведения переговоров об условиях постоянного мира, которые победитель диктует поверженному врагу…»
И только закончив писать, он понял, что эта фраза по своей сути находится в полном противоречии с его философией.
«Ну что ж, парень, — подумал он, — раз уж чувства твои изменились, то ты и сам стал другим».
Его вдруг пронзила мысль, что любая раса должна предпринять все возможное, чтобы выжить. Не может возникать даже попытка посягнуть на существование каких-то отдельных групп.
В таких условиях даже самая дисгармоничная личность могла бы просто надеяться, что эволюция в ходе своем сотрет скверные черты, возникающие в процессе приспособления рас к специфической окружающей среде.
Род человеческий никогда не согласился бы с какими-либо ограничениями.
Раса всегда выбирает жизнь.
Модиун ещё немного поразмыслил и приписал дальше в гостевой книге: «…основываясь на истинном духе взаимотерпимости».
Потом он подчеркнул ключевые, с его точки зрения, слова — «на истинном духе».
Тут он выпрямился и понял, что испытывает ранее незнакомое чувство ликования, поскольку после того, как он закончил, не возникло никаких последствий.
Последовало продолжительное молчание. Какое-то странное удивленно-напряженное выражение возникло на гладком сером лице нунули.
«Ему дают инструкции», — подумал Модиун.
Медленно, как бы борясь с самим собой, нунули указал поднятой рукой на правую дверь.
И ликующий Модиун ступил в эту комнату.