Есть только те, кто сражается - Страница 16

Он вздохнул. Да, зря он не послушал тогда чужеземца. Человек дороги не должен сидеть сиднем и держаться обеими руками за сбою спокойную пресную жизнь.

Кувшин опустел. Он взял еще один. Голова уже немного кружилась, но опьянение было приятным. «Ему захотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями. Чтобы, его поняли и поддержали. А может, и дали какой-нибудь ценный совет. Как и все люди, не знающие, что делать со своей собственной жизнью, он любил получать советы.

Он подошел к веселящимся матросам и предложил всех угостить. Через час он был уже своим в этой компании. А через три он уже не вспоминал, что у него день рождения и его ждут дома. Ему было хорошо среди этих простых, повидавших виды. людей. Он слушал их рассказы, что-то рассказывал сам, пытаясь произвести на них впечатление, и пил, пил, пил. Вино окрыляло, облегчало душу, прогоняло занозой засевшую в сердце тоску.

За окнами стемнело, а компания и не думала расходиться. Вино лилось рекой, уютно горел огонь в очаге, одна история была интереснее другой:

Когда мужчина проснулся, он долго не мог понять, где находится. Крошечная комнатушка, круглое оконце, за ним синее небо, жесткая узкая кровать, которая к тому же здорово качалась.

Превозмогая тошноту и головную боль, он встал и посмотрел в окно. Вокруг было море. Он нетвердой походкой вышел из комнаты. Сомнений не оставалось — он был на корабле.

Мужчина, забыв про слабость, взлетел по трапу на палубу. Он надеялся, что они стоят около причала. Но поднявшись наверх, он увидел, что корабль со всех сторон окружен морем…

Постепенно, расспрашивая матросов, лица которых казались ему знакомыми по вчерашней попойке, он понял, что произошло.

Во всем было виновато вино. Наслушавшись рассказов моряков, он решил начать новую жизнь и отправиться наконец в путь. Матросы привели его на корабль, где на последние деньги он купил согласие капитана взять его с собой в море. Потом его, уже заснувшего, перенесли в свободную каюту и оставили отсыпаться. А рано утром судно снялось с якоря…

Мужчина поспешил к капитану, чтобы, уговорить его вернуться. Он молил, угрожал, обещал небывалое вознаграждение… Но капитан был неумолим — у него срочный груз и поворачивать корабль ради одного ненормального он не собирается.

Осталось только смириться. Он заперся в своей каюте и выходил оттуда лишь изредка, чтобы подышать воздухом и поесть.

Первые дни плавания он не находил себе места. Что происходит сейчас дома? Ведь он сказал жене, что уходит ненадолго. Она собиралась накрыть праздничный стол, чтобы отметить его день рождения… Что она подумала, когда он не пришел? Наверное, с ног сбилась, разыскивая его. А он здесь. В десятках миль от дома.

Капитан сказал, что плыть им недели две. Еще столько же обратно. В лучшем случае он будет дома только через месяц. Жена решит, что он погиб. Или сбежал с другой женщиной. Во всяком случае, ему придется потрудиться, чтобы объяснить свое исчезновение.

А. работа? У него несколько выгодных заказов. Люди рассчитывают на него. Деньги уже наполовину заплачены. Скандал неминуем. Это сильно испортит его репутацию в городе.

Одним махом он развалил все то, что создавал больше десяти лет. Ну почему ему не сиделось на месте?.. Провел бы спокойный вечер. Выпил бы немного разбавленного вина под присмотром супруги. И лег спать в свою мягкую постель. И все было бы. хорошо. Прошла бы наутро эта блажь, которая взбрела ему в голову, и жизнь размеренно покатилась бы дальше.

В сущности, чем он был вчера недоволен? Жена ворчит? Так у кого не ворчит? Положено им, чего уж тут… Ремесло он свое знает и любит. Да и платят за него хорошо. Отличный, с любовью построенный дом. Не то что лачуги этих голодранцев-рыбаков. Скучно было? Да не скучно, а спокойно и надежно.

Ему же позавидовать можно! А он в странники захотел податься. Сумасшедший! Человек дороги! Наслушался бредней какого-то незнакомца и вообразил себе бог весть что. Теперь расхлебывать придется эту кашу ой как долго!..

Так он казнил себя, метясь по каюте.

На пятый день плавания наступила апатия. Он почти перестал есть и выходить на палубу. Ему было противно смотреть на это голубое однообразие. Целыми днями он лежал на койке, отвернувшись к стене. И скучал. Скучал по дому, по жене, по своей работе. Мысль, что это продлится еще не одну неделю, приводила его в отчаяние. Ему и так казалось, что он провел на этом чертовом корабле целую вечность.

Но все когда-нибудь заканчивается. Закончилось и это плавание. Мужнина сошел на берег. В голове была только одна мысль — как можно скорее найти судно, которое идет в его город, и уговорить капитана взять его на борт.

Денег у него не было, но он сильно не волновался по этому поводу. Расплатиться можно и потом. Так он думал. Но первый же разговор с капитаном корабля, отправлявшегося в его края, убедил его в обратном. Никто не повезет его в долг. Деньги нужно заплатить до того, как корабль покинет рейд. Таковы правила.

И снова мужчина умолял и сулил золотые горы. Но все впустую.

Тогда он начал предлагать себя в качестве матроса. Но ремесло каменщика далеко от ремесла моряка.

— От тебя будет больше вреда, чем пользы, — сказал ему один капитан. — Какая мне выгода?

После этого мужчина сдался. Иного выхода, кроме как заработать достаточно денег, у него не было. А это означало, что его возвращение откладывается на неопределенный срок. Неизвестно, как быстро он сможет найти работу и сколько будут за нее платить.

Единственное, что ему удалось, — это отправить весточку жене, чтобы она знала, что он жив и здоров.

Первый день он бродил без всякой цели по незнакомому городу. Все было чужое — речь, люди, дома, даже воздух… Но ему абсолютно не хотелось любоваться местными красотами и изучать обычаи. Он хотел домой.

И чего он мечтал о путешествиях? Усталость, растерянность, тоска — бот и все, что он чувствовал. Это и есть романтика дороги? В таком случае лучше немного поскучать дома.

Ближе к вечеру он оказался рядом с базаром. Глядя на лотки с фруктами, аппетитными лепешками, копчеными окороками и прочей снедью, он почувствовал, что неимоверно голоден. Он бродил в шумной и пестрой толпе, борясь с гордостью и страхом. Наконец, выбрав добрую на вид старуху, торговавшую медом и лепешками, он рискнул подойти и попросить поесть. Сначала старуха его не поняла. Но когда он знаками объяснил, что голоден, но у него нет денег, она что-то пронзительно завизжала и замахнулась на него своей клюкой.

Пристыженный и напуганный, он решил убраться с базара подобру-поздорову. На новую попытку он так и не отважился, несмотря на то что пустой желудок протестующею урчал.

Он напился воды из фонтанчика и решил сегодня как-нибудь потерпеть, а уже с завтрашнего дня взяться за поиски работы. Он нашел небольшой пустынный сад, лег под раскидистым, деревом и укрылся курткой.

Так грустно и одиноко ему еще никогда не было. С тяжелым сердцем и пустым желудком он уснул.

Найти работу ему удалось лишь на третий день. Он встретил торговца, нуждающегося в помощнике и понимающего язык, на котором, говорил мужчина. Но на этом везение и кончилось. Работа была не то чтобы тяжелой, но унизительной для взрослого человека — он был обязан. возить тележку с товаром, присматривать за ним, когда торговец был занят другими делами, убирать в доме хозяина — в общем, выполнять все обязанности слуги. Деньги были мизерные. Он подсчитал, сколько нужно заплатить капитану, сколько уйдет на еду и прочие нужды. Получилось, что проработать у торговца ему придется не меньше двух месяцев. Но он согласился на эти условия. Других вариантов у него все равно не было. Не зная местного языка, он не мог даже пойти подмастерьем к каменщику.

И потянулись серые дни. Он вставал с рассветом, носил воду, разжигал огонь в очаге, чтобы, служанка могла приготовить еду. Потом наскоро завтракал сам и начинал заниматься товаром. Сортировал, раскладывал на тележке, что-то чистил и приводил в порядок… Когда хозяин был готов к выходу, мужчина впрягался в тележку. И они отправлялись на целый день колесить по городу. Вечером нужно было перенести товар в сарай, навести порядок в доме, почистить и смазать тележку. Потом, можно было поужинать. Пели он не очень уставал, то шел к берегу моря, садился на нагретый солнцем валун и подолгу смотрел на горизонт, туда, где был его город.