Есть только те, кто сражается - Страница 15

Север отбросил бесполезное древко. Внизу акула развернулась и снова бросилась в атаку.

Теперь она попыталась протаранить лодку головой. Суденышко подпрыгнуло вверх и с шумом, подняв фонтан брызг, рухнуло обратно. Доски не выдержали удара, и в лодку хлынула вода.

Север схватил весло с привязанным к нему ножом. Когда голова акулы появилась на поверхности, он снова ударил ее. Нож вошел рядом с торчащим обломком гарпуна. Он быстро выдернул лезвие, боясь, что лишится последнего оружия. Из-за этого удар получился недостаточно сильным.

Акула, окрашивая вспененную воду своей кровью, быстро разворачивалась для очередной атаки. Огромный хвост бешено бил по воде. Один из ударов пришелся по лодке, и Север, не удержавшись на ногах, оказался за бортом. Отплевываясь, он вынырнул и, ухватившись за какую-то веревку, начал карабкаться обратно в лодку. Когда его голова поднялась над бортом, он увидел, что акула делает новый заход с противоположной стороны лодки. Плавник на мгновение исчез, и Север понял, что акула сейчас пройдет под днищем.

Собрав все силы, он перебросил тело через борт, в последнюю секунду почувствовав, как что-то сильно обожгло ногу.

Не замечая боли и струящейся по ноге крови, он снова взялся за весло. Акула опять приближалась к лодке. Движения ее были уже не такими быстрыми, глаза остекленели. Она плыла в облаке собственной крови, вяло шевеля хвостом. Она была мертва с того момента, как длинное лезвие гарпуна вошло ей в мозг. Она была мертва, но сама не понимала этого. Привыкшая отнимать жизнь у других, она не хотела расставаться со своей.

Когда она оказалась рядом с лодкой, Север несколько раз подряд всадил нож ей в голову. Он бил не целясь, не пытаясь найти уязвимые места. Он беспорядочно наносил удар за ударом, что-то громко крича от страха и переполнявшей его ярости. Когда нож сломался, он стал бить ее веслом по тупой, залитой кровью морде. Один раз он наклонился слишком низко, и длинные, как кинжалы, зубы верхней челюсти полоснули его по руке. Но Север даже не заметил этого.

Акуле уже не было дела до лодки. Она расставалась с жизнью. Медленно и мучительно. Хвост молотил по воде, поднимая тучи брызг. Вода кипела там, где билась в агонии акула. Море вокруг нее было светло-розовым.

Через несколько минут все закончилось. Акула, все еще слабо шевеля хвостом и плавниками, начала тонуть. Север смотрел, как она медленно растворяется в глубине. Даже в смерти она не утратила своего величия.

Когда акула скрылась из виду. Север, судорожно всхлипывая, опустился на колени. Лодка была наполовину затоплена, но он не замечал этого. Он не замечал, что до сих пор сжимает в руке измочаленную короткую дубину — все, что осталось от его весла. Он не замечал и того, что рука у него была изрезана до кости, а с голени почти начисто содрана кожа.

Он победил. Все остальное было неважно.

Из-за облаков выглянула луна, и на небе зажглись первые звезды. Ночь была необычайно ласкова. Волны бережно подхватывали лодку и плавно опускали вниз, словно старались не потревожить спящего в ней человека.

На носу лодки сидела крупная, абсолютно белая чайка, повернув голову в сторону свернувшегося калачиком Севера. Лицо его было безмятежным, он чему-то едва заметно улыбался во сне. Наложенные кое-как повязки на руке и ноге набухли от крови, и тонкие красные струйки смешивались с отовсюду просачивавшейся в лодку морской водой.

Чайка сделала неуловимое движение крыльями и оказалась рядом с человеком. Некоторое время она смотрела ему прямо в лицо, а потом, коротко вскрикнув, взмыла ввысь и растаяла в ночном небе.

В городок пришла осень. Дни были по-летнему жаркими, но вечерами прохладный ветер с гор напоминал, что пора цветения прошла и грядет пора увядания.

Рыбаки теперь возвращались домой раньше, виноделы разливали по бутылкам молодое вино нового урожая, торговцы спешили распродать последние в этом году фрукты. И только для каменщиков ничего не менялось. Дома ветшают круглый год, круглый год рождаются люди и новые семьи.

Прошло больше полугода со встречи с незнакомцем. Молодой человек по-прежнему собирался в дорогу. Он даже отвел специальную комнатку в своем доме, куда складывал вещи, которые ему могут пригодиться в пути. Со временем, правда, он начал стаскивать туда и всякий не нужный больше в хозяйстве хлам. Так что в скором времени комната стала напоминать чулан с рухлядью.

Ближе к зиме он решил жениться на дочери соседа. Это была милая, симпатичная девушка, скромная и молчаливая. И к тому же с неплохим приданым. Молодой человек здраво рассудил, что лучшего варианта он может и не найти. Поэтому не стал откладывать дела в долгий ящик. Он сделал ей предложение, она согласилась, водители тоже не были против — и у тех, и у других были свои финансовые интересы.

Свадьбу сыграли, как только отшумели зимние дожди. После чего молодые переехали в свой собственный дом и зажили жизнью, которая не очень-то сильно отличалась от прошлой. Муж так же строил дома, зарабатывая хорошие деньги, жена вела хозяйство. Они были вполне довольны друг другом. Размолвки бывали, но настолько редко, что и говорить о них не стоит.

Правда, теперь он почти перестал появляться на берегу. Не было времени — работа, домашние дела, жена. Но это его не тяготило. Ему вполне достаточно было посидеть вечером с трубочкой на открытой веранде и помечтать о том, как когда-нибудь он пустится в опасное и полное приключение путешествие. Помечтав, он поднимался в спальню, ложился в постель, нагретую женой, и сладко засыпал, чувствуя, что день прошел не зря, да и жизнь, в общем-то, удалась.

Десять лет пролетели как один день. Молодой человек превратился в мужчину. Стал отцом. За все это время он не выезжал из города дальше ближайшей деревеньки, в которой как-то раз помог построить небольшую часовенку.

В день, когда он тридцатый раз увидел весну, в гавань зашел большой корабль. Мужнина по старой памяти решил сходить на берег, посмотреть на разгрузку судна и посидеть, как когда-то, в таверне. Он взял немного денег на вино, свою любимую трубку и отправился к причалу. Жена равнодушно спросила, надолго ли они когда накрывать праздничный стол. Мужчина ответил, что скоро вернется, и вышел за ворота.

В таверне, к его удивлению и удовольствию, не изменилось ровным счетом ничего. И массивные столы, и низкие тяжелые резные стулья, и небольшая темная стойка у стены — все было таким же, как и десять лет назад. Только хозяин заметно постарел.

Мужчина занял свой любимый столик и заказал кувшин вина. Рядом шумно веселились матросы с большого корабля. Он с удивлением обнаружил, что почти все они — его ровесники, некоторые даже моложе. А. ведь раньше ему казалось, что здесь всегда сидят и пьют ром зрелые, умудренные опытом мужи.

«Ему стало грустно. Время утекло. Незаметно. По капле. И ничего уже не изменить. Он увяз в этой жизни. Жизнь, конечно, неплохая, но что можно вспомнить? События, большей частью безвкусные и бесцветные, как вода. Дела, смысла в которых столько же, сколько в мышиной возне — обеспечить себе корм.

Он подсчитал в уме, сколько дней он прожил. Получилось, что сейчас идет десять тысяч девятьсот пятьдесят седьмой день. Десять тысяч девятьсот пятьдесят шесть почти не отличимых друг от друга дней… Не очень много, но и не мало. И от них остались лишь блеклые тени. Воспоминания о воспоминаниях… О чем он будет думать, когда придет время умирать? Что он расскажет своим внукам? Как строил дома?.. Скука.

Он заказал еще один кувшин. Он решил, что может позволить себе выпить в свой день рождения. Жена немного поругается, конечно, но это не беда. Хотя в последнее время она стала слишком сварливой. Всем недовольна, ничто ее не радует. Ей тоже, наверное, скучно — дом, ребенок, муж — вот и вся жизнь. А. может, скучно именно с ним. Ему-то с ней скучно…

А ведь послушай он тогда незнакомца, все сложилось бы иначе. Не было бы этой тоски и пустоты в душе. Он бы жил полной жизнью. Опасности, риск, победы.. Кто знает, может быть, и слава. Здорово было бы вернуться в родной город просоленным морским волком или отважным. бывалым путешественником. А потом долгими зимними вечерами, сидя в уютном, кресле, рассказывать друзьям и красавице жене о своих приключениях…