Эссеистика - Страница 95

Может быть, сквозь мой беспорядок бредущего на ощупь впотьмах человека проступит все же линия моей морали и предостережет чуткие души от опасности бродить по бездорожью. Есть вещи дозволенные, а есть такие, что запрещены нам. Я бы хотел писать замечательные, восхитительные книги. То, что их диктует авторам, не отравляет их своим ядом. Только будущее — если оно существует — будет судить о моей неосторожности. Но, по правде говоря, я бы мучился гораздо больше, попробуй я соблюдать осторожность.

Я не могу похвастаться осторожностью, потому что никогда не был осторожен и не знаю, что это такое. В то, что я делаю, я ныряю сразу и с головой. Будь что будет. Эрик Сати рассказывал, что в юности ему все время повторяли: «Со временем сами увидите». — «Мне уже сорок, — говорил он мне, — но я так ничего и не увидел».

Родные, как правило, откладывают для нас некоторую сумму денег, которую нам не отдают, а берегут на тот случай, «если с нами что-то случится», но они забывают, что в этой жизни с нами все время что-то случается, и мы ежеминутно умираем так же, как умрем однажды.

По утрам не сбривать себе усики-антенны.

Чтить движение. Избегать школ.

Не смешивать знание приобретенное и знание врожденное.

Важно только последнее.

Подобно хорошенькой женщине, следить за своей «линией» и за своим исподним. Но я говорю не о них.

Становиться другим, чтобы принимать на себя удары (Лепорелло).

Когда Аль Брауну говорили: «Вы не боксер, вы танцор», — он смеялся. И выигрывал.

Не обращать внимания на неточности, которые про нас печатают. Они нас охраняют.

Являть собой постоянный вызов целомудрию. Опасаться тут нечего. Это постоянно происходит со слепыми.

Мы либо судьи, либо обвиняемые. Судьи сидят. Обвиняемый стоит.

Жить стоя.

Помнить, что шедевр свидетельствует об извращенности ума. (Расхождение с нормой). Превратите его в действие. Общество это осудило бы. Впрочем, так обычно и происходит.

Находиться в оппозиции по отношению к тому, что называют авангардом.

Торопиться медленно.

Бежать впереди красоты.

Сначала найти. Потом искать.

Оказывать услуги, даже если это нас компрометирует.

Компрометировать себя. Заметать следы.

Уходить с бала с легким сердцем.

Кто на обиду обижается, тот сам обидой заражается.

Понимать, что иные наши враги являются нашими истинными друзьями (вопрос уровня).

Избавляться от привычки быть в плохом настроении.

Плохое настроение — наихудший из смешных недостатков.

Не бояться быть смешным относительно смешного.

Быть божьим даром. Не пугать себя с яичницей.

Смотреть на неудачи как на везение.

Неудача в одном деле подталкивает к новому делу.

Некоторая глупость необходима. Энциклопедисты стоят у истоков того ума, что является наивысшей формой глупости.

Не замыкать круга. Оставлять его открытым. Декарт замыкает свой круг. Паскаль оставляет открытым. Победа Руссо над энциклопедистами, замыкающими круг, в том, что он оставил свой открытым.

Наше перо должно быть маятником экстрасенса, способным вернуть к жизни атрофированное чувство, помочь чувству, которое почти угасло, и тому, что действует безупречно. (Истинное «я»).

Не прятаться от самого себя в поступки.

Достичь такого состояния, когда душевная потенция столь же очевидна, как и потенция сексуальная.

Уничтожить в себе критичность. В искусстве давать себя убедить только тому, что неизгладимо впечатляет сексуальность души.

Тому, что вызывает моральную эрекцию, мгновенную и безотчетную.

Никогда не ждать вознаграждения, блаженства. Низменным волнам противопоставлять волны возвышенные.

Ненавидеть одну только ненависть.

Несправедливое обвинение — наивысший дворянский титул.

Выражать свое неодобрение всякому, кто требует или допускает уничтожение другой расы.

Понимать, что наши судьи не имеют ни малейшего представления о том, как работает наш механизм, и списывают все на счет капризов.

Для бессознательного быть лишь помощниками.

Делать половину работы. Остальное сделается само.

Если наше бессознательное застопорилось — не упорствовать. Не думать. Делать что-нибудь руками.

Избегать что-либо придумывать, поскольку внутренняя работа зависит от воздействия внешних оккультных сил.

Воспринимать метафизическое как продолжение физического.

Знать, что наши творения обращены только к тем, кто излучает волны той же длины.

Противоречить себе. Повторяться. Исключительно важно.

То, что важно, не может быть узнаваемым, потому что не соотносимо ни с чем, уже знакомым.

Как огня бояться затабуированности. Табу будет скрыто. Не-табу — раскрыто.

Написанные числа обращены к низшему уровню понимания. Учтивость поэтов состоит в том, чтобы не писать своих чисел. Великая пирамида выражена в соотношениях. Наивысшая учтивость в искусстве заключается в том, чтобы обращаться только к тем, кто может выявить и оценить эти соотношения. Все остальное — символ. Символизм — это лишь совокупность трансцендентных образов.

Стена глупости — творение интеллектуалов. Пока сквозь нее пробьешься, развалишься на части. Но пробиться надо во что бы то ни стало. Чем проще ваш механизм, тем больше у него шансов пробить эту стену.

Мой дорогой Бертран,

Простите мне, пожалуйста, этот мини-трактат по «неизученной науке». В этой области все силы уходят на игру в прятки, только люди не хотят в нее играть, предпочитая свои игры. Поэтому, подражая Гераклиту, мы часто уподобляемся играющим детям.

Возможно, мы конечны и заключаем в себе конечные системы, состоящие из других систем, — и так до бесконечности. Возможно, мы все живем в одной из конечных систем (обреченных на гибель), являющихся частью других конечных и обреченных на гибель систем. Возможно, эта бесконечность конечного, одно в другом, этот китайский шар, вовсе не царство Божие, а сам Бог. Тогда наш долг — смириться с нашими масштабами (в которых живые существа плавают вверх-вниз, как лягушки в банке). И не потеряться в умопомрачительных перспективах.

Все сгорает и исчезает. Жизнь — результат горения. Человек придумал гореть, оставляя после себя прекрасный пепел. Бывает, что пепел долго не остывает. Тогда прошлое предстает перед нами как настоящее. Оно является в своем истинном виде, потому что этот пепел (или произведения) отражают человеческую сущность, неуловимую и неизмеримую нашими мерками.