Эспфил. Дилогия (СИ) - Страница 7
Рядом с моими вещами лежал небольшой заплечный мешок, в который она сложила теплое одеяло и еду.
─ Как жаль, что ты уходишь. Я даже начала привыкать к тебе. Если бы не это…это чудовищное стечение обстоятельств, ты бы мог пожить у нас. У меня. Уверена, что это принесло бы только хорошее.
Глядя в ее сопереживающие глаза, мне хотелось ее как- то утешить. Я глубоко вздохнул. Взял ее за руку и с полуулыбкой произнес:
─ Знаешь, Мира, как сказала одна очень умная черепаха в моем мире: «Случайности не случайны». Утром я тоже думал остаться здесь и подбирал слова, чтобы убедить старосту и тебя дать мне жилье, но…Вышло, как вышло.
─Вышло, как вышло. Да. Мудрая была черепаха, ─ Мира улыбнулась мне в ответ и чуть покрепче сжала уже мою ладонь.
─ Знаешь, я не хотела бы, что бы ты пропал. Я, конечно, точно знаю, что хвург вроде тебя живучей пустынного шакала, но вот ─ тут мазь для заживления ран и немного полезных зелий. Думаю, пригодиться.
Я бережно принял небольшой сверток и уложил его в рюкзак. После, я снял свои наручные часы и протянул их Мире.
─ А это тебе. Ответный дар. Они показывают время. Тут они бесполезны, но это памятная для меня вещь. Я купил ее на свои первые в жизни, заработанные самостоятельно деньги. Они приносили мне удачу. Я в это верил и верю. Теперь они твои.
Мира взяла часы двумя руками и как-то странно на меня посмотрела. Какое-то время мы молчали, просто отдавая дань этим минутам вместе. Я понимал, что она ─ первый мой друг. Первая в этом мире, кто отнесся ко мне хорошо и очень помог. Возможно, даже в ущерб себе. Мне не хотелось уходить вот так вот. Не оставив после себя что-то на память.
─ Тебе пора, Фасья. Время.
Я прикрепил мешок Миры к рюкзаку, по другую строну от висевшей уже на нем куртки, и вышел из дому. До самой околицы она шла рядом. Молча. Провожая.
Остановившись, она взяла меня за руку и, немного дрожащим голосом, сказала:
─ Пообещай мне вернуться и продолжить рассказ о своих приключениях. Пообещаешь? Я не прошу тебя обещать выжить – такого хвурга, как ты, ничего не убьет. Просто обещай вернуться. Я не знаю, что готовит тебе твоя судьба и почему на самом деле ты здесь. Просто вернись. Как нибудь.
Я смотрел в полные решимости и печали глаза Миры, и ком подступал к горлу. На душе было плохо. Я знал, что через пару дней вернусь сюда, но предчувствие кричало, что нет. Не вернусь. Точно не так скоро. Внутри все покрывалось ледяной корочкой пустоты.
─ Обещаю. Вернусь. Кто-то же должен делать комплименты твоим милым зубкам?
─ Гадкий хвург… Береги себя.
Сжав ее ладонь еще раз, я ушел по дороге на юг. Шел быстро. Рюкзак больно бил по спине, вынуждая остановиться и переложить вещи. Ветер ерошил волосы, накатывая легкими волнами, как бы прося обернуться. Но я не мог. Я знал, что она стоит и смотрит мне в след. И простоит так, пока я не скроюсь из виду.
Я не хотел ее огорчать. Обернувшись, она увидит мои слезы. А гадкие хвурги не плачут.
Глава 4 Таверна на перепутье
Не знаю, какой энергетик вливают в себя эти селяне, что пара лиг для них считается «недалеко», но уже через час я был уставший в хлам. Была ли причина в дороге, неудобно лежавшем рюкзаке, который я дважды перекладывал, или в палящем солнце ─ я не знал.
Когда после очередного подъема на холм я увидел искомую таверну, ни радости, ни других эмоций у меня это не вызвало. Сил не было.
Как говорила Мира, таверна стояла невдалеке от перекрестка трех дорог, пересекающихся под разными углами. Причем две из них сливались в одну и вели, судя по всему, на запад.
Само строение вызывало уважение. Большой, в три этажа, дом, сложенный из толстых бревен. На втором и третьем этаже имелось много окон, что говорило о расположенных там номерах для постояльцев. У главного входа стояла тройка гнедых красавцев. Они были привязаны неподалеку от ладно сбитой деревянной поилкой, в которой была чистейшая вода, а рядом, с другой стороны от привязи, разместили небольшое кормовое корыто. Лошадей здесь любили. С севера виднелась пристройка конюшни и пара небольших амбаров с расположенной между ними дровницей. Дворик был огражден невысоким заборчиком и был лишь для эстетики. С его размерами он и кроликам помехи не составит.
Внутри был довольно большой зал на полтора десятка больших и малых столов. За натуральной барной стойкой из ствола огромного дерева стоял плотно сбитый пожилой мужик, что с невозмутимым выражением лица протирал бокалы. У меня промелькнула мысль, что в экзамене на бармена обязательно должна быть невозмутимость и профессиональное владение тряпкой.
Рядом со стойкой был вход на кухню, закрытый небольшими дверями-ставнями. Прямо как в вестернах проДикий Запад.
Противоположный конец зала заканчивался винтовой лестницей на второй этаж. На перила, как ни странно, не было и намека.
По помещению тут и там были развешаны щиты различных размеров, форм и цветов. Немного оружия, как мне кажется, намертво прикрученного к стене, и головы животных. Или монстров. Так сразу и не скажешь. Наряду с привычными головами диких кабанов или волков, висело что-то среднее между гиеной и жуком: Вытянутая рыжая морда с полным ртом зубов и парой жвал. Жуть какая.
─ …одного? ─ раздалось слева от меня.
Голос принадлежал невысокой девушке, лет семнадцати, с каштановыми волосами и утонченным лицом. Приветливую улыбку дополняли две небольшие ямочки на щеках. В опущенных руках девушка держала разнос.
─ Что, простите?
─ Вам столик на одного? ─ повторила девушка, не убирая дежурную улыбку с лица.
─ Да, на одного. И к кому мне обратиться по поводу номера на ночь?
─ За размещением ─ к дядюшке Барри. Столик можете выбрать любой. Который нравится.
─ А к чему тогда был ваш вопрос, если могу выбрать любой?
─ Хотела проверить, не превратились ли вы в статую, ─ заметила она и ушла в сторону кухни.
У бармена, который на самом деле и был хозяином таверны, я приобрел одноместный номер на ночь, за пятнадцать медяков. В цену даже входила разовая кормежка.
Поесть хотелось по-человечески, а не как горный турист, и потому, первым делом, я закинул все свои вещи в номер, оставив при себе нож и кошель с монетами. По размерам и наполнению он не отличался от комнаты, что дала мне знахарка. Разве что стены не были расписаны и наличествовал лишь один табурет. Да и тот был занят умывальным тазиком.
Подниматься по лестнице было еще, относительно, нормально. Но вот спускаться ─ уже стремновато. Ума не приложу, как попадают к себе в номера захмелевшие посетители. Лучший алкотестер, блин.
Я сел за столик у окна. Помимо меня, в таверне были еще посетители. Центральный стол на шестерых был занят парочкой орков, которые яростно уминали тушку поросенка, запивая пивом.
В дальнем углу сидел низкий, коренастый парень, с ног до головы закутанный в дорожный плащ. И это, не смотря на стоявшую жару!
Три человека в одинаковых жилетах из стеганой кожи сидели через столик от меня. Говорили между собой они настолько тихо, что до меня не долетало ни слова. Рядом с каждым находился прислоненный к лавке меч.
У самого входа стояла, прислонившись к стене, гороподобная орчиха. В руках у нее был небольшой нож, которым она, со скучающим видом, обтачивала деревянную заготовку. Кожаный жилет с металлическими пластинами. Плотные штаны и железные наручи от запястья до локтя. Под правой рукой, на крючке, висела довольно увесистая дубина.
Что-что, а знакомиться я бы с такой точно не стал. Как, впрочем, и буянить здесь, ведь в этом мире, где и слышать не слышали о феминизме, он работал куда лучше. Где еще увидишь такого вышибалу прекрасного пола?
Жестом подозвав пробегающую мимо разносчицу, я дождался, пока она подойдет, и попросил меню.
─ Не знаю, что вы там себе думаете, но меню мы не оказываем. У нас приличная таверна, ─ моментально поменявшись в лице и сверкнув глазами, отрезала она.