Если завтра случится (СИ) - Страница 4

Глубокий вдох-выдох.

Опять прислушиваюсь.

Всматриваюсь в пугающую черноту.

Мерещится всякое…

Паникую.

Утираю проступивший пот со лба.

Господи! Папочка, прошу тебя, найди меня как можно скорее!

***

Отвратительно, когда ты не способен хоть как-то ориентироваться во времени. Я не понимаю, прошли минуты или часы? И сколько таковых в сумме…

Головная боль усиливается. Я всё больше мёрзну. Однако это не идёт ни в какое сравнение с тем, что я чувствую, сидя в кромешной тьме.

Тревога.

Беспокойство.

Первобытный страх.

Мысли путаются. Думать о чём-либо крайне затруднительно. Мешает излишне развитое воображение, буквально кричащее о том, что мрак скрывает некие ужасные вещи.

И плевать, что давно взрослая.

Боюсь… Очень боюсь.

До дрожи в коленях. До тремора в онемевших конечностях. До гадкого приступа удушья.

Клянусь, будто чьи-то невидимые руки сдавливают горло.

Мне очень плохо.

Вот вам ещё одно доказательство того, что я так и не выиграла эту битву. Не сумела побороть свою детскую фобию. Провал. Хотя кого я обманываю? Что это была за борьба такая, если я по сей день засыпаю с ночником?

Стыдно.

Грею ледяные ладони друг о друга. Зажмуриваюсь до цветных кругов перед глазами.

Отчаянно хочется вдруг проснуться и с облегчением выдохнув, осознать, что это был всего лишь дурной сон.

Но какое там…

Я, испуганная и совершенно разбитая, лежу не в своей кровати, а на бетонном полу.

***

Ожидание затягивается. Моё состояние ухудшается. Все чувства восприятия действительности обостряются до предела. Оголён каждый нерв.

Что сейчас? Ночь? Утро? День?

Когда кажется, что уже никто не придёт, случается это: я слышу, как кто-то открывает тяжёлую дверь. Слышу, но насколько реально происходящее, до конца не осознаю. По крайней мере, до того момента, как в стену ударяет луч спасительного света.

— Вот дура! Так и думал, что не допрёт.

Узнаю этот голос.

— Ээ, алё! Недалёкая, тут кровать есть. Какого ляда ты разлеглась на полу?

— Девчонка выглядит болезненно бледной, — говорит второй.

— Ну так ревела-истерила. Посмотри на неё. Эу! Подъём! — тычет мне в живот носком кроссовка.

— Чё ты делаешь?

— Проверяю, не скопытнулась ли наша Настенька раньше положенного, — приседает на корточки и светит мне фонарём в лицо.

Ослепнув, непроизвольно морщусь.

— Поднимайся давай! Ну!

Принимаю сидячее положение.

— Пожрать тебе принесли, принцесса.

Вижу, как ставит что-то на пол.

Он издевается?

На самом деле думает, что у меня есть аппетит?

Отталкиваю от себя ногой лоток. Так резко, что он отлетает и переворачивается.

— Ты охренела, дрянь? — наклоняется и больно хватает меня за руку. — Будешь давиться просроченными консервами. Поняла меня?

— Отвали от неё. Чего ты ожидал? — вмешивается его сообщник.

— Собираешься с ней нянчится? Лично я — нет!

— Не хочет есть — пусть не ест.

— Ну посмотрим, долго ли протянет, — разжимает пальцы, освобождая кисть, зажатую словно в тиски.

Смотрим друг на друга. И взгляды эти выражают обоюдную неприязнь.

Всё его лицо закрыто чёрной тканевой балаклавой, но конкретно в этом случае, мне, пожалуй, достаточно видеть лишь глаза, чтобы понимать: человек меня люто ненавидит.

Знать бы за что…

— Сам, короче, с ней возись, — сплёвывает на пол и уходит.

Урод.

Поджимаю ноги к груди. Отмечаю про себя, что некогда белоснежный комбинезон безвозвратно испорчен. Грязный. Дырка на коленке.

Смешно. Это сейчас едва ли важно…

Прислоняюсь затылком к стене.

— Вы уже связались с моим отцом? — интересуюсь, когда остаёмся вдвоём с Адекватным.

— Не задавай мне таких вопросов.

— Из вас двоих ты кажешься наиболее здравомыслящим…

— Не торопилась бы с выводами, — перебивает, не позволяя закончить.

Обнимаю себя руками. Нахмурившись, внимательно его рассматриваю.

Высокий. Спортивного телосложения. Одет по-простому: джинсы, футболка, кеды. Лицо, как и у подельника, полностью закрыто балаклавой. Видно только глаза и губы.

— В шкафу есть тёплая одежда, — сообщает он.

Наверное, по моей закрытой позе определил, что мне холодно. А я и правда жутко замёрзла. Пролежала на полу энное количество времени. Зуб на зуб не попадает.

— В соседней комнате стоит кровать. Туалет и душ найдёшь там же.

Туалет. Я бы с удовольствием им воспользовалась. Давно терплю.

— Вода тут есть, с электричеством проблемы.

— Как долго вы собираетесь держать меня здесь?

— Я уже сказал тебе, не задавай лишних вопросов, — повторяет сухо.

— Имею право, — отражаю своенравно.

— О правах забудь, ты не в том положении.

— Да в каком бы положении я не была…

— Будешь злить его — сделаешь себе только хуже.

— А куда хуже? — усмехаюсь, качая головой. — Убьёте? Уже убивали кого-то? М?

Сама не понимаю, зачем его провоцирую. Глупо, да, но откуда-то во мне есть идиотская уверенность в том, что он… не обидит. Как тот, другой.

— Просто делай то, что тебе говорят. Финт с едой к чему был?

— Скажи, у тебя есть родители?

Молчит.

— Ты хоть представляешь, как сильно они за меня сейчас переживают?

— Кончай давить на совесть.

— Ничего святого! — всё же бросаю в сердцах.

— А твой отец святой, значит… — цедит сквозь зубы.

— Людей он не похищает!

— Свернём этот бессмысленный разговор. Иди проверь, что с водой.

«Иди. Проверь»

Как сидела, так и сижу. Ещё и поворачиваю голову вправо. Даю понять, что с места не сдвинусь.

— Ну ясно.

Пучок света меняет траекторию.

Он собирается уходить.

— Подожди! — кричу, испугавшись того, что снова останусь одна в темноте.

Оборачивается.

— Фонарик. Оставь его… Пожалуйста.

Глава 2

Со светом приходит нужное мне спокойствие, и я отправляюсь исследовать территорию. Начинаю со шкафа, стоящего в углу. И действительно нахожу там вещи, о которых упоминал один из похитителей. Вещи, кстати, мужские, но в моей ситуации особо выбирать не приходится.

Расстёгиваю боковую молнию и снимаю с себя убитый комбинезон. Так жалко… Кучу денег за него отвалила. Дизайнерская вещица. Была.

Оставшись в одном белье, вздрагиваю от холода, пронизывающего до костей. Такое ощущение, что в этом чёртовом подвальном помещении температура опустилась ещё на несколько градусов.

Интересно, такое возможно?

Натягиваю спортивные штаны и тёплые шерстяные носки. Беру фонарик. Прихватив с собой майку с толстовкой, направляюсь к двери. Было сказано, что там есть вода. Она-то мне сейчас и необходима. Волосы ведь до сих пор в геле и лаке. Ощущения из-за этого отвратительные.

Решительно кладу пальцы на ручку. Сперва прислушиваюсь. Потом трусливо заглядываю, держа источник света перед собой, и лишь после, не обнаружив там чьего-либо присутствия, захожу.

Эта комната намного меньше предыдущей. У правой стены, «украшенной» красным совдеповским ковром, стоит кровать с тумбочкой. По соседству с ней стул. У левой — письменный стол и полка с книгами.

Двигаюсь дальше. Поборов страх, открываю ещё одну дверь. Там обнаруживается то, что я искала: унитаз и раковина.

Осматриваюсь.

Стены и пол выложены старомодной плиткой. Мелкой такой, квадратиками.

Отодвигаю в сторону шелестящую шторку с прыгающими по волнам дельфинами и тут же начинаю чихать от разлетевшейся повсюду пыли. Зато теперь вижу душ. Точнее его подобие. Но куда важнее сейчас возможность справить нужду.

Дёргаю вверх за чёрный шарик. Система слива, на удивление, работает. Правда бачок при наборе новой порции воды начинает странно посвистывать.