Если верить лисам - Страница 5

Вновь вспомнилась площадь Вечной Памяти и нездоровое желание людей убить меня. Сейчас, в это неспокойное время, любая мелочь могла стать началом катастрофы.

– Я была слишком груба…

– Не беспокойся об этом. По-моему, Юна вообще не умеет обижаться.

Эта черта ее характера была одной из причин, по которым мы с ней все еще дружили.

– Но что важнее, – я покосилась на Иветт с интересом, – никогда не думала, что ты можешь разозлиться.

– Я не… В кадетском корпусе про меня тоже слухи распускали. Это все было неправда, но никто не хотел слушать. И все три года…

Она не договорила. Отвернулась.

– Над тобой издевались?

Она судорожно выдохнула и отвернулась, подтверждая мои подозрения.

Кадетские корпуса в отличие от академий были узко-специальными заведениями, там подготавливали исключительно к службе, потому никаких лишних занятий в расписании не было. Хотя в академию и в кадетский корпус принимали с шестнадцати лет, обучение завершалось в разное время.

То есть эту тихую, робкую девочку травили с шестнадцати лет какие-то отморозки…

– А ты очень сильная, – негромко призналась я. Случись мне оказаться на ее месте, я бы не выдержала и полугода, спалила бы и корпус, и всех, кто надо мной издевался. И жизнь закончила бы на виселице за массовое убийство. Иветт же не сломалась, доучилась и даже набрала достаточно баллов, чтобы попасть в одно из лучших управлений стражи. – Кто-нибудь из твоих мучителей получил одно распределение с тобой?

– Н-нет.

– Жаль, – вздохнула я. И невольно смутилась под ее испуганным взглядом. – Не подумай ничего такого, я не собираюсь никого калечить, просто интересно, что в головах у таких людей. Завтра подождешь меня? В управление пойдем вместе.

Она несмело мне улыбнулась и кивнула.

В холле корпуса дежурная дремала в своем смешном аквариуме, но, как только дверь за нашими спинами захлопнулась, она встряхнулась, поправила очки и выдала мне самый презрительный взгляд из своего арсенала.

– И вам добрый вечер, – широко улыбнулась я.

Иветт, замешкавшаяся на входе, пробормотала что-то приветственное и поспешила за мной. Уже в полутемном длинном коридоре со множеством дверей она нерешительно спросила:

– Вы с ней поссорились?

– Нет. Я ей просто с самого начала не понравилась.

– Но почему?

– Потому что саламандра.

– А?

Вид у Иветт был настолько беспомощный, что я рассмеялась.

– Неужели не слышала, что про нас говорят? – Она мотнула головой, и я охотно ее просветила: – Саламандры появились в результате межвидовых отношений. Драконы теплокровные, аспиды холоднокровные, потому полукровки в таких парах по всем законам существовать не могут. Рождается либо дракон, либо аспид, но в какой-то момент что-то пошло не так, и начали появляться саламандры. У нас нет второго облика, но наша стихия огонь; есть чешуя, но нет змеиного хвоста, и магия аспидов нам недоступна… В общем, что-то непонятное. Уродцы, созданные природой в качестве злой шутки.

– Это неправда! – Иветт остановилась и в порыве невероятной смелости схватила меня за руку. – Ты очень красивая!

Сначала я опешила. Кажется, никогда еще мне не делали комплименты так агрессивно. Иветт смотрела на меня и чуть ли не плакала, такая отчаянно искренняя.

Я не сдержалась и крепко ее обняла, тихо посмеиваясь.

– Спасибо.

В скромную столовую общежития я вошла в самом замечательном настроении.

Дождь, начавшийся еще ночью, не утих и утром. На аллее перед общежитием уже появились первые лужи, и нам с Иветт приходилось неловко перепрыгивать через них, одновременно стараясь оставаться под защитой зонтика. Одного на двоих – свой я потеряла еще в начале весны и не могла найти времени, чтобы купить новый.

Добравшись до управления, мы взбежали по ступеням наверх и остановились, укрывшись от дождя под портиком*, чтобы перевести дыхание.

В холле царила атмосфера легкого беспокойства, а в коридоре второго этажа было откровенно неспокойно. Стражники суетились под суровым взглядом осунувшегося мужчины, слишком бледного, чтобы его можно было посчитать здоровым. С глубокими тенями под глазами и впалыми щеками, он был бы похож на пациента, сбежавшего из лечебницы… если бы не форма городской стражи и нашивка капитана на рукаве.

– Пирожочек! – сзади на меня налетел лис. Крепко сжал в объятиях и тут же отпустил, проскользнув мимо. – Босс, это наши новенькие. Их берем с собой?

Мужчина скользнул по нам потухшим темным взглядом и кивнул.

– Что ж, – Йормэ обернулся к нам, – надеюсь, вы не завтракали…

Сменив зонтик на форменную непромокаемую куртку с глубоким капюшоном, мы присоединились к отряду.

У ступеней управления нас уже ждали три кареты и тюремная повозка.

Иветт забралась в последнюю карету вместе с ведьмой. Я хотела последовать за ними, но заметила, как Йормэ запрыгнул на запя́тки** второй кареты, и поспешила к нему.

– Подвинься!

Он послушно освободил мне место и даже руку протянул, желая помочь. Но все равно не удержался от замечания:

– Рискуешь промокнуть.

– Ты тоже.

Когда мы тронулись, я вцепилась в выступающую часть каркаса, чтобы не слететь со скользкого от дождя сиденья во время одного из поворотов.

– Тот человек… капитан, он выглядел больным, – заметила я осторожно.

– М-м-м, наверное, так оно и есть. Боссу три дня пришлось с утра до вечера находиться в компании скучных стариков, и вряд ли ночью ему давали достаточно времени на отдых, а как только он вернулся из дворца, нас вызвали на очередное место преступления.

– Мясник?

Йормэ кивнул и медленно, будто я не замечу, приобнял меня за плечи.

– Исключительно в целях безопасности, – произнес он поспешно, поймав мой недобрый взгляд.

– Я не упаду.

– Зато я упаду, – нагло заявил лис, обнимая крепче. – На следующем же повороте. Побереги мои драгоценные косточки.

– Когда это они стали драгоценными?

– А кому, как ты думаешь, придется по округе бегать, след выискивать?

– Иветт, – не раздумывая ответила я. – Ты лис, она рысь. Нюх у нее острее. Ты только на подслушивание и годишься.

– Ты ранишь мое сердце!

Лис опасно наклонился вперед, стараясь заглянуть под мой капюшон, и, когда нас неожиданно качнуло, он действительно чуть не сорвался под копыта коней и не утащил меня за собой.

Остаток дороги Йормэ вел себя тихо, но руку с моего плеча все равно не убрал.

Очередное изуродованное тело Мясник бросил невдалеке от промышленного района, на дороге, ведущей от рабочих общежитий к предприятиям. Очевидно, сделано это было специально для того, чтобы сильнее разжечь в людях ненависть к страже и королю.

К высокому каменному ограждению, отделяющему жилые кварталы от промышленной зоны, было прибито изуродованное тело.

Бурые от засохшей крови, из вскрытой грудной клетки торчали ребра, раскрывая пустое нутро. У ног мертвеца было создано что-то вроде алтаря, собранного из внутренних органов. Переломанные конечности и вырванная нижняя челюсть лишь дополняли картину дикой жестокости.

Иветт, судорожно вдохнувшая при виде тела, позеленела и отвернулась, зажимая нос обеими ладонями.

Пока рядом суетились стражники, умело выполняя свою работу, я не могла отвести взгляда от мертвеца. Дождь смыл большую часть крови, разбавил ее и разнес по всей улице. Запах, должно быть, был просто нестерпимым для чуткого рысьего нюха, и Иветт отошла в начало улицы, помогать констеблям, охранять покой этого несчастного изуродованного тела и ограждать обычных горожан от потрясений.

Были слышны возмущения и ругань, но никто сквозь живой барьер пробиться не смог: с одной стороны было высокое ограждение, с другой – непроходимые заросли. Выглядели они слишком ненадежно, кажется, я даже видела там несколько ядовитых видов растений, которые голыми руками лучше было не трогать. Недовольные тем, что их привычный путь оказался закрыт, люди вынуждены были идти в обход по соседней улице – местные тоже знали, что не стоит сходить с дороги, чтобы случайно не остаться среди этих небезопасных кустов навсегда.