Если ты останешься (ЛП) - Страница 37

Так он и делает.

Пакс

Я знаю, что сейчас я слабак.

Но, смотря на самую красивую девушку — Милу — я не могу удержаться, потому что знаю, что никогда никого не любил так, как люблю ее. Это правда. Не могу поверить, что она любит меня. Это ошеломляет... эта красивая девушка хочет меня. Я постоянно ожидаю, что как-то испоганю все. Но до сих пор все в порядке, и она все еще здесь.

Сейчас она целует меня. Ее губы мокрые после ванной, а мои руки движутся по ее обнаженной спине.

— Ты сморщенный чернослив, — говорю я ей, посмеиваясь. Я поддерживаю полотенце, и она подходит к нему. Я оборачиваю ее плечи, а затем хватаю еще одно, чтобы вытереть ее.

— Ты слишком хорош для меня, — объявляет она.

— Невозможно, — отвечаю я.

Боже. Я слабак.

Она бежит наверх, чтобы надеть одну из моих футболок, а я зажигаю камин. Мы сворачиваемся калачиком на диване перед огнем и общаемся около часа, наблюдая за рябью на озере, освещенном серебристой луной.

— Это было идеальное свидание, — бормочет она, наполовину свернувшись на моих коленях. — Даже если мы почти сожгли твой дом.

Я хихикаю.

— Слава богу, что я застрахован.

Ее смех прерывается широким зевком. Смущенная, она хлопает рукой по рту.

— Извини! Думаю, сегодня ты истощил меня. Готов к постели?

Я киваю, гашу огонь и следую за ней наверх. Удивительно, как комфортно быть с ней здесь. Она заставляет меня чувствовать себя как дома. Не знаю, почему, но это пугает меня. Поэтому я делаю то, что всегда делал в таких ситуациях. Я отбрасываю и блокирую все непонятное.

Я свернулся калачиком за Милой, обернул свои руки вокруг нее и начал засыпать, зарываясь лицом в ее волосах.

Но потом мне снится сон.

Ебать.

Даже сейчас, находясь во сне, я знаю, что сплю. Но я не могу заставить себя проснуться. Это то же самое, что было в течение нескольких месяцев.

Я маленький и задыхаюсь. Здесь едва заметен свет, но я слышу маму.

— Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, — умоляет она.

Она умоляла меня?

Я не знаю, и это чертовски убивает меня.

Я стараюсь позвать ее, но мои губы заморожены. Я слишком напуган, чтобы крикнуть.

Почему я боюсь? Что будет, если я что-то скажу?

Я ничего не знаю.

Она снова умоляет.

Я слышу, как меня зовут.

А потом я просыпаюсь, задыхаясь.

— Пакс, — трясет меня Мила.

Мила была единственной, кто произнес мое имя. Она разбудила меня ото сна.

Я сажусь, пытаясь приостановить свое чертово сердце, делая глубокие вдохи. Что за черт?

—Ты весь мокрый, — говорит Мила тихо, убирая мои волосы со лба своей прохладной рукой. — Тот же сон?

Я киваю.

— Вроде бы. Не знаю. Черт!

Мила гладит меня по спине и тянет вниз, чтобы я лег рядом с ней. Она переплетает свои пальцы с моими, потом поднимает мою руку к губам. Целует шрам на моей руке, потом кладет ее обратно наверх рядом с моей грудью.

— Мы должны выяснить, что это такое, — говорит она мне тихо.

— Я знаю, — отвечаю я. — Но мы не будем выяснять это сегодня ночью. Вернемся ко сну, малыш. Я сожалею, что разбудил тебя.

— Не жалей, — говорит она тихо. — Я просто не хочу видеть тебя расстроенным.

Она прижимается к моей спине, поглаживая мою руку. Но это до того времени, пока ее пальцы не падают безвольно около меня, и дыхание превращается в мягкое и ровное. Она спит.

Мне очень нравится тепло ее тела, прижатого ко мне, и я стараюсь заснуть. Я считаю овец. Я вспоминаю тексты песен . Я смотрю на луну. Ничто не работает.

— Черт, — бормочу я. Я встаю с кровати так аккуратно, как могу, стараясь не разбудить Милу. Я смотрю на нее сверху вниз. Она не шевелится. Ее губы немного выпячиваются, когда она дышит. Я улыбаюсь, прежде чем спокойно уйти.

В доме тихо, когда я прокладываю свой путь вниз на кухню. Я не знаю, что, блять, со мной не так. Может быть, это способ моего организма вывести из себя тяжелые наркотики. Но этого не может быть. Я ничего не принимал кроме виски в течение двух месяцев.

Виски.

Появилась идея. Если я когда-либо и нуждался в нем, то это сейчас.

Я хватаю из шкафа бутылку и стакан. Потом решаю отказаться от стакана. Я несу бутылку с собой на диван, где тяжело падаю и смотрю из окна на воду, движущуюся под лунным светом. Я делаю глоток Джека. Потом второй. Потом третий.

Я посмотрел на бутылку и понял, что половина уже пуста.

Я закрываю глаза.

И, наконец, засыпаю.

Проснувшись, я замечаю, что уже утро, а гостиная наполнена светом.

Мила сидит у моих ног, свежая и совершенная. Она уже одета, и ее волосы аккуратно собраны лентой. Она держит чашку кофе, сидя на диване передо мной.

— Я принесла тебе кофе, — говорит она, смотря на полупустую бутылку виски. — Я подумала, что ты, возможно, нуждаешься в нем.

Я закрыл глаза, чтобы блокировать свет.

— Спасибо, — бормочу я. — Я не мог заснуть. Думал, виски поможет.

— Я уверена, что твоя голова будет благодарна тебе сегодня, — отвечает она с усмешкой.

Я хрюкаю в ответ и натягиваю подушку на голову.

— Что доктор Тайлер сказал о твоих снах? — спрашивает она серьезно. — У него должно быть какое-то объяснение.

Я лежу молча, пытаясь заставить свою голову не болеть. Это не работает. Такое ощущение, что она разделяется на две части.

— Он хочет загипнотизировать меня, — наконец, признаюсь я, бросая подушку вниз к моим ногам. — Он думает, что мой разум пытается защитить меня от чего-то, что я не хочу вспоминать. Он сказал, что гипноз может помочь мне вспомнить, и тогда, возможно, я смогу справиться с этим.

Мила задумчиво смотрит на меня. А потом кивает.

— Я думаю это хорошая идея. Ты должен это сделать. Могу я пойти с тобой?

Я в шоке смотрю на нее.

— Ты бы хотела?

Она качает головой.

— Конечно. Не хочу, чтобы ты проходил через это в одиночку. Я хочу помочь тебе пройти через эту боль, давящую на тебя через сны. Давай прогоним эти сны, Пакс.

Мое сердце буквально переполняется любовью к этой девушке.

И мне все равно, делает это из меня слабака или нет.

***

Мила

Пакс так ничего и не сказал с тех пор, как забрал меня из магазина. Сегодня его будут гипнотизировать, и я знаю, что он этому не рад. Сейчас он за рулем с сжатой челюстью и серьезным лицом. Я тянусь к нему и хватаю его руку, переплетая наши пальцы.

— Ты в порядке? — спрашиваю я тихо. Он смотрит на меня.

— Мне очень жаль. Я знаю, что был не веселый в последнее время.

— Ты не спал, — указываю я. — Этого достаточно, чтобы любого сделать раздражительным. Но я имела в виду не это. Ты в порядке сейчас... так как мы на пути к доктору Тайлеру? Ты точно не против, что я иду?

Я не знаю, почему нервничаю по этому поводу. Наверное, я немного волнуюсь, что он расстроен именно потому, что я напросилась пойти с ним. Я не хочу лезть или совать нос не в свое дело. Но я чувствую, что Пакс это мое дело. И меня убивает то, что что-то мучает его так сильно. Я просто хочу, чтобы он понял, что мы можем это исправить.

Пакс снова смотрит на меня.

— Конечно, хорошо, что ты идешь. Я просто не знаю, чего тебе ожидать. В течение последних двух визитов, доктор Тайлер частично подготавливал меня к гипнозу, но сегодня этого не будет. Сегодня я буду полностью под гипнозом и, видимо, я не будут знать о моем реальном окружении. Если это сработает, я буду полностью погружен в свои воспоминания. Поэтому, пожалуйста, расскажи мне после, если он заставит меня делать что-то тупое, типа крякать как утка или что-то такое.

Я смеюсь и качаю головой.

— Уверена, доктор Тайлер не будет этого делать. Я даже не знаю, смеялся ли этот человек с 1985 года.

Наконец, Пакс улыбается, и я вздыхаю с облегчением.