Если рассказывать эту историю (СИ) - Страница 6

— Что же с вами делать… — поднялась, отряхнула складки на юбке, рассеянно нахмурилась. Потом вздохнула: — Не знаю. Неси его пока домой, а там видно будет.

Студент, не ожидавший даже такого согласия, вскочил, скрывая улыбку до ушей под опущенной головой.

Всё утро, вплоть до времени, когда наступила пора отправляться в универ, Андрей точно мамаша провозился с кошаком. Умудрился даже помыть его, исцарапав все руки, и долго потом извинялся, расчёсывая мокрую шерсть своим гребешком для волос.

Принёс питомцу поесть, а перед уходом запер в комнате.

Надевая пальто, заглянул на кухню к колдующей над плитой хозяйке. Признательно улыбнулся:

— Спасибо Вам.

От такой улыбки хозяйка не растаяла, но немного смягчилась:

— Иди уже, опоздаешь.

Андрей кивнул, в последний раз заглянул к коту, натолкнувшись взглядом на книгу.

Тихо выматерился сквозь зубы, хапнул её в рюкзак и побежал ловить маршрутку — доехать до метро.

Уже приближаясь к трёхэтажному каменному зданию, он понял — день пропал — потому что сейчас пропал он, на самом деле его здесь нет, он пожран и захвачен в плен остатком недочитанных страниц. И они звали его, как профессиональные некроманты призывают из глубин вод утопленников. А он откликался — неохотно, но неуклонно, хотя бы потому, что в них лежала правда — искорёженная, покалеченная. Чужая и его собственная.

Строки въедались в память — выжигали своё клеймо.

А когда он поднял голову, оглушённый, то неясным, мутным зрением различил на последней странице — карандашом, мелким почерком: «Дочитал? Позвони мне. А»

И издевательское, ниже:

«+380…»

========== Глава 3: Просьба ==========

I tear my heart open, I sew myself shut

My weakness is that I care too much

My scars remind me that the past is real

I tear my heart open just to feel

Papa Roach – «Scars»

Тяжело живётся, когда иногда ты нормальный человек, а иногда топографический кретин. Сам пригласил, а теперь, дурак, забыл, какими путями туда дойти. И телефон, как назло, замёрз на таких температурах, глючит и знать не желает, чего этот идиот-хозяин от него хочет.

Андрей не показал бы это место никому, даже близким друзьям, даже Наде, но сейчас ему нужна уверенность – уверенность, что его молчание не примут за страх, а желание укутаться в плёд и, забившись в уютный уголок, вздремнуть – за высокомерие. В том красочном, ярком кафе-доме всё показалось бы естественным – там очень уютно молчать.

Наконец, спустя полчаса блужданий, дом нашелся. Игорь уже сидел на цветном диванчике. Читал что-то, пил чай. Андрей вытер о коврик ноги, снял куртку, оплатил кофе и только потом подошел.

- Привет, - Игорь на звук поднял голову.

Андрей уселся напротив:

- Ты знал это место раньше.

- Только по слухам, - парень улыбнулся. – Никогда не было повода зайти. Оно популярно среди книжных червей и интровертов.

Андрей кивнул, подпёр ладонью щеку. Поглядел на книгу, не узнал ни автора, ни названия, решил, что это может стать хорошей темой для разговора.

Но перед тем как задать вопрос – вдруг закрыл глаза. Зачем он здесь? Что он здесь делает? Он пришел, чтобы задавать глупые вопросы о книжках или чтобы попросить помощи?

Ну нет, нельзя же просить вот так сразу?.. Или можно?

Открыв глаза, Андрей понял, что на него внимательно смотрят, и выпалил:

- Мне некуда деть кота. Поможешь?

- Вот, значит, зачем ты меня позвал, - фыркнул Игорь и улыбнулся. – Ну, рассказывай. Чем смогу, так сказать.

Андрей сначала хотел возмущением скрыть смущение от первой фразы, но потом выпустил набранный для колкости воздух и рассказал всё как есть.

Слова лились лёгким потоком. Не так саркастично-плавно, как в той книге, а просто – искренне.

А Игорь слушал – внимательно и открыто.

Совсем иначе, чем однокурсники, приятели, родственники, с которыми он говорил. Они думали – да и активно убеждали в этом «наивного студента», мол, кот – это ерунда. Он же бродяжка, коли надо, сам найдёт чего пожрать, где поспать и согреться. А пропадёт – невелика беда, что их таких мало – котов…

Да и нафига брать на себя чужие проблемы, если своих вагон.

И в конце концов под грузом неоспоримых циничных доводов Андрей переставал говорить, переставал спорить. Молчал, клал трубку. Сдерживал сухие слёзы от несправедливости и безразличия, от невозможности помочь кому-то маленькому, беззащитному, невероятно близкому. Куску своей вдруг разморозившейся души.

Он впервые, выйдя из родного гнезда, столкнулся с людским безразличием, и это – уже не забором – каменной стеной отделило его от них.

Хозяйка хмурилась и тонко намекала, что если пушистый вредитель не покинет помещение, ему придётся самому пойти подыскивать другое жильё для хозяина.

Андрей перебирал телефонные номера, когда вспомнил…

И вот, он здесь.

И то, о чём он говорил, Игоря действительно интересовало.

- Ты же местный, и я подумал, - закончил Андрей рассказ и выжидательно поглядел на собеседника. – Возьмёшь его?

Он неосознанно внутренне сжался в ожидании отказа, но Игорь не стал медлить – обыденно кивнул:

- Возьму.

И Андрей почувствовал, как грудь переполняет тёплое чувство признательности.

- Но почему никто из твоих приятелей не захотел взять его себе, хотя бы на зиму?

Тот пожал плечами:

- Одним предки не разрешают, другие живут в общаге, у третьих уже есть и больше не надо, четвёртым кошачьи проблемы не нужны. Каждому своё.

Игорь понимающе покивал, и они разговорились о котах. Потом о книгах, о кино, о чём-то ещё, очнувшись, только когда хозяйка вежливо окликнула их, извинившись, что через пять минут кафе заканчивает работу.

Парни удивлённо переглянулись, одновременно поглядели на часы и рассмеялись.

Когда Андрей кутался в куртку, Игорь предложил.

- А поехали ко мне. Пива выпьем, расскажешь, как тебе книга.

- Сразу скажу – ужасно, - фыркнул Андрей. – А к тебе – не могу. Кота кормить кто будет?

Но Игорь не слушал и уже на буксире тянул его к станции метро.

- Хозяйку попросишь. Заодно обрадуешь её, что она эту живность больше не увидит. И вообще, ты мне должен, понял.

Андрей подумал, сдался, набрал на расчехлявшемся в тепле телефоне номер хозяйки.

Поговорил с ней, ёжась от холода, на автомате покивал на её указания сидеть в тепле и не рыпаться, потом спохватился и «задакал».

Так же автоматически попрощался. Что говорила хозяйка, до него доходило, как через туманную пелену – он глядел в спину тянущего его человека и пытался сообразить, как им вообще удалось поладить – таким разным.

И как он ещё не выбил дух из нахального котяры… кот, ага… Вот кого напоминал Игорь – ещё одного хитрого игривого котяры – из таких, которые долго выслеживают и играются с птичкой, прежде чем её выпотрошить.

Андрей мысленно поёжился и пообещал себе не поддаваться предубеждению и пока не получит доказательств, считать это впечатление обманчивым.

Они ехали в метро, и студентик слышал, как в наушниках соседа грохочет «Palladio» в исполнении Эскалы. Свой плеер он забыл, поэтому слушал чужое, пока они не вышли на свежий воздух.

Последний тралик будто только их и ждал – и они бежали как ненормальные, в темноте, на свет этой табуретки, сигналя, чтобы она остановилась. Они больше не чувствовали холода.

Снег кружил вокруг и скрипел под ногами.

Запыханные, они сели на первые попавшиеся кресла.

- У тебя сейчас зимняя сессия? – Игорь глянул на соседа, откинувшись на спинку, одним глазом.

- Ага. Три экзамена осталось.

- А потом куда?

- К родителям. У меня законные выходные.

- Это сколько вы отдыхаете?

- Месяц почти.

- Нихрена себе. А я, помню, только пару недель зимой ваньку валял.

- Это потому, что зима холодная. Мы потом по субботам наверстывать будем… Это сколько бы мы пешком петляли, если бы не успели?

Игорь помолчал. С обаятельной улыбкой выдал: