Если бы наши тела могли говорить. Руководство по эксплуатации и обслуживанию человеческого тела - Страница 3

Многие из моих ответов – это скорее истории о том, почему у нас нет однозначных ответов. Иногда интереснее всего узнать, почему мы этого не знаем, и смысл заключается в том, чтобы изучать вопрос, а не стыдиться того, что чего-то не знаешь. Здоровье – это баланс между принятием [заболевания] и контролем за ним.

Слишком большое количество ежедневных решений о том, чем и как заполнить наш организм и что с ним делать, когда он переполнен всякой ерундой, сводятся к довольно смутным представлениям о вредном и полезном, здоровом и не очень, естественном и искусственном, своем и чужом. Живя в сложном и многообразном мире, мы инстинктивно пытаемся мыслить такими бинарными категориями.

Психолог из Пенсильванского университета Пол Розин считает: мы так поступаем, чтобы сохранять ощущение порядка. Он называет этот инстинкт «монотонным мышлением». Хотя мы прекрасно понимаем, что полезность или вредность большинства вещей зачастую определяется контекстом и количеством, мы чаще всего склонны сопротивляться этому знанию. Проще считать вещи просто плохими или хорошими для того, чтобы или любить их, или избегать.

Поскольку человеку свойственно стремиться к порядку и контролю, при обсуждении вопросов и проблем, касающихся физического состояния, неизменно присутствует понятие норма. Для ученых и обывателей это слово имеет разное значение. Первые чаще всего используют его в значении противопоставления статистическому отклонению. Люди, не являющиеся учеными, употребляя это слово, больше склонны слышать в нем оценочное суждение (или даже приговор).

Я могу отогнуть палец назад так, что он коснется запястья – это нормально? Согласно статистическим данным – нет. Но на ваше здоровье это никак не влияет.

Возможно, более важным, чем выяснение, нормально это или нет, является простой факт: если вы так делаете, то, наверное, уже знаете, что людям не нравится на это смотреть. Канадский психолог Марк Шеллер утверждает, что мы с отвращением смотрим на вывернутые пальцы или веки, не говоря уже о сломанных костях или кровоточащих ранах, потому что это заложено природой. Он назвал подобный механизм «поведенческой иммунной системой». Мы испытываем отвращение к подобным вещам, поскольку подсознательно ощущаем угрозу нашему здоровью.

Судя по реакции на трюки с веками и пальцами, наша поведенческая иммунная система далека от совершенства, поскольку плохо умеет различать настоящие и мнимые угрозы. Ошибками в работе инстинкта самосохранения Шеллер объясняет и множество поведенческих стереотипов, например то, что люди предпочитают объединяться в группы на основе внешних признаков и функциональных особенностей тела.

По большому счету описываемая им система лежит в основе главных мировых разногласий, таких как расизм, эйджизм или ксенофобия. Все это начинается с нашего понимания самих себя, которое, опять же, начинается с тела. Осознание себя как человека, имеющего отклонения от нормы, кому-то приносит свободу, а кого-то уничтожает.

Понятие «нормы» можно вообще отрицать. Основной принцип сообщества глухих заключается в том, что глухоту не следует рассматривать как болезнь. Они не используют понятие «слабослышащие» и не говорят о «потере» слуха. То же самое верно и для других сообществ, которые долгое время подвергались изоляции на основе какого-либо физиологического признака.

Даже если о норме не всегда корректно говорить, иногда без этого не обойтись: она необходима для распознавания болезней и, соответственно, для уменьшения приносимых ими страданий. Выявление отклонений является центральным элементом в области исследования и улучшения здоровья. Наука не может обойтись без понятия нормы, и в этой книге я тоже не смогу без него обойтись. Но я сделаю все возможное, чтобы провести четкую грань между статистической нормой и критикой – указаниями на то, что хорошо, а что плохо, подразумевающими существование единственного идеального способа чувствовать, выглядеть или просто быть.

При создании в 1948 г. Всемирной организации здравоохранения в ее уставе было дано простое и в то же время полное определение здоровья: «Здоровье является состоянием полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствием болезней и физических дефектов».

При этом ВОЗ надеялась создать новые сферы деятельности для медицинских работников.

Замысел провалился. В большинстве стран система здравоохранения все еще сосредоточена только на том, чтобы бороться исключительно с болезнями и физическими дефектами. Причем борьба начинается уже после того, как они возникли. Однако в последние несколько лет в этой области наметился определенный сдвиг.

Факторы, влияющие на здоровье населения

Весной 2015 г. состоялась церемония приведения к присяге на должность главы службы здравоохранения США Вивека Мёрфи, который очень быстро зарекомендовал себя как один из самых скандальных главных хирургов. Консервативные политики пытались блокировать его назначение из-за сообщения в Твиттере трехлетней давности, когда Мёрфи написал: «Устал от политиканов, играющих [в политику] с оружием, подвергая чужие жизни риску, просто потому, что они жутко боятся NRA[2]. Оружие – проблема здравоохранения».

Этот твит не был каким-то откровением. Убийства и самоубийства постоянно входят в число основных причин смерти в стране, что заставило Американскую медицинскую ассоциацию и другие медицинские организации недавно выпустить рекомендацию для врачей, согласно которой в список стандартных вопросов (таких, как, например: используют ли их пациенты ремни безопасности и имеется ли у них дома огнетушитель) они должны включить вопрос о том, хранится ли у пациента дома оружие. Но подобного рода твит мог стоить человеку политической карьеры, поскольку мы живем в стране, где Национальная стрелковая ассоциация США и ее лобби добились запрета для Центров по контролю и профилактике заболеваний на изучение вопросов насилия с применением огнестрельного оружия.

Несмотря на препоны, Мёрфи все-таки был утвержден на должность. Поднявшись на сцену для принятия присяги, он решил не тратить время на перечисление хрестоматийных врачебных задач, таких как лечение панкреатита, проведение колэктомий или катетерные абляции. Обойдя их стороной, он подчеркнул, насколько сильно образование, занятость на рынке труда, окружающая среда и экономика влияют на предупреждаемость поддающихся профилактике заболеваний. Мёрфи призвал к строительству «великого американского сообщества», которое должно объединиться для решения проблем в сфере здравоохранения.

Его слова перекликаются с новыми идеями, активно распространяющимися в среде медицинских работников. США тратят больше средств на здравоохранение (в расчете на одного человека), чем любая другая страна, и при этом занимают 43-е место по продолжительности жизни. И, что гораздо важнее, по состоянию здоровья населения Соединенные Штаты находятся в нижней части таблицы рейтинга самых богатых стран. Врач Стивен Шрёдер в важнейшей статье, опубликованной в New England Journal of Medicine в 2007 г., утверждал, что среди факторов, оказывающих влияние на вероятность смерти в молодом возрасте, лишь 10 % приходится на медицинское обслуживание. Генетическая предрасположенность дает еще примерно 30 %. А вот оставшиеся 60 % – это социальные и экологические условия и образ жизни. Конечно, это приблизительная оценка, но она заставляет нас отказаться от привычного образа мышления, который заставляет нас считать больницы, медикаменты и врачебные процедуры главным оплотом борьбы за здоровье. Как пишет Шрёдер: «Даже если бы у всего населения США был доступ к самому лучшему медицинскому обслуживанию (а это не так), можно было бы предотвратить лишь небольшую часть [преждевременных] смертей».