«Если», 2015 № 02 - Страница 48

Помимо связки «гаджет и город» есть еще публичные пространства, общепит, сфера развлечений и прочие городские явления, которые, теоретически, поддерживают специфические образы жизни и ценности через форматы потребления. Очевидно, что фриланс, игработа, краудсорсинг и прочие форматы деятельности класса «все включено» растут как грибы именно благодаря городам и городским пространствам. И что характерно, появляются люди, которые включаются в эти пространства и эти форматы деятельности и потребления. Потому что это «модно», или «удобно», или в конечном итоге «все делают это».

В-четвертых, именно города производят «граждан человечества» — мобильных космополитов с активной жизненной позицией, комфортно чувствующих себя в любой точке земного шара. Уже упомянутая аннотированная реальность в паре с гаджетом позволяют оперативно «переводить» образ жизни одного города в образ жизни другого. Сервисы онлайн-бронирования и «о’кей, Гугл» дают ощущение готовности к любым неожиданностям… Если вы, конечно, не неясная восторженная дева, в одиночестве едущая автостопом по Афганистану. В этом смысле современный город может принять человека любой степени уникальности, от слегка эксцентричного университетского лектора до городского сумасшедшего, пытающегося спасти человечество от атаки мозговых слизней-мутантов. Лишь бы гаджеты у них нормально работали.

В-пятых, университеты в отличие от городов утратили функцию создания нового. Например, в России на долю университетов приходится всего около 2 % финансирования, связанного с исследованиями и разработками; в так называемых развитых странах ситуация получше, но не намного (в среднем 15 %), и это при том, что на западе никто не «выносил» науку из университетов, как это было сделано в СССР. Среди университетов, конечно, есть исключения, по-прежнему производящие инновации, — Массачусетский технологический институт, Калифорнийский технический университет, Оксфорд или Кембридж, — но их мало. Возможно, именно поэтому они — мировые лидеры.

Все это — низкие объемы производства инноваций, утрата функции по «производству» граждан человечества, катастрофическая неспособность угнаться за изменяющимся миром и пр. — приводит к тому, что университеты перестают быть агентами создания будущего. Хотя вроде бы это их прямая обязанность: именно университеты готовят людей, которым предстоит в этом будущем жить или, в идеале, это будущее строить. Когда-то университеты были основными точками, где возникало будущее. Именно университеты дали нам революционеров всех мастей, от политических экстремистов до светил науки, а также атом, космос и прочие великие проекты создания будущего.

Никакого светлого будущего мы от университетов больше не получим. Потому что «техническое задание» на создание будущего сейчас формируют города. Они подогревают спрос на новые технологии, новых людей и новые навыки. Благодаря городу и его развитию появляются и умные сети, и умное ЖКХ, и рекламный геотаргетинг, и мобильная медицина, и прочие прекрасные вещи. Беспилотные автомобили, изменение концепции искусственного интеллекта, социализированные роботы, городские ролевые игры и электроовцы — из этой же оперы.

То, что города — это агенты создания будущего, подозревали и наши далекие предки, когда все дороги вели в Рим. Поэтому базовый функционал города неизменен во всех художественных произведениях, во всех интерпретациях и почти во всех эпохах: это — точка, где происходят изменения, «всех впускать, никого не выпускать», рывок в будущее, путешествия из Петербурга в Москву и трагические судьбы провинциалов в столицах. Град на Холме, кстати, — не исключение.

…На этой радостной ноте хочу передать привет многочисленным, как офисный планктон, и дорогим, как Звезда Смерти, проектам новых университетских кампусов.

Похороны за свой счет.

К 2000–2010 годам космические технологии, а точнее, те из них, которые были обозначены как перспективные еще в 1960-х, подошли к финальному этапу развития — формированию продуктов и услуг для конечного пользователя — человека. Спутниковая навигация и связь, а также космический мониторинг земной поверхности уже достигли своего максимального развития: включения технологии в «инфраструктуру жизни» («как мы могли без этого жить?»). В том же направлении движутся стремительно развивающиеся индивидуальные сервисы, предоставляемые частными спутниками. Дальнейшее движение человечества в космос неизбежно означает запуск линейки новых технических решений, по сути создание новой технологической платформы для освоения космоса, нового пакета космических технологий. Но экспансия в космос потребует четкого обоснования, зачем космос человечеству — причем не только и не столько в философской логике, сколько в логике экономики, потребительских рынков, запросов на новые технологические решения, продукты, услуги. Источником таких запросов могут стать только современные города.

Центрами современной цивилизации во всех ее проявлениях являются города. Они представляют собой основу современной системы расселения (причем как отдельных стран, так и в глобальном масштабе), их развитие во многом определяет новый облик глобального разделения труда. Наконец, в городах проживает большая часть населения Земли. В крупных городах, мегаполисах, создаются новые продукты и услуги, там задается мода на инновации, там развиваются новые образы жизни. Будущее планеты создается в мегаполисах — и другого будущего, кроме будущего через призму мегагородов, нет ни у Земли, ни у космоса. Города — это основные центры потребления продуктов и услуг космоса, они же — основные центры производства для задач космоса. В этом смысле, говоря о том, кто и как закажет и оплатит новую космическую экспансию — коммерческий космос, мы должны задать вопрос: какие задачи решает новый виток космической экспансии с точки зрения крупных городов?

Для мегаполисов космическая экспансия — это в первую очередь способ создания высокотехнологичных рабочих мест и развития высокотехнологической экономики. Здесь и космические и высокотехнологические кластеры, и нано- и биотехнологии, и сложное передовое машиностроение, и постановка актуальных задач развития образования и науки и т. д. В этом же русле лежит конверсия космических технологий в понятные потребительские продукты и услуги, а также создание «космических стартапов» как формы подключения городской инновационной экономики к освоению космоса. Немаловажную роль играет космос и как способ работы с капитализацией и развитием территорий. Как минимум развитие космических кластеров явным образом повышает заметность и экономическую активность городов. А как максимум в перспективе космопорт, окруженный кольцом инновационных предприятий, может стать таким же центром развития, новым городом, как сейчас — крупные аэропорты.

Кроме экономических соображений наличие «собственного выхода в космос» может стать для мегаполисов инструментом культурной и социальной политики. Речь может идти о создании дополнительной системы социальных и карьерных «лифтов в космос» — причем в буквальном смысле. Космос обеспечивает горожанам мощную эмоциональную подпитку — нахождение на острие прогресса, на фронтире человеческого познания, шанс на приключения. И в этом смысле он может играть огромную роль в борьбе со скукой и тоской, столь часто встречающейся у жителей мегаполисов, измученных навязчивой экономикой услуг.