«Если», 2015 № 02 - Страница 18
Хорошие были времена: учиться некогда, каждый день что-то новенькое. Будущее время глагола отменить хотели. Я уже и страничку из учебника вырвал, а они взяли и раздумали.
Самих грядушек я ни разу не видел — разве что по телевизору, когда машину времени подобьют, а пилота захватят. Вроде человек как человек, только лицо на экране размыто, но так нарочно делают, для секретности. Зато грядушечников развелось столько, что их уже и ловить перестали. А раньше, когда я ещё в школу не ходил, ловили и сдавали в участок. Помню, вели одного такого — рвётся, настоящерами обзывается. А потом ещё и песню запел: «Завтра будет лучше, чем вчера…»
Грядушка — это который из будущего. А грядушечник — он из настоящего, как мы с вами, но предатель. Оказалось, бывший наш Президент — и тот грядушечник. Выступал по телевизору — прокололся: «Да, — говорит, — трудностей много, но мы обязаны их преодолеть ради того, чтобы потомки наши жили счастливо…»
Тут же разоблачили, сделали козлу импичмент, судить хотели, только он в Америку сбежал. Америка-то будущему с потрохами продалась — весь Сенат завербованный.
Десанта ждали, армию на уши поставили — так и не дождались. Струсили, видать, грядушки. У них там и машины времени, и нанотехнологии покруче… Зато мы духом сильнее!
Тогда они другое придумали: влезли в социальные сети — и давай нас оттуда чернить почём зря. То ли, не знаю, к Интернету можно прямо из будущего подключаться, то ли это они грядушечников подговорили, но всё равно обидно. Отечество наше вчерашкой прозвали — ничего себе? Чуть социальные сети из-за них не запретили. Хотя как их запретишь? Ну и стали у нас говорить наоборот: дескать, мировая паутина — главное наше идеологическое оружие.
Классно я устроился. Играю себе в «Смергр-2» на мамкином планшете, а «будущемунет» за меня мамка говорит — с моего аккаунта. Увлеклась, хозяйство забросила — сидит целыми днями перед монитором по клавишам стрекочет и только шипит от злости. А в школе думают, будто это я такой примерный.
Ну так ведь староста класса! И с большой буквы пишусь.
Во дворе никого из наших не было. Только в песочнице копошились три карапуза под присмотром двух бабушек на скамейке.
— Да просто сволочи! — возмущалась одна. — За что они нас так ненавидят? Что мы им сделали?
— Я вам больше скажу, Марья Гавриловна, — подхватывала другая, — Чиновники-то наши…
— Воруют?
— Да если бы просто воровали! Президент вчерась по телевизору прямо сказал: в будущее смотрят — потому и воруют!
— На чёрный день запасаются…
— Да уж… — Пригорюнилась. — Нам с вами, Марья Гавриловна, и до чёрных деньков не дожить! Сами смотрите: у нас отнимают, а в промышленность вкладывают…
— Нет, но… промышленность-то тоже нужна…
— А кому она потом достанется, промышленность эта? Нам, что ли? Грядушкам и достанется… У, чтоб им там всем провалиться в этом их будущем!
Пришлось поздороваться. А куда денешься — я ж староста, на меня другие равняются.
Отошёл подальше. При виде меня карапузы прикинулись испуганными и спрятались за борт песочницы.
— Гъядуська!. — в радостном ужасе завопил один.
— Сам ты грядушка! — буркнул я — и остановился.
Вот, хрон сушёный, и спрятаться некуда! Через двор навстречу мне шла Улька Глотова, моя заместительница. Жаба очкастая. Третий год мечтает меня из старост скинуть и самой старостой стать.
И ведь скинула почти. Дома у нас раздрай случился. Нет, ругачек и раньше хватало, но всё из-за денег. А тут однажды мамка чего-то такое купила, а папка возьми да и скажи: «Ты бы хоть о завтрашнем дне подумала!» Ну та и взвилась: «Тоже в грядушечники подался?» А он ей: «Да уж лучше грядущее, чем такое настоящее!»
Ну и началось. Что ни день — скандал. Чуть он о тратах заикнётся, она тут же на хронополитику переводит. И как-то незаметно заделался наш папка взаправду грядушечником.
— Всё равно ведь придёт и наступит! — кричит.
— Не наступит! Не позволим! Как жили, так и будем жить! Вон и в гимне поётся: на все времена!
— Прошлячка!
— Будило Господне!
Развелись, короче. А Улька пронюхала, что папка грядушечник, шум подняла. На собрании меня разбирали. А мне что? Ну скинут из старост — подумаешь, беда! Самому уже надоело…
Не скинули. Опять училка всё наизнанку вывернула. Полчаса за душу брала.
— Распад, я бы даже сказала разлом, между настоящим и будущим, — щебечет, — прошёл через всё наше общество. Вот он расколол семью Прохора. Это трагедия, ребята. И Прохор с честью выдержал это испытание, оставшись с мамой, а не с папой…
Как будто меня кто спрашивал, с кем я останусь!
Нет, папку, конечно, жалко. Захожу к нему иногда тайком от мамки. Живёт в хрущёвке на окраине, пенсию получает по инвалидности, ждёт, когда дом под слом назначат. Лежит целыми днями на раскладушке, бормотуху из картонок пьёт. На водку не хватает.
Увидит меня — приподнимется на локте, пальцем погрозит.
— Имей, сынок, в виду: твой отец — мужчина с критическим складом ума. Потому и страдает…
Потом ещё подначивать примется:
— Ну что, староста класса? Вот уничтожите вы будущее, а сами потом куда, если некуда?
— А они первые начали! — огрызаюсь, — Мы ж к ним не лезем!
— Да я думаю! — усмехается. — Нам машину времени соорудить — ума не хватит…
— Вот видишь! — говорю, — Значит, это они нас хотят уничтожить, а не мы их!
— А им-то какой смысл нас уничтожать? Они ж так и самих себя, получается, уничтожат…
— Значит, завоевать хотят!
— Так будущее нас в любом случае завоюет! Рано или поздно.
Безо всякой машины времени…
Ну, тут я уже даже и не знаю, что ему отвечать.
— Вот! — удовлетворённо говорит папка. — Так что запомни, сынок: отец твой — мужчина с критическим складом ума…
И так, пока не отрубится.
Глава 2,
— Почему я всё должна за тебя делать? — злобно сказала Улька, — Кто староста класса, ты или я?
— А что ты за меня делаешь?
— Всё!
— Ну например?
— Я в сентябре уже три мероприятия провела! А ты сколько?
— Не помню, — соврал я. — Дома у меня всё записано.
— Ничего у тебя не записано! Нам отчитываться послезавтра! Только и знаешь, что с Петькой своим Безотечества коре шиться!
— Я его перевоспитываю.
— Ты?! Перевоспитываешь?! Аты знаешь вообще, что Петеч ка твой Безотечества сегодня натворил?
— Что он натворил?
— То и натворил! «Гостью из будущего» скачал!
«Подумаешь!» — чуть было не ляпнул я. Сам-то я «Гостью из будущего» полгода назад скачал. Прикольный фильмец. Во всех киношках грядушки — уроды, а там — няшка.
— Откуда знаешь? Компьютер ему взломала?
— Он её на уроке смотрел! С планшета!
— А до тебя только сейчас дошло?
— Так я ж не знала, что это за фильм!
— Врага надо знать в лицо, — важно промолвил я, и жаба очкастая даже и не нашлась, что ответить. Зато я нашёл, что спросить:
— А кто тебе сказал, что это «Гостья из будущего» была?
— Фроська сказала!
— А она откуда знает? Тоже скачала?
Тут заместительница моя обмерла. Фроська-то — подружка её.
— Значит, — говорю, — двоих будем на собрании разбирать!
Не стал я ждать, пока она проморгается, и пошёл себе к выходу на улицу имени журнала «Наш современник».
А с Петьки теперь должок.
В Петькином дворе была такая же тоска, как и в моём, разве что карапузов в песочнице насчитывалось на одного меньше, а вместо двух бабушек на скамеечке сидели две мамы. И плакат на доме другой: у нас — «Сохраним и приумножим наше прошлое!», а у них — «Минуя грядущее — к счастью!»