«Если», 1996 № 11 - Страница 48

— Тем лучше, решение не будет принято у него за спиной.

— Вы так ни черта и не поняли! Хардести знает, что с ним происходит. Для большинства людей… — Виллигер вдруг схватила Кори за руку и почти силком вытащила в коридор. — Для большинства людей смерть наступает быстро, но для Хардести она растянется на месяцы, может, на годы! И все это время он будет в полном сознании. Как бы вам понравилось год-другой испытывать агонию?

— Когда выдастся свободное время, я непременно поразмышляю над вашими словами, — пообещал Кори, тоже понизив голос. — Ну а сейчас идет война, кораблю нужен капитан, и потому совершенно необходимо, чтобы все мои приказы беспрекословно выполнялись.

— А если я ошибаюсь? Если организм Хардести оправится после травмы через шесть часов?

— Если это произойдет, я немедленно сложу с себя полномочия капитана корабля. Но пока приложу максимум усилий, чтобы все мы дожили до этой минуты.

Лицо Виллигер застыло. Было очевидно, что Кори ей глубоко несимпатичен. Взяв себя в руки, она кивнула.

— Будь по-вашему, капитан. — Она отвернулась.

— Спасибо, доктор.

Кори коснулся микрофона у рта.

— Брик?

— Да? — немедленно отозвался тот.

— Труп убийцы обнаружен?

— На корабле уйма мест, где он мог скрыться, сэр, так что пока я даже следов не нашел.

— Ладно, — сказал Кори. — Дня через три его труп начнет разлагаться, тогда мы его и разыщем.

— А что если он?..

— Вы так полагаете?

— Надеюсь, что вы действовали достаточно быстро, но вовсе не уверен в этом.

— Для поисков вам нужны помощники?

— Нет.

— Где вы находитесь?

— У окна в носовой части.

— Оставайтесь там. Сейчас я к вам приду.

На любом корабле Содружества непременно есть хотя бы одно «окно» — круглый в сечении колодец, проделанный в керамическом корпусе корабля, с дном из толстого, но совершенно прозрачного искусственного кварцевого стекла со стенами, облицованными антигравитационными панелями.

Именно у такого переднего нижнего окна на «Берке» и стоял Брик, опершись о металлические ограждения.

— Что новенького? — поинтересовался Кори.

Брик молча покачал головой.

— Иного вы и не ожидали? — задал новый вопрос Кори.

Брик фыркнул и пояснил:

— Все, что приходит в голову мне, уже давным-давно известно ему.

— Н-да, — буркнул Кори, перелез через ограждение и прыгнул в «окно».

Брик последовал его примеру, и они оба поплыли внутри казавшегося безграничным темного цилиндра, подсвеченного снизу холодными звездами.

— Когда я в последний раз парил здесь, партнер у меня был посимпатичней, — через минуту заметил Кори.

— А когда я в последний раз парил здесь, мой партнер был не таким хлипким, как вы, — ответил Брик.

— Как по-вашему, достаточно ли долго вы занимались поисками, чтобы одурачить убийцу? — сменил тему Кори.

— Недостаточно, но нас уже поджимает время. Что с торпедами на «Берке»?

— Нахакари незаметно прогнал через них с автономного терминала проверочную программу и убедился, что торпеды действительно дезактивированы. Проверять торпеды на ЛС-1187 я не рискнул, боясь вспугнуть убийцу.

— Правильно сделали. — Брик с задумчивым видом кивнул. — Тем более что результат проверки уже не вызывает сомнений. Что с капитаном Хардести?

— Он жив, и мне пришлось выкручивать доктору Виллигер руки.

— Но она подтвердила ваше право командовать кораблем?

— Да.

— Возможно, ваши действия спасли жизнь и ей, и Хардести. Правда, теперь вы подвергаетесь гораздо большему риску.

— Принимая присягу, я уже знал, что в моей жизни достанет рискованных ситуаций, — заявил Кори.

— Ваша жизнь — это ваше личное дело, а мне пора приниматься за работу. Я уйду отсюда первым, а вы, прежде чем уходить, полюбуйтесь звездами еще несколько минут. — Не дожидаясь ответной реплики, Брик ухватился за ограждение над собой, подтянулся и одним махом выскочил на палубу.

Кори проводил его задумчивым взглядом. Верит ему Брик или нет, так и осталось непонятным. Да, в общем-то, с чего ему верить, если Кори сам сомневается в себе?

Направляясь в рубку управления ЛС-1187, Кори заглянул в лазарет. Доктор Виллигер, хмуро взглянув на него, проворчала:

— Явились согреть душу чужими страданиями?

Кори встретился с ней глазами.

— Вы всегда думаете о людях худшее?

— Таким образом я экономлю массу времени, — парировала она. — И к тому же если я вдруг ошибаюсь, то это оказывается приятным сюрпризом.

На Кори волной накатила усталость, он потер глаза и потряс головой.

— Вам нужно какое-нибудь лекарство? — поинтересовалась Виллигер.

— Нет, я вполне прилично себя чувствую. — Кори сделал глубокий вдох и спросил: — Каково состояние Хардести?

Виллигер пожала плечами.

— Пока — никакое. Можно лишь наблюдать, ждать и надеяться. И хотя я безобразна…

— Я так не считаю.

— Бросьте. Когда я родилась, доктор, принимавший у моей матери роды, хлопнулся в обморок. А еще в детстве, чтобы со мной играли хотя бы собаки, мне на шею, точно бусы, вешали свежие косточки. Меня пугаются даже неживые предметы, и, для того чтобы выпить воды, мне приходится подкрадываться к стакану. Всеми этими и прочими шуточками я давно уже сыта по горло, да только виду не подаю. — В ее голосе слышались накопившиеся за годы горечь и усталость. И вдруг она выпалила: — Да выживет наш сукин сын, капитан Хардести, выживет! Слишком уж он злобен, чтобы умереть, а я слишком безобразна, чтобы жить.

— Доктор Виллигер, я считаю, что вы самая добрая душа на всем корабле и потому самый прекрасный человек.

— Приберегите свои комплименты для кого-нибудь другого. А что касается меня, то всю свою душевную красоту я бы с радостью обменяла на пару огромных голубых глаз с длинными ресницами.

— Послушайте, доктор, не вы одна испытываете боль. Все люди обречены на страдания. И единственное, что мы можем этому противопоставить — помощь ближним.

Виллигер вгляделась в лицо Кори, затем сказала:

— Оказывается, Хардести не удалось окончательно вытравить из вас человеческое начало.

— Он к этому и не стремился. А я всегда был и останусь таким, какой есть.

— Не хитрите со мной, все равно не выйдет. — Виллигер вдруг понурила голову. — А знаете, я хорошо делаю свою работу, меня даже считают одним из лучших корабельных врачей во всем флоте. Но я устала, мистер Кори, чертовски устала от пустой постели, от грязных шуточек по поводу своей внешности… Особенно от тех шуточек, которых не слышу. И еще я боюсь. Боюсь одиночества и особенно боюсь умереть, когда рядом никого не будет.

— Если бы…

— Не говорите ничего, мистер Кори. Достаточно того, что вы меня выслушали. В благодарность я никому не расскажу, что вы, оказывается, добрый человек, а не то чудовище, каким стремитесь выглядеть.

Кори едва заметно улыбнулся и пообещал:

— Как только мы вернемся в Звездный Док, я попрошу Ходела, и он приворожит к вам любого, кого вы только пожелаете.

— Нет уж, спасибо! — ужаснулась Виллигер. — Я до конца дней не забуду, что у Ходела получилось в прошлый раз. — Она помолчала, а потом, выдавив из себя улыбку, чуть слышно добавила: — Не беспокойтесь, со мной все в порядке. Как всегда.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Что ж, хорошо. — Кори вышел в коридор и сразу же прошептал в микрофон: — Брик?

— Да? — послышалось в. наушнике.

— Сколько вам еще понадобится времени?

— Минут пятнадцать — двадцать.

— Постарайтесь закончить прежде, чем…

Его перебил Чарли:

— Мистер Кори! Сканеры дальнего обнаружения зафиксировали в гиперпространстве объект, стремительно приближающийся к нам!

— На мостик, живо! — прокричал в микрофон Кори на бегу, отлично понимая, что и без его приказа Брик уже несется туда.

— Он держит курс прямо на нас, — сообщила Тор. — Его ВВП — пятнадцать минут. Господи, никогда не видела, чтобы корабль перемещался так быстро!