«Если», 1996 № 11 - Страница 40

— Вот видишь, как все просто.

Вдруг улыбка на лице Каппи померкла. Он увидел старшего лейтенанта Брика, которому для того чтобы войти в кают-компанию, пришлось нагнуться. Гигантскую фигуру офицера службы безопасности заметили все сидящие в зале, и оживленные разговоры тут же смолкли. Брик невозмутимо налил себе кофе и уселся за стол. Рейнольдс, Каппи и остальные механики стали крутить головами и кидать на него гневные взоры. За стол, расположенный между Бриком и компанией механиков, села Молли Виллигер.

— Ну, мне пора на работу, — сказал Рейнольдс, поднимаясь.

Каппи и Лин обменялись многозначительными взглядами, после чего Лин тоже поднялся и кисло пробормотал:

— Пойду отлаживать мегаконвертер. Ради Кори.

К выходу зашагали и остальные механики. Последним из-за стола встал Каппи.

— Ты идешь? — спросил он у Амстронга.

Тот колебался. Ему было ясно, что происходит что-то недоброе. Но что?

Амстронг неохотно встал и сказал:

— Да, иду.

Через минуту в кают-компании остались только Брик и доктор Виллигер. Они переглянулись, и Виллигер предположила:

— Должно быть, они обиделись на меня за то, что я не надела свою новую шляпку.

Болсовер хотя и не понял юмора, но расхохотался так, что задрожали стены.

Наконец настал день, когда ЛС-1187 был подготовлен для полетов и боев так основательно, как никогда прежде.

Его аккуратно залатанный и надраенный корпус гордо блестел; каждая палуба, модуль, трубопровод и каждая переборка — все было приведено в порядок, откалибровано, проверено, перепроверено, начищено и отполировано. Экипаж шутил, что даже Лин по такому случаю в кои-то веки принял ванну.

И действительно, лицо старшего инженера сияло чистотой, как и вверенный ему машинный отсек. Он поставил свою подпись под докладом о готовности и, вручив переносной терминал Нахакари, удовлетворенно пробасил:

— Ну наконец-то все!

— Так точно, сэр, — согласился Нахакари и, не чуя под собой ног, бросился в рубку управления.

На капитанском мостике его уже поджидали Хардести, Кори и Брик.

Нахакари передал терминал старпому. Тот, прочитав последний документ, без лишних слов отдал терминал Хардести. Хардести, не удостоив экран даже беглым взглядом, демонстративно посмотрел на часы и пробурчал:

— Если вы ждете от меня комплиментов, мистер Кори, то попусту теряете время. Поздравить вас, к сожалению, не с чем. Вы сделали лишь то, что вам и полагалось, но окончание работ задержали на восемьдесят минут.

— В самый последний момент в машинном отделении возникли непредвиденные проблемы, — пожаловался Кори.

— Наша единственная проблема на сегодняшний день — Единовластие Болсоверов, и только она меня и интересует. — Хардести повернулся к старшему астронавигатору Тор. — Сообщите Звездному Доку, что мы наконец-то готовы, и запросите разрешение на старт.

— Есть, сэр, — бросила Тор и быстро произнесла в микрофон стандартный доклад.

Из Звездного Дока немедленно пришел ответ:

— ЛС-1187, старт разрешен. Удачи!

Вскоре люки корабля были задраены, предстартовые процедуры полностью завершены ₁ от корабля отведены герметичные трапы, крепеж удален.

— Корабль готов к старту, — доложил Чарли.

— Сориентировать в направлении двадцать три сто сорок один.

— Направление двадцать три сто сорок один, — эхом отозвался астронавигатор Ходел. — Сделано.

— Мистер Ходел, дайте 0,1 g, — приказал командир.

— 0,1 g. Сделано.

Вид на центральном голографическом экране изменился. Глядя только на поблескивающие звезды, Хардести приказал:

— Увеличить тягу до 0,5 g. Лечь на курс двадцать два сто тридцать восемь.

Опять Ходел эхом повторил приказ, а после секундной паузы добавил:

— Сделано.

Хардести посмотрел на дисплей перед собой. У заглянувшего через его плечо Кори невольно вырвалось:

— Идем прямо по центру фарватера!

— Вы удивлены? — равнодушным голосом поинтересовался Хардести.

— Никак нет, сэр. Я лишь констатирую факт.

Совершенно не ощущалось, что корабль движется с ускорением. Кори сделал запрос компьютеру со своего пульта. Оказалось, что палубные гравигенераторы компенсируют ускорение с точностью до шестого знака после запятой. Даже пассажирский звездный лайнер высшего класса не смог бы двигаться столь ровно.

Хардести обошел рубку, считывая с контрольных приборов показания. У астронавигационного пульта он остановился и приказал Ходелу:

— Дайте тягу в 10 g.

Дождавшись выполнения приказа, Хардести повернулся к Кори, стоявшему на мостике.

— Каков наш статус?

— Все в пределах нормы, сэр.

Хардести вернулся на мостик и сказал в микрофон:

— Старший инженер Лин. Произведите текущую проверку состояния механизмов в машинном отделении. О результатах немедленно доложите мне.

— Есть, сэр, — донесся из интеркома голос Лина

Прошло несколько минут стабильного полета при полном молчании, затем от Лина поступил доклад:

— Все ходовые механизмы работают нормально, сэр.

— Спасибо. Мистер Ходел, увеличьте тягу до 150g.

— Есть, сэр. Сделано.

— Мистер Кори, — обратился Хардести к старпому, — как, по-вашему, не слишком ли я нагружаю машины?

— Нет, сэр.

— А что бы вы подумали, если бы я приказал дать тягу в 300 g?

— Ну… Прежде чем прийти к какому-либо мнению на этот счет, я бы запросил совета Чарли. Но…

— Да?

— Полагаю, было бы неплохо выяснить на будущее, на что способен наш корабль.

— Вы дали весьма осторожный ответ. Точно по учебнику.

— В чем же я ошибся?

— Я не сказал, что вы допустили ошибку. Я считаю, что вы по-прежнему не желаете самостоятельно мыслить. Поймите, изложенные в учебниках ситуации уже произошли, а капитану корабля приходится всякий раз иметь дело с новыми, как правило, непредвиденными, ситуациями.

— Вы считаете, сэр, что отлично обученный на имитаторах офицер может и не быть хорошим бойцом?

— Именно. Вот вы минуту назад дали мне ответ, точно соответствующий тексту в учебнике, полный и верный, и вы никогда не будете отданы под трибунал за то, что с точностью до последней запятой следовали книге. Но в вашем ответе потеряно то, что определяет разницу между сухой статистикой и объективным мнением настоящего боевого офицера. Вы когда-нибудь слышали о капитане Линг Тсу?

— Кто же о ней не слышал?

— А я однажды встречал ее. — В голосе Хардести неожиданно послышались несвойственные ему теплота и даже нежность. — Я был в ту пору очень молод, а она умерла через несколько месяцев после нашей встречи. Это была очень хрупкая пожилая леди, но стоило заглянуть ей в глаза, как сразу становилось ясно, кто она такая. Официально Линг Тсу считалась в отставке, но фактически продолжала служить на флоте консультантом по экстренным ситуациям. И знаете, легенды правы, она действительно согласилась давать консультации лишь при условии, что каждый год некоторое время будет проводить в космосе. Она считала, что решения, касающиеся корабля, необходимо принимать, только находясь внутри звездолета.

— Я был тогда юнгой на только что построенном крейсере нового проекта, — продолжал Хардести. — Инвалидное кресло с Линг Тсу вкатили на капитанский мостик, и наш крейсер отправился в пробный рейс. У капитана, скажу я вам, поджилки тряслись, как, впрочем, и у всей команды. Линг Тсу вначале не проронила ни словечка. Она только наблюдала, и вскоре о ней уже все позабыли. На время, только на время. Капитан так боялся новой техники, что в точности следовал всем-инструкциям и процедурам. С неменьшим успехом управлять кораблем мог бы и автомат, но едва мы покинули зону, в которой нас было видно начальству с базы, как Линг Тсу толкнула капитана локотком под ребра. «Свою задницу прикрываешь? — спросила она его. — Не бойся, покажи, на что способна наша малышка».